Морозовой И.М.
Отпевание проходило в маленькой кладбищенской церкви. Вокруг гроба стояли немногочисленные родственники и две Катины подруги, которые хорошо знали её свекровь, так как часто встречались с ней на семейных мероприятиях. Подруг у Леокадии Максимовны не было. И не потому, что не дожили до её преклонного возраста, а просто по жизни их у неё никогда не водилось.
Тускло мерцали церковные свечи, помещение было наполнено едким смогом. Горели подмосковные торфяники, и удушливая горячая волна накрыла весь город. Даже здесь под высокими каменными сводами не было спасительной прохлады.
Катя смотрела на маленькую сухонькую старушку и не узнавала в ней цветущую жизнерадостную Леокадию.
Недавно закончилась война. Лео, так называли Леокадию домашние и школьные друзья, уехала из маленького провинциального Батуми и поступила в Днепропетровский институт железнодорожного транспорта. Почему именно в этот институт, она и сама не знала. Просто поступала за компанию с другими своими одноклассниками. Конечно, это не было её призванием. Меньше всего ей хотелось вникать в детали машин, в начертательную геометрию и прочие инженерные науки. Тем более что её весёлый характер и темперамент вместо скучных лекций и семинаров предпочитал весёлые общежитейские посиделки, институтские вечера и походы в кино. Не было, наверное, фильма, который она не посмотрела бы несколько раз.
Однажды на каком-то комсомольском мероприятии наша студентка познакомилась с ним, главной любовью своей жизни. Его звали Лев. Лев и Лео, это было, как знак судьбы. Он тоже сразу обратил внимание на весёлую кареглазую шатенку. Они стали встречаться.
Лев учился на два курса старше её. Высокий и стройный, он всегда был по-военному подтянут, носил гимнастерку, до блеска начищенные сапоги. Тогда в послевоенные годы многие молодые люди одевались именно так. Черные, как смоль, волосы, зачесанные назад, небрежно падали на чистый лоб. Было что-то цыганское в его облике, в белоснежной улыбке, в умении играть на гитаре и задушевным голосом напевать песни. Кроме того, Лев был чертовски похож на её любимого артиста Владимира Дружникова, героя таких известных в то время фильмов, как «Без вины виноватые», «Каменный цветок». И это сходство придавало ему необыкновенное очарование в её глазах. В их студенческой компании Лев был заводила и центр всеобщего внимания. Но его ухаживания за молодой девушкой никоим образом не мешали успешной учебе. Он единственный на курсе получал Сталинскую стипендию. Руководство института не без основания рассчитывало на его дальнейшее продолжение учёбы в аспирантуре. Расставшись поздно вечером с Лео, Лев писал курсовые, делал сложные расчёты по сопромату и другим не менее трудным специальным дисциплинам.
Лео же задвинула занятия на третий план. В её мыслях и мечтах был только он, единственный и неповторимый. Наконец случилось то, что должно было случиться, учитывая их молодую привлекательность, безумный интерес друг к другу и отсутствие какого-либо контроля со стороны строгих родителей. Они стали близки. Это случилось в новогоднюю ночь. Лео отдалась любви бесшабашно и безоглядно, не думая о последствиях таких отношений. Но чем сильнее она привязывалась к нему, тем его отношение к ней становилось всё более сдержанным. Эта всепоглощающая любовь начинала мешать его учёбе, дальнейшим жизненным планам. Лев поставил перед собой очень высокую планку. Тем более, учитывая, что в его жилах текла еврейская кровь, он не мог, не имел право рисковать своим будущим. И ещё был один очень существенный момент. Как-то Лео в минуту откровенности рассказала, что её отец был репрессирован и десять лет провёл в лагерях. Эта откровенность отрезвила Льва, он стал избегать Лео. В те годы наличие таких родственников могло очень сильно осложнить или даже испортить жизнь. Она же не замечала этих перемен в его отношении к ней. Её чувство парило где-то высоко над облаками, не давая ей спуститься на землю и ощутить действительность. А действительность состояла в том, что она, в конце концов, забеременела. История, старая как мир.
- Ребёнок? Ты уверена? – такой поворот событий никак не вписывался в его представление о жизненных приоритетах. Он может и должен добиться блестящего будущего. Сейчас ребёнок будет только мешать. Это же очевидно! И он продолжал совершенствовать свои знания. Пока брился, учил иностранный язык, прикрепляя листок с написанными словами к зеркалу. Обедая в институтской столовке, торопливо писал на бумаге какие-то сложные формулы. То есть весь его незаурядный ум был отдан науке, и только часть сердца принадлежала Лео.
Она же беззаботно смеялась, на лекциях ничего не записывала, а мечтательно прислушивалась к себе, к своим новым ощущениям. Ведь внутри её зарождалась новая жизнь. И это будет, конечно же, сын! Лео хотела только сына. Она мечтала, что сын будет такой же умный, красивый и талантливый, как его отец. В результате сессия была с треском провалена. Решили, что она уедет рожать в свой родной город Батуми, а учёбу продолжит, естественно, потом. Это сейчас многие женщины живут в гражданском браке, не спеша узаконить свои отношения с мужчинами, рожают детей и сами их воспитывают. В те далёкие от нас, сегодняшних, годы к этим вопросам относились совсем по-другому. Родить без мужа – это считалось большим позором, клеймом на всю семью. Что уж она пережила – косые взгляды соседей и шёпот за спиной – одному богу известно. Но не убила невинное дитя, дала жизнь своему сыну и Катиному будущему мужу. И за это ей низкий поклон. Через пару месяцев Лев написал ей длинное письмо, которое можно, в сущности, свести к двум словам - прости и прощай. Лео несмотря на беззаботный игривый характер, проявила удивительные гордость и мужество. Она не стала навязываться, тем более просить о помощи. Слава богу, у неё были ещё не старые родители, которые во всём старались помогать и поддерживать её. Новоиспеченный дед, используя все свои связи, а может быть, и взятку, сделал для внука метрику, в которой в графе «отец» вместо прочерка было записано – Славин Лев Маркович. Так появился на свет новый гражданин великой страны – Глеб Львович Славин. Малыш рос голубоглазым милым карапузом, никоим образом не нарушая всемирный закон наследственности. Ведь у кареглазых родителей могут быть голубоглазые дети, а вот наоборот не бывает. Лео работала и в детском саду ради мальчика, тогда определить ребёнка в детсад было очень трудно, и в различных социальных службах. Через какое-то время поступила на заочное отделение экономического института. Вот так – учёба, работа, маленький сын – проходила её жизнь. Конечно, были в её жизни и мужчины. Дважды Лео пыталась создать семью, но оба раза потерпела фиаско. Всякий раз она проверяла прочность семейных отношений маленьким Глебом. И если видела, что муж не интересуется ребёнком, не пытается стать ему настоящим отцом, безжалостно с ним расставалась.
Шли годы. Семья переехала в Тбилиси. Из Лео получился хороший специалист, она стала занимать высокие должности, хорошо зарабатывала. Без особых проблем вырос Глеб, с золотой медалью окончил школу и поступил в престижный столичный вуз. Юноша бесконечно любил и почитал свою маму, которая вырастила его одна и дала прекрасное воспитание. Ведь отец трагически погиб, когда он был совсем ещё маленький. На полке книжного шкафа на самом видном и почетном месте стояла старая, уже чуть пожелтевшая от времени, фотография Льва. На обратной стороне аккуратными маленькими буквами было написано – « Моей любимой жене на вечную память». Это была самая главная тайна Лео. Сын должен знать, что у него был замечательный отец, у неё – любящий муж, но случилось непоправимое. Он погиб, они остались вдвоём. Эта легенда просуществовала почти двадцать два года. За все эти годы Лев ни разу не напомнил о себе. Жизнь его удалась. Он удачно женился, быть может, по большой любви, на женщине из достойной и обеспеченной семьи. Стал профессором, защитил докторскую диссертацию, заведовал кафедрой в институте. Но гены сыграли злую шутку. Глеб выбрал в институте специальность отца. И когда на четвёртом курсе у него начались профильные дисциплины, преподаватели стали интересоваться:
- Скажите, Глеб, а Лев Маркович вам не родственник?
Как раз по этим предметам у Льва были монографии и научные статьи, известные в кругу преподавателей. Так в одночасье рухнула легенда о погибшем отце. Лео пришлось всё рассказать сыну. Но сделала она это очень деликатно – была огромная, неземная любовь, но жизнь распорядилась иначе – и у Глеба даже не возникла мысль, что он должен ненавидеть отца, таить на него обиду. Лев получил предлинное письмо от бывшей возлюбленной, и тут же, прилетев в Москву, приехал в общежитие Глеба. Так они впервые встретились, отец и сын. И такое привычное для многих слово «папа» Глеб сказал впервые в своей жизни со слезами на глазах. Но сама Лео больше никогда не встретилась с отцом своего ребёнка. Видно, так было записано в книге их судеб.
Глеб рано женился, ещё учась в институте, тем самым сильно изменив мечты и амбиции Лео. Да и невестка ужасно разочаровала будущую свекровь. Была она из обычной советской семьи и что самое неприятное – не москвичка. Жили молодые сначала в общежитии, а потом на съёмных квартирах. Лео, особенно в первые годы их брака, старалась изо всех сил повлиять на молодую семью, отстаивала своё право участвовать в принятии важных решений, но, к счастью, это у неё не очень хорошо получалось. Главная причина состояла в том, что молодые жили в Москве, а Лео – в Тбилиси. Пойди поуправляй ситуацией, если ты находишься почти за две тысячи километров. Это даже энергичной Леокадии было не под силу. При встречах, которые случались не часто, она всегда трагическим голосом произносила:
- Ночная кукушка дневную всегда перекукует.
Что ж, с этой истиной не поспоришь. У Кати хватало мудрости, несмотря на юный возраст не усугублять ситуацию. Чаще всего она помалкивала, иногда – огрызалась, без перехода на личности. Глеб умело контролировал взрывоопасную ситуацию. Его фраза:
- Мама, мы во всём разберёмся, - сразу гасила искры, и костёр взаимных обид и претензий не разгорался.
Так проходили годы. Но они как бы щадили Леокадию, которая выглядела очень молодо и знала себе цену. Будучи свободной от семейных забот, внуков и т.д., она следила за собой, красиво и модно одевалась, два раза в году отдыхала на хороших советских курортах. Были у неё и любимые мужчины. Однажды когда Глеб с Катей приехали к ней в Тбилиси, она по секрету сказала своей невестке, что у неё сегодня в гостях будет её любовник, директор завода, на котором она работала главным экономистом. «Любовник» - это звучало так романтично. Катя мысленно представила красавца-грузина, высокого, стройного, с горящим пламенным взглядом… В её представлении именно таким должен быть настоящий любовник. Каково же было её удивление, когда она увидела низенького полного немолодого мужчину, лысого, в очках, чем-то неуловимо похожего на печально знаменитого Берию. «Вот так любовник!» - подумала Катя, но уже через полчаса общения с ним была прямо-таки очарована гостем свекрови.
Уже будучи на пенсии Лео встретила замечательного человека и вышла за него замуж. Наконец сбылась её мечта – у неё свой дом, своя семья, рядом преданный и надёжный человек. Они счастливо прожили вместе пятнадцать долгих и в то же время стремительно промелькнувших лет. Оставшись одна после смерти Вахтанга, Лео решила уехать из Грузии, чтобы жить рядом с сыном. Здесь её уже ничего не держало, разве только могилы родителей и последнего мужа. Конечно, такое решение об отъезде далось не легко. Она любила свой солнечный Тбилиси, гордилась им, восхищалась приветливыми людьми и старинными улочками. Она прекрасно понимала, что ничто не заменит такой милой её сердцу красоты проспекта Руставели, величественной Мтацминды, стремительного бега шустрой Куры. Москва, конечно, большой и красивый город, но Тбилиси – родной и любимый. Лео успела обменять свою квартиру в Тбилиси на квартиру в Москве буквально накануне распада СССР, как будто само провидение помогало ей.
Свекровь старела, но не сдавалась годам. И всегда говорила, что искренне завидует только тем, кто прожил долгую жизнь, и вообще хотела бы жить вечно. Постепенно с годами её отношения с невесткой наладились, конфликты ушли в прошлое и не вспоминались.
Прошёл один год после похорон. И вот уже установлен памятник на могиле Катиной свекрови. Глеб с Катей долго подбирали для него соответствующую фотографию. Кате хотелось, чтобы на ней Леокадия Максимовна была и не очень молодая, но и не старая. Единогласно сошлись на карточке, где Лео было шестьдесят три года. На ней она стояла под раскидистой вечнозелёной пальмой, слегка наклонив голову, и улыбалась улыбой Джоконды, прекрасной и загадочной. Это был запечатлён момент отдыха в Гаграх, когда ещё был рядом верный и любящий Вахтанг. И впереди у Лео была целая жизнь – больше двадцати лет…
Однажды перебирая старые фотографии из материнского альбома, Глеб случайно перевернул фото, которое они давали для памятника. На обратной стороне её рукой написано: « Как хочется жить вечно!!! Жизнь прекрасна со всеми её невзгодами…» Было что-то мистическое в том, что они из огромного множества фотографий выбрали именно эту. Может быть, это не случайно, и Лео оттуда, из неведомой вечной жизни, давала им этот знак. Как хочется в это верить.