17 ноября 2011 г.
TruthDig
Добро пожаловать в революцию. Наша элита наконец показала, что у нее нет ничего за душой. Ничего, чтобы она могла предложить. Она разрушает, но не строит. Подавляет, но не ведет за собой. Крадет, но не делится. Болтает, но не говорит. Она такая же бесполезная, как залитые водой ботинки, палатки, спальные мешки, сумки, продуктовые коробки и одежда протестующих, которые сегодня были вывезены мусорщиками из лагеря. У элиты нет ни идей, ни планов, ни видения будущего.
Наш загнивающий корпоративный режим гордо вступил в Портленд, Окленд и Нью-Йорк со своими вооруженными отрядами копов. Они думают, что смогут теперь наводить “порядок”, применяя положение о «личной гигиене и общественной безопасности», и избавляясь от нас. Они думают, что мы пойдем домой и согласимся дальше жить в их корпоративном государстве - государстве, где преступность и политика неразличимы, где обычные граждане беззащитны, где олигархи купаются в сотнях миллионах долларов и грабят при этом остатки общественного богатства, человеческий капитал и природные ресурсы; государстве, где бедные не едят, а рабочие не работают, государстве, где больные умирают, а дети ходят голодными, государстве, где отношения между правителями и народом давно превратились в жестокую шутку.
Возвращайтесь в свои клетки – говорят нам. Возвращайтесь и смотрите круглосуточно ложь, абсурд, пошлость и сплетни о знаменитостях по своему телевизору. Всю свою эмоциональную энергию отдайте системе развлечений. Покрывайте кредиты. Платите по долгам. Благодарите за те крохи, которые мы вам бросаем. Пойте вслед за нами о демократии, величии и свободе. Участвуйте в нашем фальшивом политическом театре. Посылайте своих молодых парней и девушек на войну, пусть они умирают в бесполезных войнах, которые приносят нашим корпорациям огромные прибыли. Тихо стойте рядом с нашими двухпартийными лидерами, пока они - по сговору – отнимают у вас фундаментальные социальные права. Платите за преступления Уолл-стрит.
Преступники с Уолл-стрит, такие как Ллойд Бланкфейн из банка Голдман Сакс, Говард Мильштейн из Нью-Йорк Прайвит Бэнк-энд- Траст, медийный барон Руперт Мэрдок, Братья Кох и Джеми Даймон из Джей-Пи Морган Чейз-энд-Ко, без сомнения думают, что все закончилось. Они думают, что могут опять заниматься своим делом и стричь купоны с того, что осталось от Америки для расширения своего личного и корпоративного состояния. Но они уже потеряли способность давать оценку происходящему. Они находятся в таком же неведении, как придворные Версаля перед революцией, или как жители Запретного города династии Мин. Мэр-миллиардер Нью-Йорка, сделавший свой капитал на дерегуляции Уолл-стрит, не способен понять, почему люди два месяца спали в открытом парке и маршировали против банков. Он говорит, что понимает протестующих, которые таким образом “очищаются” и “получают удовольствие,” (как будто демонстрация боли и отчаяния - это некая форма терапии или отвлечения), но пришло время, когда "взрослые должны взять ситуацию в руки". Мэры-демократы и мэры-республиканцы, вместе со своими партиями, продали нас. Но этим они подписали себе приговор.
Историк Крейн Брайнтон в книге “Анатомия революции” рассмотрел типичные примеры, ведущие к революции. Предварительными условиями успешной революции, указывает Брайнтон, должны быть: недовольство всех социальных классов, чувство, что вас загнали в ловушку, отчаяние, нереализованные ожидания, солидарность в оппозиции правящей верхушке, отказ ученых и интеллигенции от поддержки правящего класса, неспособность правительства удовлетворить основным потребностям граждан, безволие самой правящей элиты и поредение ее рядов, ее изоляция, отсутствие союзников, и наконец, финансовый кризис. Наша корпоративная элита, по мнению Брайнтона, полностью соответствует этим условиям. Но самое важное другое его наблюдение. Революции, пишет он, начинаются с невозможных требований. Если государство их удовлетворяет, тогда старый режим сменяется полностью. В другом случае - который относится к нам - властная элита предпринимает безуспешную попытку силой подавить волнения и недовольство.
Я повидал на своем веку достаточно восстаний, мятежей и революций, начиная от партизанских войн в 1980-х в Центральной Америке до гражданских войн в Алжире, Судане и Йемене, от восстания палестинцев до революций в Восточной Германии, Чехословакии и Румынии, а также был свидетелем войн в бывшей Югославии. Джордж Орвелл писал, что все тираны правят с помощью обмана и силы, но как только обман выявлен, они опираются исключительно на силу. Сегодня мы вошли в эпоху откровенного насилия. Огромная миллионная бюрократия внутренних сил безопасности и слежки не может остановить терроризм, но пытается остановить нас с вами.
Деспотические режимы в конце концов разрушают себя изнутри. Как только рядовые солдаты, которым приказано совершать акты насилия, аресты или даже стрелять по демонстрантам, отказываются подчиняться приказам, старый режим быстро разваливается. Когда стареющий восточно-европейский диктатор Эрих Хонекер не смог приказать спецподразделениям стрелять по протестующей толпе в Лейпциге, режим был обречен. Подобный отказ от применения силы привел к свержению коммунистических правительств в Праге и Бухаресте. В декабре 1989 г. я наблюдал, как армейский генерал, которого диктатор Николай Чаушеску призывал разгромить протестующих, сам приговорил Чаушеску к смертной казни. Бен Али в Тунисе и Хосни Мубарак в Египте свергнуты, потому как не могли более рассчитывать на помощь служб безопасности.
Процесс побега из правящего класса и служб безопасности идет медленно и незаметно. Такой побег предваряется заявлениями о ненасилии, отказом отвечать за полицейские провокации и словесной поддержкой людей в униформе, несмотря на жестокое noдавление протестующих с помощью дубинок. Уход заместителя мэра Окленда Шарон Корню и юридического советника мэра Дана Сигеля в знак протеста против разгона лагеря Окьюпай в Окленде – это первые трещины в конструкции всей государственной машины. “Поддерживайте Окьюпай Окленд, а не 1% государственных доброхотов,” – записал Сигель в своем блоге после отставки.
Были случаи, когда я чувствовал себя боксером, выходящим на ринг, хотя прекрасно знал, что - к большому сожалению – сильно уступаю своему противнику. Иногда опытные боксеры, в целях поддержания своей формы, приходят в полупрофессиональные клубы, скрывают свои профессиональные качества и боксируют с нами, любителями. Такие бои принимают для нас другой поворот. Мы не стремимся победить, наша задача сохранить достоинство и самоуважение. Вы сражаетесь для того, чтобы показать окружающим, что вы за человек. Эти бои часто ведутся грубым образом и деморализуют. Вы получаете удар, похожий на обрушение цементного блока, и вы отползаете. Вы чувствуете соленую кровь на губах. В глазах двоится. Болят ребра, шея, спина, живот. Ноги как свинец. Но чем дольше вы держитесь, тем больше сочувствия получаете от зрителей. Вы уже не думаете о выигрыше. Но тут ваш противник становится слишком самоуверенным и невнимательным. Его подводит собственная спесь. И вы обнаруживаете у себя такую энергию, такую силу, такую ярость, что сбиваете его с ног. Я не надевал боксерские перчатки 30 лет. Но сегодня утром почувствовал в желудке трепет эйфории, абсолютную уверенность в том, что невозможное возможно, что могучий противник падет.
* * *
Крис Хеджес ведет регулярную колонку в журнале Truthdig.com. Хеджес выпускник Harvard Divinity School и двадцать лет работал иностранным корреспондентом The New York Times.
© 2011 Chris Hedges