Этот, самый лучший в мире...

               




        Всяк кулик хвалит свое болото. Мое «болото», в котором волею судьбы я очутился, это Казанский авиационный институт. Основан ( открыт) в 1932 году. В 1973 году присвоено имя А.Н.Туполева. Видимо сделано это, прежде всего потому что на авиазаводе в Казани до сих пор производятся самолеты этого конструкторского бюро. Пять с половиной лет проучился я на дневном отделении радиотехнического факультета. После окончания остался работать в администрации научно-исследовательского сектора КАИ. Проработал еще пять лет. Годы проведенные в стенах вуза оставили глубокий след в моей душе и ныне я смело причисляю себя к племени институтских патриотов и членам «каёвского» братства. В прошлом году мой старший внук здесь же получил диплом инженера, чему я очень рад. Поэтому рассказ этот о моем КАИ.
         «Знай, что встретился ты с другом, братом со своим, если видишь человека со значком КАИ». Это слова из гимна нашего института. Валера Боков написал сей скромный опус. Этот гимн всегда служил, служит и сейчас символом духовного единения каистов. Он сегодня олицетворяет неформальное понятие: « Каёвское братство».  Выпускники КАИ, конечно не оригинальны, подобные сообщества, вернее некое духовное родство однокашников, существуют во множестве. Но я принадлежу к своему и говорить могу лишь о нем.
         Сказать, что каждый выпускник нашего института, является горячим адептом вышеупомянутого братства, значит идти против истины. Многие напрочь свободны от этого чувства и после получения диплома тихо исчезают на жизненном пространстве нашей огромной страны. Что ж, это их право и, как модно нынче говорить: их проблемы. Я о других. О тех, кто за годы учебы нашел в своей душе отклик на магию институтской атмосферы, проникся его духом. Эти люди хранят верность  вузовским традициям, дорожат званием выпускника КАИ и по жизни всегда с уважением относятся к бывшим однокашникам, даже если учились в разные годы и на разных факультетах. И это не пустые слова.
       Однажды, это «каёвское братство» сослужило мне огромную службу. Было это совсем недавно, несколько лет назад. Я в то время работал директором одного предприятия, которое участвовало в большой государственной стройке в роли субподрядчика. У меня очень трудно складывались отношения с генподрядчиком и, соответственно, с представителем госзаказчика. Впереди сдача объекта, а наши отношения хуже некуда. Ситуация просто патовая. Причем генподрядчик кивает на заказчика, тот в свою очередь на него. Замкнутый круг. Не помогают даже неформальные, а прямо сказать незаконные, знаки внимания. Однажды, когда наш разговор превратился в горячую, очень горячую дискуссию, я в сердцах высказал им свое откровенное мнение. Сказал, что они предвзято судят о работе нашего предприятия, в то время как на другом, не менее важном гособъекте, мой завод является генподрядчиком и там аналогичные работы выполняются с оценкой «отлично», о чем зафиксировано в актах, подписанных московским проектантом и госзаказчиком.  Они удивились и попросили меня показать объект и выполненные работы, с чем я охотно согласился. Сев в машину мы поехали. Наш путь лежал через площадь Свободы, мимо здания нашего факультета. При проезде около него, я с горечью посетовал: зачем пять с половиной лет было ходить сюда, чтобы на старости лет воевать с несправедливостью. С заднего сидения раздался голос с вопросом: «Ты, что КАИ кончил?» Да. Был мой ответ. «Так, что же ты молчал?» Приехав на мой объект, они тщательно все посмотрели и, извинившись, сказали: « Извини, мы были не правы, все в порядке. Мы ведь тоже каисты и верим тебе и качеству работы  твоей фирмы». Наши отношения были отлажены и приняли конструктивный, рабочий характер. Это ли не братство? Причем братство с большой позитивной составляющей.
      О подобном братстве наверно могут сказать и выпускники других вузов, каисты здесь не оригинальны. В чем, в каких поступках и действиях проявляются типичные черты такого братства? Один конкретный пример я привел выше. Примеры такого рода наверняка могут привести и другие люди, совсем не относящиеся к КАИ. В русском языке существует даже обобщенное понятие: однокашники. Так может мнение об особых чертах нашего братства, просто миф. И этот миф лелеют люди, ностальгирующие по ушедшей студенческой молодости. Отчасти, это конечно, так и есть. Но истина, я считаю, как всегда, посредине. По правде говоря, это даже сообществом назвать нельзя. Здесь нет регистрации, не существует даже постоянно действующего форума или какой то другой регулярной формы общения. К тому же следует прямо сказать: далеко не каждый выпускник испытывает свою причастность к этому сообществу. Более того, в девяностые годы целое поколение выпускников остались совершенно равнодушными к традициям института. У меня есть живой пример. Это хороший мой знакомый парень. Он как раз окончил КАИ в середине девяностых. Отслужил офицером в армии положенные два года и, вернувшись на гражданку, долго не мог найти себе применения, перебиваясь случайными заработками. Я пытался втянуть его в бизнес, которым занимался тогда. Не получилось! Он оказался не готов к самостоятельной работе, к борьбе в жестких условиях современного российского предпринимательства. Ныне он работает шофером городского рейсового автобуса. Рядом с ним на соседнем маршруте рулит таким же автобусом его одногруппник, также успешно закончивший КАИ. На мои упреки, зачем же он учился, отвечает вопросом: «А что дал мне институт?». Ответ для меня страшен сам по себе. Выше я уже говорил, что именно в нашем вузе стремятся привить студенту максимум самостоятельности, приучить его смело браться за новое, идти вперед. И что же? Через двадцать лет из стен моего родного института выходят ребята, замечательные сами по себе, но не пригодные к новой жизни, они не впереди, а во втором эшелоне, на подхвате у «новых русских», с растопыренными пальцами, неучами, по большому счету. Обидно, господа, вернее, товарищи, правда, бывшие.
      В 1974 закончил я КАИ. Это были годы, которые называют годами застоя. И действительно, невозможно было даже предположить, что впереди мою страну ждут такие перемены. Полагаю, что даже самым продвинутым диссидентов и политологам, такая мысль не могла тогда придти в голову. Всей страной мы строили светлое будущее, мы строили коммунизм. Каждый, надо сказать, в меру собственных сил и понимания, и в соответствии со сложившимися жизненными обстоятельствами. Были, конечно и отдельные «отщепенцы», но погоды они не делали. А тех, кто уж слишком досаждал, подвергали «всенародному» осуждению и выдворяли за пределы «горячо любимой». Новое национальное образование, «единый советский народ», так удачно «открытый» в 1971 году Леонидом Ильичем, «в едином порыве» был устремлен к светлой заре коммунизма. Туда же держал путь и профессорско – преподавательский коллектив КАИ. А куда же, еще он его мог держать? Коллектив, как и вся страна, представлял монолитный, сплоченный организм, живущий одной целью и единой заботой, подготовкой передовой советской научно – технической смены старшему поколению. Не хочется здесь критиковать качество подготовки советских инженеров. Как бы то ни было, выпускников института отличала и хорошая образованность и деловая хватка в работе. И это обстоятельство было общепризнанным.
     Можно сколько угодно иронизировать по поводу тех лет, за это нынче не сажают. Но и объективность нужно проявлять. А состоит она в простом убеждении: да система была далеко не совершенна, но люди жившие и работавшие тогда были более цельными и совершенными «человеками». Мельче стал нынче народишко. Товаро-денежные отношения ничего хорошего нашим людям не дали. Общество потребления, куда мы стремительно скатываемся, разрушает человека как личность. Деньги и вещи подменяют нам роскошь человеческого общения на сухие цифры ценников полученной маржи. С болью в сердце иногда кажется, что процесс этот необратим, как закон возрастания энтропии, т.е. попросту говоря, хаоса во вселенной. И этот процесс всеобщей хаотизации, неизбежно приведет к деградации человека.  И речь не идет о физических данных, а прежде всего о духовности. О жизненном кредо каждого гражданина, если хотите.
    Если честно, мне трудно представить, что сейчас сохранились такого рода отношения между преподавателем и студентом какими они были в наше время. Даже самый закоренелый двоечник не мог подумать, что экзамен можно купить. И профессор и студент вместе искали ответы на сложные вопросы, если можно так сказать вместе учились. Но не торговали знаниями, как товаром.
    Вспоминается анекдот.  Профессор задает студентке вопрос: «Что такое электрический заряд?» Она в замешательстве и ничего не может ответить. Наконец робко говорит: «Я знала, но забыла». На что мудрый профессор в ответ: «Пожалуйста, вспомните, милая девушка. Никто в мире не знает, что это такое, так может, хоть Вы скажете».
    Мы свои знания добывали трудом и преподаватели были нам помощниками в этом труде, а не продавцами готовых знаний. На всю жизнь я запомнил мудрейшего Ивана Ильича Вовченко, который срезал нас на первом коллоквиуме, когда нужно было дать определение бесконечно малой величины. Мы не смогли. Он не стал махать шашкой и постарался помочь нам спокойно разобраться с этим понятием, основой математического анализа. И лишь только теперь, на склоне лет, я интуитивно стал догадыватся, что голой математикой в этом случае не обойтись, нужна еще и философия и космогония, да и жизненный опыт не помешает. А импульс к этому пониманию задал тогда, полвека назад, он, наш преподаватель.
   Кстати, это только один небольшой эпизод из нашей учебы. В жизни все гораздо разнообразней и иногда очень трудно найти ответ на очень простой вопрос, как например: что такое жизнь, что такое вселенная и т.д. и т.п. Говорят, что один дурак может задать такой вопрос, что семеро мудрецов не смогут ответить. Можно прочитать множество слов и ответов и по поводу этих вопросов, которые я поместил выше. Но настоящего ответа не найдешь. Можно лишь приблизится к искомому в понимании его бесконечности и всеобъемлемости. В КАИ наши преподаватели помогали именно не зазубрить, а понять. Понять и приблизится к ответу. И это самое важное, что дал мне мой любимый институт.
    Опять же не могу не сказать, что институт явился неким пиком в моем регулярном образовании и опирался он на мои знания полученные ранее в школе. Он же в свою очередь явился ступенью моего самообразования в будущем. Ведь именно в КАИ я научился учится, чем и пользуюсь всю жизнь. Не хочу обижать нынешних преподавателей. Наверняка и сейчас есть среди них множество замечательных профессионалов, отдающих этому благородному делу всего себя. Просто, я лучше знаю учителей своего времени. И на первое место всегда ставлю и буду ставить Надежду Георгиевну, мою первую, деревенскую учительницу. Для меня это эталон педагога, идеальный Учитель! Дай, Бог каждому ученику такого. В авангарде и преподаватели Свияжской школы, которые мне дали основу знаний. Казанский авиационный институт наш, был укомплектован по первому разряду. Что ни профессор, то величина, особенно на факультетах самолетостроения и двигателей.  На кафедре изучающей процессы горения в соплах реактивных двигателей работали в свое время знаменитые Королев и Глушко. Да и на нашем, радиотехническом, сравнительно молодом факультете также были свои мастодонты. Ректорат института это целое созвездие ученых и общественных деятелей. Возглавлял институт, профессор Нигматуллин Р, Ш, секретарем парткома был  доцент Тинчурин Ф.З.  Первый был  еще и большим дипломатом, вхожим в высокие правительственные круги нашей Республики. Именно его избрали председателем Верховного Совета ТАССР, не снимая с него обязанностей ректора. А про Фореля Закировича в кулуарах говорили, что он видит сквозь землю на несколько метров. Недаром, когда в Казани открылся филиал Московского энергоинститута, его назначили туда ректором. Эти люди успешно правили огромным коллективом, умудряясь развивать материальную базу его в тогдашних трудных условиях. Во многом благодаря этим людям, ректорату и деканатам, в институте сохранялся традиционный дух КАИ, заложенный при открытии в 1932году. Но не только они, а даже самый молодой ассистент, всячески поддерживал эти традиции. В результате и формировалось каёвское братство, воспеваемое в гимне и ностальгических воспоминаниях. Ушли эти и подобные им люди и стал исчезать славный дух КАИ, которым гордились выпускники, не одно поколение выпускников славного вуза. Коллектив единомышленников, стал разлагаться на составляющие. В институте в угоду сиюминутной выгоде открылись новые факультеты, ни коим образом не связанные с авиацией, а вместе с ними пришли и люди далекие от авиации и ее традиций. Понимаю, что процесс этот неизбежен, но жалко и даже обидно.
       Но, как говорится, нет худа без добра. Летом 2010 года мой старший внук, мой любимый Леша окончил КАИ. Я пришел на защиту его дипломного проекта. Защищались они по тематике совершенно новой кафедры, немыслимой в мое время. Защита компьютерных сетей от несанкционированного вторжения, вот их тематика. С десяток молодых ребят представили на суд Государственной комиссии свои дипломные работы. Сидя тихонько в уголке зала, я внимательно слушал ребят и откровенно радовался, бальзам пролился на мою душу. Я увидел умных, очень достойных и красивых парней, которые знали, что докладывали и защищали.  Было видно, что это их работа и они готовы презентовать и защищать её на любом уровне. И я увидел, что даже новая, казалось бы, не связанная с прежней историей и традициями кафедра, выпускает настоящих каёвцев, которые способны возродить былой дух институтского братства. И, надеюсь, что когда нибудь, я вновь услышу: мой институт дал мне знания, мой институт научил меня жизни, мой институт научил меня учиться всю жизнь. Думаю, возможность слышать такие слова, будет хорошей наградой для любого патриота нашего: самого лучшего в мире института.