Сколько звезд на небе, сколько травинок в лесу, сколько снежинок в сугробе, столько и думок передумала девочка Ксюша за свою маленькую шестилетнюю жизнь. Это взрослые почему-то уверены, что у детей нет ни горя, ни забот, что они целыми днями только и делают, что играют, да веселятся. На самом деле, горе у детей горше, чем у взрослых, обиды больнее, а предательства страшнее.
И было у Ксюши такое горе горькое, такая обида обидная, что не переставала думать о них Ксюша ни днем, когда солнышко светлое, ни ночью, когда темень темная. Мама с папой уехали от нее за тридевять земель, в далекое царство заморское, в африканское государство жаркое. Не взяли они Ксюшу с собой, побоялись, что не выдержит она климата знойного, болезней тропических экзотических, москитов огромных, кусачих и других всяких страшилок заграничных. Уехали, оставили ее с бабушкой, с дедушкой, одну-одинешеньку.
Сидит Ксюша у окошка, смотрит, как метель изгородь заметает, и думает свою думку очередную.
А снег метет и метет, без конца и без края. Вот уж и до подоконника сугробы достают, вот и окно заметают, а потом и весь домишко дедушкин, вместе с крылечком, и крышей, и железной трубой на ней - под снегом исчез. А потом и дыма из трубы не видно стало, засыпает снегом все село сибирское, и следа от него даже не остается.
Бабушка на кухне щи варит, дедушка в сенях новое топорище строгает, а Ксюша сидит у окошка, за которым кроме снега ничего видно не стало, и думает:
- Вот и хорошо, что все снегом завалило. Приедут мама с папой домой, и не смогут нас найти. Вот тогда они пожалеют, что оставили меня одну, да уже поздно будет.
Заплакала Ксюша от жалости к себе и от обиды, что больше никогда папу с мамой не увидит. Слезы ее горючие сначала капельками, потом ручейками, а потом и фонтаном из глаз брызнули. Потекли они по щекам на подоконник, с подоконника на пол, с пола в подвал, а из подвала в землю просочились.
От горючих Ксюшиных слез разогрелась земля, снег на ней таять начал, ручейками потек.
Много снега намело вокруг: он все тает и тает, а вода все прибывает и прибывает. Вот уже и волны плещутся там, где недавно домик стоял. Смотрит Ксюша, а у нее вместо рук плавники выросли, а вместо ног хвостик. И не девочка она вовсе, а рыбка: маленькая, курносенькая, светится – переливается. Да не серебром, как все другие, привычные для нас рыбки, а вовсе даже золотом.
Удивилась Ксюша, плакать перестала, поплыла к бабушке на кухню, поделиться с ней чудесными превращениями. Смотрит, а бабушка тоже рыбкой стала, плавает вокруг кастрюли со щами и ворчит:
- Что за напасть на нашу голову? Как я теперь щи по тарелкам разолью, если в них во всех уже вода налита?
Оставила Ксюша бабушку, не стала ее отвлекать от решения такой важной задачи – как под водой щи хлебать – поплыла на дедушку посмотреть.
Смотрит, и дедушка ее рыбкой стал. У него свои проблемы образовались: топор на дно ушел, а топорище - над водой вынырнуло. Плавает дедушка-рыбка снизу вверх, сверху вниз,- ничего сделать не может. Плавники – это не руки, ими топорище не возьмешь, и топор со дна не подымешь.
Посмотрела Ксюша на дедушкины старания, подумала, что ничем ему помочь не сможет, да и поплыла из избы во двор, со двора на улицу, на окраину деревни, к опушке леса, а потом дальше и дальше, куда понесли ее волны и течение нового моря.
Плывет рыбка-Ксюша по синему морю, все для нее здесь ново и необычно, все волшебным и удивительным кажется. Растения другие, цвета другие, животные совсем не такие, как на земле. И любопытно Ксюше, и боязно. Все новое потрогать хочется, с каждым встречным пообщаться – а страшно.
Видит, рыбки плывут, такие же как она – не крупные и не маленькие - торопятся куда-то, быстрее, быстрее, быстрее…
Вот их уже видимо невидимо собралось. Все в одну сторону дружно плывут и все тихонько между собой переговариваются:
- Ловить будут… Ловить будут…
-Ловить будут…. Ловить будут…
- Кого это ловить будут? – спрашивает Ксюша ближайшую к себе рыбку.
- Нас, нас будут ловить,- отвечает ей соседка,- трал бросили и тянут уже.
- А зачем нас ловить?
- На консервы – ответила Ксюше соседка. - Ты давай-ка, сворачивай куда-нибудь, а то попадешься!- и ловко вильнула в сторону, только ее и видели.
Как это, сворачивай - думает Ксюша,- почему я должна сворачивать, когда все как угорелые несутся вперед? Разве можно плыть не вместе со всеми, а против всех, или в сторону от всех?
Подумала так и проглотила два воздушных пузырька, которые как раз проплывали мимо ее носа.
Пузыри внутри Ксюши вдруг стали расти, увеличиваться и ее тоже увеличивать. Бока у нее раздулись, и она начала быстро-быстро подниматься вверх.
- Наверное, это рыбаки с сейнера поймали меня, чтобы наделать себе много консервов, – подумала рыбка.
Но, вынырнув из воды, она не увидела ни рыбаков, ни рыболовного сейнера, ни консервного завода,- только воду, в которой еще минуту назад она плавала вместе с множеством других рыб. Потом и вода осталась внизу, а Ксюша так же быстро и неожиданно продолжала подниматься в небо, как воздушный шарик, надутый гелием.
Удивляясь происходящим переменам, она пыталась повертеть головой, чтобы осмотреться. Однако повертеть головой было не так-то просто. Да и вообще неизвестно была ли у нее сейчас голова? То, что у Ксюши были глаза – сомнений не возникало, ведь она видела и небо, и облака, и еще какие-то непонятные штуки, но вот повернуть голову никак не удавалось.
Ксюша решила, во что бы то ни стало посмотреть, что находится внизу. Она собрала все свои силы и… резко повернулась!
Ой!
Все вдруг полетело вверх тормашками, и небо и облака и эти незнакомые штуки!..
Зато Ксюша увидела землю и море, точнее, она подумала, что, наверное, это и есть море, потому, что так оно выглядело на глобусе, который стоял в их комнате. Кажется, это называется мировой океан, а вон те неровные пятна посреди моря – материки.
Впрочем, вскоре материки стали уже не пятнами, а точками, да и сам глобус был не больше теннисного мячика, и Ксюша перестала его разглядывать, тем более что вокруг открывалась не менее интересная и совсем незнакомая Ксюше картина.
Она попала в хоровод звезд, которые смотрели на нее со всех сторон прозрачными блестящими глазами и не произносили ни слова.
-Добрый день,- сказала им Ксюша.
Звезды продолжали молчать и мигать разными оттенками белого, розового и голубого.
- Добрый день, добрый вечер, здравствуйте, будьте здоровы, – вновь попыталась наладить беседу девочка.
- Зря стараешься, они не будут с тобой разговаривать, и не пытайся.
- Почему? – искреннее удивилась Ксюша.
-Звезды вообще мало с кем разговаривают.
- Почему?- еще раз удивилась Ксюша,- Может быть, они не умеют говорить?
- Умеют, но не хотят. Воображают.
- Что значит - воображают?
- Строят из себя значительных, мол, это ниже их звездного достоинства, а на самом деле им просто нечего сказать.
-Как нечего сказать,- не переставляла удивляться Ксюша.
- Боятся изречь глупость.
- Но, я ведь у них пока ничего и не спрашивала, им нужно просто поздороваться мне в ответ.
- Они совсем не знают, кто ты такая, чтобы здороваться.
- Я Ксюша,- сказала девочка,- а Вы кто?
- Я Луна,- ответил ей все тот же голос.
-Где Вы, Луна?- спросила Ксюша.
-Я здесь. Тебе надо повернуться, чтобы увидеть меня.
Как вы уже знаете, Ксюше было довольно сложно повернуться, но у нее был кое-какой опыт на этот счет, и она еще раз сильно постаралась повернуться.
- Какая Вы красивая!- не удержалась от комплимента девочка, увидев Луну. - И что Вы здесь делаете?
- Я присматриваю за звездами и помогаю тем, кому считаю нужным.
-Но Вы гораздо больше звезд и светите намного ярче, почему же Вы не считаете унизительным для себя говорить с незнакомцами.
- Я очень давно живу на свете, и знаю жизнь немножко больше, чем эти надутые глупышки.
-И что же Вы знаете о жизни? – вновь спросила Ксюша.
-Я знаю, что все, кто строит из себя неприступных и важных, на самом деле трусишки и задаваки.
- Но ведь звезды действительно очень красивые!
- Да, они зажигаются, блистают, потом падают, сгорают, на их месте зажигаются новые – и это бесконечно. Причем, каждая считает себя самой красивой, самой главной и самой важной. А на самом деле – все это пыль и дым.
- Но ведь их любят! – впервые за весь разговор возразила Ксюша Луне.
- Ха! Их любят до тех пор, пока они блестят,- грустно усмехнулась Луна.- Поверь, моя девочка, что пока звезды блестят, им совсем не до любви, а когда падают, и начинают в ней нуждаться, то уже ее не находят.
- Они очень несчастные,- пожалела Ксюша красавиц.
-О! Да-да, они любят изображать из себя недооцененных и обиженных… Вместо того, чтобы взглянуть вокруг, они думают только о себе. Что с них возьмешь – эгоисты.
Я тоже эгоистка, подумала Ксюша. Маме с папой и так сложно в далекой жаркой Африке, а я, вместо того, чтобы успокоить их, еще приставала со своими капризами. И от бабушки с дедушкой ушла без разрешения. Может быть, они сейчас ищут меня по всему свету.
- Вы думаете, что жалеть себя – это эгоизм?- спросила она у Луны.
- По крайней мере, это пустая трата времени. Жизнь не так длинна, чтобы тратить ее на жалость к себе.
Ксюша попыталась понять то, о чем ей только что сказала Луна, но это у нее не очень получилось, и тогда она вновь вспомнила о звездах.
- Что же, они все непременно упадут и погаснут?
-Некоторые из них, те, которые поумнее и поталантливее, могут преодолеть этот звездный холод. Тогда они обретают души и превращаются в планеты. На планетах поселяются птицы и рыбы, животные и люди, на них расцветают яблоневые сады и ромашковые поля, там появляется атмосфера, возникает жизнь и рождается настоящая не показушная любовь. Но это бывает довольно редко, и для этого надо много работать. А тебе не повезло – сейчас на небе нет ни одной умной звезды. Так что лети дальше, и не растрачивай на пустоту свои душевные силы.
Но Ксюше почему-то стало грустно после рассказа Луны. Она опять вспомнила о бабушке с дедушкой, которые ее очень любили и сейчас, наверное, плачут от горя.
- Спасибо,- сказала она, - но я больше не хочу никуда лететь. Я хотела бы вернуться к бабушке с дедушкой. Но, пожалуй, я уже не смогу найти дорогу домой.
- Моя дорогая, ты помнишь, что я могу помочь всем, кому посчитаю нужным? Я вижу, что ты очень добрая и славная девочка и поэтому конечно помогу тебе добраться до дома.
-Вы знаете, где мой дом?- вновь удивилась Ксюша.
-Конечно, разве ты никогда не видела мой свет на дорожках вашего сада? Я частенько заглядывала в окна твоей спальни. Вот только как ты спустишься вниз?
- Не знаю,- взгрустнула Ксюша,- просто ума не приложу, как мне теперь вернуться домой.
- Я знаю!- сказала Луна - Только тебе придется обойтись без меня. Сейчас я договорюсь с дождем, чтобы он прошел завтра утром. А после дождя на небо выйдет радуга. Один конец своего коромысла она опустит во двор твоего дома, и ты скатишься по радуге, как по горке.
- А почему мне придется делать это без Вас? – испугалась Ксюша.
-Потому, что звезды ведут ночную жизнь, а днем они спят, и я тоже ухожу на отдых. Я не могу находиться на небе круглые сутки, я же не железная.
- Конечно, конечно,- поспешила согласиться с Луной Ксюша,- Спасибо Вам за заботу, я уже большая и смогу все сделать сама – Вы не беспокойтесь.
…Ксюша подумала несколько секунд: по какой из полосок радуги ей прокатиться,- а потом закрыла глаза, и… ничего у нее не получилось. Ну, сами подумайте, когда это воздушный шарик мог с горки кататься?
Сидит Ксюша верхом на радуге, и не знает, что же ей теперь делать. Луна спать ушла, больше с ней никто не разговаривает, - не с кем посоветоваться. И дождик уже прошел, спрятался - не у кого помощи попросить.
Осталась Ксюша на небе совсем одна и заплакала от обиды и отчаяния горько, навзрыд. От этих рыданий, пузырьки воздушные из нее возьми, да и выскочи!
…Плюмс! Услышала бабушка громкий шлепок в комнате, где была ее внучка.
-Что такое, Ксюша? Что там упало?
-Ничего, бабушка, это я вернулась домой!
Интересно,- подумала старушка,- когда это она выходила, я и не заметила. И позвала девочку:
- Иди обедать, Ксюша, щи стынут…
Ксюша ела щи и думала о том, что, оказывается, поплакать иногда бывает очень даже полезно. Но зато она теперь ни за что не будет делать это по пустякам, а еще не будет жалеть себя и капризничать. Лучше она будет много работать, а потом, когда вырастет, непременно станет планетой, разведет яблоневые сады и ромашковые поля, или, может быть, не ромашковые, а васильковые - не важно какие, главное, чтобы в них поселилась любовь.