Не секрет, что Червяков любит выпить. А кто не любит? К таким мы относимся с большой подозрительностью, что-то человеческое им чуждо. Другое дело, что некоторые, особо осмотрительные, наступают на горло своей любви, считая, что сорок лет прозябания лучше, чем двадцать - горения. Возможно, они и правы. Даже наверняка. И Червяков такой мысли тоже придерживается. Но не всегда. Иногда она оказывается слишком скользкой и выпрыгивает из пальцев, как ее ни держи. Так произошло и в далеком 19.. году, когда нелегкая занесла Кузьму по долгу службы в славный город Самарканд.
Его часть располагалась на окраине... Как странно такое писать, будто бы часть Червякова была в одном месте, а все остальное - в другом. Но такой уж у нас язык, настолько своеволен, что либо ты его его держишь за зубами, либо он тебя упрячет за решетку. Как бы там ни было, выпало Кузьме стоять на посту в самую новогоднюю ночь, когда сначала били куранты, а потом морды. А может, и в другую, важно не это, а то, что среди ночи поднялась метель, каких старожилы и не припомнят. Впрочем, они вообще мало что помнят.
И стоял Червяков по стойке оловянного солдатика, сжимая зубы и автомат Калашникова М, и всеми фибрами мечтал о выпить. В жизни, однако, обычно бывает так, что мечтаешь об одном, а случается совсем другое, то есть - совсем. Вот и тогда так. В ответ на страстные Кузины мольбы метель уплотнилась, и из нее вышел Пушкин. Тот самый, Александр Сергеевич, белозубый и бакенбардый, с тростью и пером. Подойдя к часовому, он ласково похлопал его по плечу и спросил: «Ну что, Червяков, буря мглою кроет?» «Так точно, кроет», - ответил Червяков и передернул затвор. «Стой, стрелять буду,» - неуверенно добавил он и шморгнул носом. Пушкин хмыкнул, развернулся и пошел прочь. «Стой!» - закричал Кузьма, озлобившись, и произвел предупредительный выстрел в воздух. Пушкин обернулся через плечо и показал ему язык. Тогда Червяков открыл огонь на поражение - и поэт упал. Добивать его пришлось прикладом...
К утру, когда Червякова пришли сменять, он дрожал. Наверное, от холода или недостатка алкоголя в молодой крови. Снега тогда намело столько, что тело нарушителя за всю зиму так и не нашли, а весной бурным паводком его унесло в Аральское море, или еще куда. А Кузьма с тех пор впадает в транс, когда при нем читают стих про бурю мглою. И пока кого-нибудь не прибьет, к жизни не возвращается.
Вот такая история произошла с Червяковым. Лучше бы он вовремя выпил, верно?