-Так почему вы позвали меня и Диссу? Чем мы можем помочь вам? – спросил Норвин лорда Протектора. Он был на взводе, потому что после тяжелого рабочего дня был вынужден отправиться во дворец. Он летел бы туда, как на крыльях, если бы речь шла о его интернате. Но разбирать мы собирались всего лишь Ночную резню, и Норвин сразу же почувствовал, что он – Дневной, и вечер и ночь предпочитает проводить дома.
-Потому что дело довольно щекотливое, и я не хочу вмешивать в него лишних людей. Хватит и тех, кто старался вмешаться и после этого погиб, - терпеливо ответил мой отец, сидя на краешке большого письменного стола. Мы находились в одном из его рабочих кабинетов. Сама по себе комната была просторной, но сегодня в нее внесли несколько крупных ширм и еще пару тяжелых кресел.
-Погиб еще кто-то кроме убитых на балу? - Норвин настороженно поднял брови.
-Я был неосторожен, подбирая охрану для барона. Ночные лорды, жаждущие правосудия, подкупили одного из них, чтобы тот тихо удавил его во время сна. Но барон Рокош просто выкинул беднягу из окна.
Я нервно рассмеялась, Норвин же выглядел возмущенным.
-Если они так жаждут его крови, то почему вам просто не отдать его? Что бы там ни было, а в смерти графа Хьюго он все-таки виновен.
Отец поморщился, как от очень кислого яблока. Я поняла, что этот вопрос ему задавал не только Норвин.
-Я не вижу смысла убивать его. Возможно, это моя блажь, но мне кажется, что самое страшное он уже совершил и больше не опасен. Да, он должен нести наказание за убийство, но, на мой взгляд, достаточно будет и изгнания. Есть, впрочем, еще одна причина: все настолько хотят его смерти, что я чувствую в этом какой-то подвох. И уж если мне суждено отправить Иствана на казнь, то я хочу знать все до мелочей. А он упрямо молчит. Надо разговорить его быстро, и не привлекая к этому Ночных.
-Разве безопасно вмешивать в это безумие Диссу? – Норвин продолжал гнуть свое с присущим Дневным занудством. Отец усмехнулся.
-Дело не касается Ренивы, так что Диссе ничего не угрожает. А если ты имеешь в виду, что она может, защищая себя, открыть новый источник и поднять город на воздух, то на то есть мы двое, чтобы этого не допустить. То же и касается невероятной возможности, что барон захочет выкинуть ее в окно. Пойми, с Дневными он разговаривать не станет, а Ночных я просто не могу к нему подпустить. Причем ради их же безопасности.
-В чем заключается наша роль? – я прервала их спор.
-В основном твоя. Я пригласил сюда баронессу под предлогом свидания с мужем. Я прошу тебя поговорить с ней. Мне показалось, что присутствие женщины ее успокоит, и она пойдет на сотрудничество. Убеди ее, что мы не желаем ее мужу смерти. Пусть она расскажет тебе все и попытается уговорить мужа сделать то же самое. Я приказал привезти его сюда чуть позже.
-А Диана?
-Уже здесь. Тебе не надо задавать ей какие-то каверзные вопросы, просто пусть она говорит о том, что помнит из праздника. Ее ассоциации мне тоже интересны.
-Если нужна только я, ты вполне можешь пойти домой и лечь спать, - сказала я, обращаясь к Норвину.
-Нет, я останусь, - ответил тот, упрямо решив пожертвовать собой.
-Что ж, зовите Диану, - вздохнула я, поднимаясь с уютного кресла.
«И вот вошла Диана», - подумала я, чуть не произнеся это вслух. Она настороженно переступила порог комнаты, и у всех присутствующих перехватило дыхание. Она была прелестна в простом черном платье и накинутой на плечи шубке. Светлые, чуть вьющиеся волосы были забраны под шляпку с вуалькой. На ее фоне пряди светились. Нежное лицо с тонкими чертами, казалось, несло печать вечной задумчивой грусти, но в глазах были искры глубокого пламени. Я покосилась на Норвина. Он стоял неподвижно, а на лице застыло выражение, будто он только что врезался в стеклянную стену. Мне мучительно захотелось хихикнуть, но нельзя было нарушать протокол и торжественность момента.
-Приветствую вас, баронесса, - сказал отец с такими нотками в голосе, что я предпочла не смотреть на него из страха рассмеяться. Диана сделала реверанс. – Вы не знакомы, наверное, с маркизой Мнишек, моей дочерью?
Я, как по команде, шагнула к Диане. Та, чуть округлив светлые глаза, посмотрела на меня, затем повторила реверанс, произнеся:
-Маркиза, какая честь…
-Не стоит, прошу вас, садитесь, - как можно спокойнее произнесла я, снова взглянув на Норвина. Он продолжал стоять в той же позе.
-Баронесса... – начала я, когда мы сели в кресла друг напротив друга.
-Диана, - тихо поправила меня Диана, медленно и аккуратно укладывая шубку рядом с собой. Я невольно залюбовалась ее тонкими гибкими руками, до кончиков пальцев скрытыми черным кружевом.
-Что, простите?
-Мое имя Диана. Мне тяжело говорить, когда ко мне обращаются «баронесса». Кажется, что эти люди смеются надо мной, - она посмотрела мне прямо в глаза. Я понимающе кивнула, чуть не сказав «разумеется, я такая же маркиза, как ты – баронесса».
-Диана, мы вызвали вас, потому что показания вашего мужа несколько расплывчаты…
-Он сказал, что был пьян и ничего не помнит? – снова тихо перебила меня Диана. Ее лицо хранило спокойное выражение, улыбка слышалась лишь в голосе.
-Вы читали протокол?
-Нет, просто Истван всегда говорит так, когда не хочет рассказывать о чем-то.
-Забавная привычка. Весьма раздражающая в некоторых случаях, - философски заметила я.
-Да.
-Поймите, Диана, отец взял это дело под свой контроль вопреки всей Ночной знати. Он готов выслушать показания вашего мужа. И его молчание в этом случае является не слишком благоразумным, потому что ему предоставлена возможность рассказать все в своем свете, расставить свои акценты. И вполне возможно, именно их лорд Протектор возьмет в расчет, принимая окончательное решение. Ведь последнее слово остается за ним. А, уверяю вас, мой отец не склонен отправлять барона на плаху.
Диана обернулась к отцу. Он и Норвин стояли у стены, оба скрестив руки на груди. Свет лампы, горящей на столе, не доходил до них. Они были в тени. Пока она смотрела на отца, я позволила себе слегка улыбнуться.
-Я поняла, - тихо ответила Диана, снова поворачиваясь ко мне.
-Отец вызвал меня сюда, не слишком введя в курс дела, поэтому не могли бы вы рассказать для начала, что произошло? - я пустилась в импровизацию, чувствуя, что вопрос «что произошло вообще?» будет гораздо уместнее вопроса «что случилось на празднике?».
-Все произошло из-за меня. Ведь пока я не появилась, Истван и Хьюго были друзьями.
-Но брат мой Джило говорил, что Хьюго все время подтрунивал и оскорблял Иствана, - на этот раз я перебила Диану. Она взглянула на меня с веселым огоньком в глазах.
-Он делал так с детства, и его шутки были вполне безобидны. До последнего времени, конечно. Понимаете, Хьюго находил Иствана очень смешным. Он просто не мог быть рядом и не начать поддразнивать его, но в последнее время его шутки стали злее. И все это из-за меня.
-Что вы имеете в виду? – я решила до последнего играть в дурочку.
-Возможно, вы слышала от вашего брата… я ведь сначала была с Истваном, затем с Хьюго, затем со старым Магнусом, затем… - Диана говорила все тише и тише и тут замолчала, будто устав перечислять свой послужной список.
-Затем? – переспросила я. Она подняла на меня глаза, словно решив называть вещи своими именами.
-Затем я поняла, что забралась так высоко, что дальше буду только падать. И вместо того, чтобы тешить себя надеждами, что Хьюго и его отец увлечены мной надолго, я выбрала того, кто любил меня настолько, что не боялся жениться, несмотря на насмешки света.
Я смотрела ей в глаза, прекрасно понимая ее чувства.
-Ваш выбор можно понять.
-И это было обычное дело, что Хьюго и Магнус разозлились. Не на меня, на Иствана. Мы думали, что они позлятся и остынут, но они лишь сделали вид. На недавней охоте они попытались убить Иствана, - Диана замолчала, не сводя с меня светлых глаз. Я оценила драматичность момента и выдержала бы паузу, но Норвин выбрал именно этот момент, чтобы усесться в кресло. Шорох его одежды и скрип кресла убили все очарование, и мне пришлось заговорить:
-Это несколько меняет дело. Расскажите подробнее.
-Подробно знает лишь Истван. Я же могу сказать, что с той охоты он вернулся поздно, грязный, хромой, с раной на голове и синяками на лице. Он сказал мне, что собаки герцога вдруг кинулись в его сторону вместо того, чтобы травить волка, и испугали его коня. Когда он успокоил лошадь, то обнаружил себя вдали от охоты. Он поспешил к фонарям, но вдруг ему в голову ударил камень, брошенный кем-то из кустов. Он упал с коня, а когда очнулся, конь был рядом. Он оперся на него и пошел домой. Это то, что он рассказал, пока я перевязывала его. Еще он говорил, что совершенно уверен, собаки атаковали его не просто так.
-Я понимаю, что это не могло понравиться барону, но как он… - начала я, стараясь подвести ее к более подробному описанию реакции барона.
-Подождите, я расскажу вам все, но только не перебивайте меня! – попросила Диана. Я кивнула, видя слегка безумные искры решительности в ее глазах.
-Истван был в ярости. Он сразу вспомнил все, что причинил ему Хьюго. Все то, что был готов простить ему после свадьбы. И я была зла на Хьюго не меньше. Я думала, что после свадьбы буду ограждена от их злых игр. Поверьте, мне тоже было за что держать на них сердце. Я сказала о своем гневе Иствану. Тот хоть и был ранен, но ярость придала ему сил. Он сказал, что больше не может терпеть, как терпел многие годы. Он встал и повел меня в лес.
Диана замолчала, я же, исполняя ее просьбу, не стала ее торопить. Только отметила для себя, что, говоря о Хьюго и его отце, ее глаза загорелись адовым пламенем. Она сразу стала похожа на ведьму, а не на ангела. Но это выражение длилось не более нескольких секунд.
-Вы знаете, что за лес вокруг нашего поместья?
-Нет.
-Это очень старый лес. Истван просто обожает его. Я этого совершенно не понимаю. Возможно, он просто вырос в нем, и не видит, какое это жуткое место. С тех пор как мы поселились в этом поместье, я стала бояться держать окна открытыми. Я боюсь того, что может прийти из леса и болот в нем. Я завешиваю окна, чтобы не видеть темноты за гнилыми стволами, а Истван может гулять там ночи напролет. Он знает там все тропинки. И тогда он шел впереди и держал фонарь. Тени бросались у нас из-под ног, а на тропинке хлюпала грязь. Я шла точно за спиной мужа, потому что боялась сделать даже один случайный шаг в сторону. Было очень холодно и страшно, но ярость поддерживала меня. Он привел меня к странному алтарю в глубине леса. Я даже не подозревала о существовании этого места. Мне показалось, оно очень древнее. Камень алтаря весь в трещинах, а грубая деревянная крыша подгнивала и была покрыта мхом. Истван повесил фонарь на сук и стал собирать некрупные палки, бросая их на алтарь. Я ходила перед алтарем три шага вперед и обратно, стараясь не замерзнуть, но боясь отойти далеко. За деревьями мне мерещились шепот и темные силуэты. Истван попытался зажечь огонь, но влажное дерево не занималось. Я слышала, как он что-то бормочет себе под нос, и подумала сначала, что это заклинания. На самом деле это была грубая брань. Он злился, что ветки никак не хотят разгораться, сколько бы он не колдовал над ними. Мне становилось все холоднее, и я сказала ему об этом. Он разозлился сильнее, и мокрое дерево задымилось. На ветках заплясали синеватые огоньки. Истван стал ругаться громче, к грубым словам прибавились цитаты. Костер на алтаре медленно разгорался. Истван кинул в него зачем-то горсть влажной листвы, и он с шипением потух. Истван прикрикнул на него, и в облаке пара пламя снова поднялось. На голос Иствана в лесу ответило эхо. Я очень испугалась и стала ходить вокруг алтаря, лишь бы не стоять к деревьям спиной. Поднявшееся, наконец, пламя осветило полянку, и мне вдруг перестало быть страшно. Я стала вглядываться в тьму за деревьями, обходя алтарь все быстрее и быстрее. Огонь уже почти лизал старую крышу. Он шипел и плевался искрами. Наверное, Истван бросал туда что-то. Вдруг он стал говорить громко и быстро. Я не поняла ни слова, но они пробудили внутри бесшабашную радость и злость. Я не могла держать ее внутри и стала танцевать. Я с детства люблю танцы и танцую, даже когда это не совсем уместно.
После лирического отступления Диана замолчала. В ее глазах играли коварные огоньки, а на губах еле угадывалась жутковатая усмешка. Диана снова стала ведьмой. Меня гипнотизировали смены выражений ее глаз. Они меняли ее невозмутимо прекрасное лицо в одно мгновение. В сочетании с грацией и прелестной фигурой это должно было деморализовывать следователей-мужчин. Стало понятно, почему отец попросил меня везти допрос. Я смогу уловить смысл в ее словах, тогда как они могут его просто не услышать.
-Голос Иствана разносился над лесом. Он перекрывал все, эхо, треск костра, мой безумный смех. Когда пришло то веселье, я вдруг стала хохотать, как сумасшедшая. Я кружилась в быстрой пляске вокруг костра. Пару раз я поскальзывалась на вязкой черной жиже, которая стекала с камня, и падала, но потом вставала и продолжала танцевать. Я не помню, что выкрикивал Истван, я не пыталась понять, но, кажется это бы одна и та же фраза. Огонь бил в самую крышу. Столбы и стропила дымились. Мне казалось, что сам камень начинает гореть. И вокруг алтаря танцевала уже не я одна. Они пришли из леса. Фигуры, лица, прекрасные, чудовищные, человеческие, звериные. Мы вместе кружились и смеялись, и кричали что-то, но над всем правил громоподобный голос Иствана. Крыша над алтарем загорелась, и все стало красным. Лишь жижа, льющаяся с алтаря, оставалась черной. Она залила всю поляну, утопив в себе палые листья и ветви, и затвердела, превратившись в черное стекло. Мы все скользили по нему. Крыша с треском рухнула, и голос Иствана оборвался. Я остановилась посреди пляски в ужасе. Но его тень поднялась среди пламени и сделала мне жест рукой. Я вырвалась из окружения теней, которые хватали меня за руки и одежду, и побежала к нему. Не говоря ни слова, он снял чудом уцелевший фонарь и спокойно пошел домой. У меня кружилась голова после танца, и было мучительно тяжело идти точно за спиной мужа. Впереди нас были тени, позади нас и с боков. Они были везде и расступались в стороны, пропуская Иствана. Он показался мне тогда их повелителем. Точно также расступались передо мной обезумевшие люди на том проклятом балу. И многие из тех странных лиц, с которыми я танцевала в лесу, мерещились мне в зале герцога, когда началась бойня…
-Стойте, стойте, не так быстро! - я была несколько ошеломлена прыжком Дианы. – Бал, пожалуйста, подробнее.
Диана кивнула.
-С самого начала все пошло плохо. Как только мы переступили порог, Истван стал объектом злых насмешек Хьюго и старого Магнуса. Они издевались над ним на глазах у своих гостей. Меня они не трогали, впрочем, достаточно было и того, что я знала всех пришедших при других обстоятельствах. Когда жила в доме Магнуса.
-Подождите, но если вы знали, что Хьюго пытался убить вашего мужа, знали, как они к вам относятся, то зачем вообще пошли на этот праздник? – мне казалось, что этот вопрос интересует не только меня. Диана молчала, глядя на меня, словно подбирала слова.
-Все, что мы сделали в лесу, на утро показалось нам похмельными видениями, не несущими никакого смысла, но потом пришло приглашение из дворца Магнуса. Нам обоим это показалось знаком и, хоть мы и не хотели идти, решили довести до конца то, что начали той ночью. Или хотя бы посмотреть, что мы сделали.
Я кивнула, делая вид, что меня удовлетворило ее объяснение. На самом деле, ближе к правде было предположение, что Диана просто хотела увидеться с Хьюго.
-Я старалась никого не слушать, а Истван просто много пил, не обращая ни на кого внимания, кроме нескольких своих близких друзей. Я быстро ушла, а муж продолжил напиваться. Я бродила по залам, ни с кем особенно не разговаривая, а потом вдруг раздался тот самый крик. Он пронесся над главным залом, заражая безумием воздух. Не знаю, не пригрезилось ли мне, но я видела, как Эрин бросается на гостей, пытаясь выцарапать им глаза. Мне стало плохо, я была как в бреду. Мне казалось, что я снова в лесу, но вокруг были нарядные люди. Они то танцевали, то пытались убить друг друга. Я брела сквозь главный зал, и все расступались передо мной, как делали тени в лесу. Вот тогда мне и показалось, что среди танцующих я вижу их лица и ухмылки. Я попыталась уйти из зала, чтобы побыть одной, но куда бы я ни сворачивала, везде были демоны с меняющимися лицами, безумные или зеркала, в которых искажались тени давно убитых и тех, кому еще предстояло умереть в тот день. Счастлив был тот, кто умер сам, без помощи своих близких. Откуда-то из стен или из-под пола стал раздаваться рваный стук. Он напоминал то тяжелые шаги пьяного, то рваный ритм слов Иствана. Мне казалось, что еще немного, и я сойду с ума. Наконец, я поняла, что единственное место для меня, где я могу укрыться от безумия, это за спиной мужа. Я нашла его на верхушке лестницы. Он смотрел в зал. Я встала за его спиной, и мне стало легче.
Диана замолчала, отстраненно гладя на меня. Я поняла, что она подошла к смерти Хьюго, и старалась не вглядываться в ее глаза слишком пристально.
-Но даже из-за спины мужа я видела звероподобные лики среди гостей. Вдруг один из них заметил нас и бросился вверх по лестнице. Он мчался со звериной силой, не замечая крутизны ступенек. Это был дикий кабан… у человека была голова кабана. Клыки торчали вперед, глаза налились кровью, изо рта капала слюна. От испуга я забыла, как дышать. Истван стоял передо мной, не шевелясь, и загораживал от этого существа. Я хотела закричать, чтобы он убил его, но боялась неосторожным движением отвлечь и послужить причиной его гибели. Когда это существо… кабан… было в двух ступеньках от нас, Истван вынул шпагу из трости и ударил ему в грудь. Слева. По тому, как глубоко вошла шпага и как легко вышла, она прошла между ребер. И только когда Истван вынул шпагу, и существо качнулось на ступеньках, перед тем как упасть вниз, я увидела, узнала лицо Хьюго, - Диана провела пальцами по щеке, глядя на меня застывшими глазами, в которых до сих пор отражался тот момент.
-Ведут барона, - вдруг сказал отец, стоящий ближе всех к двери.
«И вот вошел барон», - пронеслось у меня в голове. В театральных постановках я всегда судила актера по тому, как он появляется на сцене. Момент, когда Истван войдет в комнату, мне никак не хотелось пропустить. Я поднялась с кресла, ничуть не беспокоясь, что может подумать обо мне Диана. Отец, словно повинуясь моему жесту, распахнул дверь в коридор. Я подошла к нему, заметив про себя, что он одинаково легко выступает как в роли хозяина, так и в роли слуги.
Двое охранников в пепельно-серых одеждах вели заключенного. Внутренним чутьем я угадала в них двойных. Все-таки слухи, что лорд Протектор втайне вербует их, похоже, имеют под собой основание. Барон шел между ними, низко опустив голову. Его волосы, длинные, как у многих Ночных мужчин, скрывали лицо. Он был чуть ниже охранников, но шире их в плечах. В его крупной фигуре чувствовалась большая физическая сила, так что цепи, сковывающие руки и ноги не казались напрасными. Опущенные голова и плечи показывали отчаяние, а походка, медленная, тяжелая, но в то же время мягкая и бесшумная, как у крупной дикой кошки, показывала, что есть еще скрытые силы. С каждым шагом барона внутри меня поднималось смутное беспокойство. Я почти поверила, что он мог быть причиной всей резни, когда вдруг осознала, что Истван просто напомнил мне Жиля. Он также притягивал к себе свет и силу. Я буквально видела, как крошечные частички ее, вырывающиеся из источника под нами, впитываются им. С каждым шагом он собирал их все больше, и его шаги становились все тяжелее.
-Зря ты пригласил его сюда, - тихо сказала я отцу.
-Сам вижу, - вздохнул тот.
Барон поднял голову, только когда оказался почти на пороге комнаты. Его взгляд с новой силой напомнил мне о Жиле. Та же чернота глаз, но если у Жиля она не выражала ничего, то в глазах Иствана стояла сдерживаемая боль. Его взгляд резанул мне по сердцу, и я шагнула назад, замаскировав свое смятение под приглашающий жест. Охрана втолкнула Иствана в комнату и шагнула следом. Я, не глядя на Диану, отошла к тяжелому креслу у стены, в которое уселся Норвин, и облокотилась на его спинку.
-Ждите за дверью, - тихо приказал охране отец. Истван остался стоять посреди комнаты, и только когда охрана вышла и закрыла за собой дверь, к нему подбежала Диана. Она дотронулась кончиками пальцев до металлических браслетов цепей, затем ее пальцы заскользили по его рукам вверх к лицу. Она убрала его непослушную прядь и улыбнулась. И хотя Джило говорил мне, как меняется Истван в присутствии Дианы, такой перемены в лице я не ждала. Угрюмость сменилась счастьем и лаской. Он тянулся к Диане, хотел дотронуться до нее, но цепи мешали. Они противно позвякивали, и Истван смог коснуться только ее подола. Диана прильнула к нему сама, и на их поцелуи я решила не смотреть и перевела взгляд на Норвина. Тому такое зрелище тоже пришлось не по душе, он сердито дергал носом.
Когда я снова повернулась к ним, Диана, показательно светясь счастьем, гладила лицо мужа. В это мгновение они оба были молодыми влюбленными, попавшими в роковые обстоятельства. Наконец, Диана взяла мужа за руку и усадила рядом с собой. Они сели в пол оборота друг к другу, продолжая держаться за руку.
-Как ты? – наконец спросила Диана.
-Жив, значит хорошо, - ответил Истван после паузы и еле слышно. – Как ты сама? Как родители?
-Волнуются и не знают, что делать, к кому обратиться. Как и я. С тобой хорошо обращаются, хорошо кормят?
-Да, только очень скучно.
-Скучно? – переспросила Диана, испытывая и сама сложности в понимании мужа. Истван кивнул, снова с некоторой задержкой.
-Пришли мне книг.
-Из тех, что стоят в твоем кабинете? – она сделала руками жест, изображая, видимо, стопку книг. После обычной паузы Истван кивнул.
Чем дольше я смотрела на него, тем менее правдоподобными казались подозрения на его счет. Такому человеку, который сейчас сидел рядом с Дианой, просто не хватило бы характера устроить резню. Оказывается, я очень хорошо его запомнила и сейчас видела всю ту же стеснительность и замкнутость. Те же странные паузы перед тем, как ответить. Тот же тихий, еле слышный голос, вынуждающий собеседников вечно переспрашивать. С трудом верилось, что он мог декламировать что-то громоподобно, как рассказывала об этом Диана. Он все так же избегал глядеть прямо в глаза и ограничивался лишь резкими взглядами исподлобья. И сейчас он стрелял ими то в меня, то в Норвина, то в отца, будто оценивая. Я почувствовала, как ему не хватает очков с цветными стеклами. Когда я впервые увидела его, он носил их. Его рот все так же при малейшем раздражении кривился брезгливой гримасой, лишь подчеркивая этим слабость подбородка. Та же раздражающая меня склонность носить длинные ногти. Даже сейчас, когда он сидел в тюрьме, ногти были чисты и подпилены. Вообще для узника он выглядел очень ухоженно. Длинные волосы были вымыты, лицо выбрито. Одежда хоть и не производила впечатление новой, но явно была чистой. Я недовольно покосилась на Норвина. По сравнению с Истваном он показался мне просто замухрышкой, хотя на лицо был более красив.
-Диана, послушай меня, - бросив на меня настороженный взгляд, Истван заговорил, словно через себя. Мне приходилось напрягать слух, чтобы расслышать. - Когда меня казнят, уезжай из города, не жди никого. Наших денег хватит, родители помогут тебе. Потом возвращайся через несколько лет и выходи замуж без лишнего шума. Но все же не забывай моих родителей, обещаешь?
Говоря, он смотрел перед собой, лишь в окончании каждого предложения поднимая на Диану взгляд слегка исподлобья. Выражение счастья не пропало окончательно, но боль понемногу вытесняла его.
-Истван, тебя не казнят… - Диана сжала его руку, заглядывая ему в лицо.
-И все же если казнят, уезжай. Не оставайся здесь. Пусть все забудется сначала, так тебе будет легче начать все заново.
-Тебя не казнят. Тебя готовы выслушать, только расскажи им все. Я уже рассказала. Не ругай меня за это, я знаю, они хотят помочь. Они готовы все выслушать. Умоляю тебя, скажи им все, как было. Это твой единственный шанс избежать плахи. Все настроены против нас, но не лорд Протектор. Прошу тебя, не молчи!
На слова Дианы Истван отреагировал брезгливым выражением лица. В глазах появилась боль. Я вдруг вспомнила, как тогда при первом знакомстве, пыталась сформулировать для себя те два выражения, которые сменялись на его лице. С брезгливостью было просто, а вот второе, такое странное, было похоже на мечтательность и задумчивость. Теперь же оно напоминало скорее выражение лица человека, который вглядывается в глубокую рану внутри себя.
-Уже то, что ты до сих пор жив, доказывает, что намерения этих людей благородны. Только не молчи ты, не губи себя. Расскажи все! – Диана дотронулась до его плеча, заставляя повернуться к ней и встретиться с ней взглядом. Истван поднял голову. Брезгливость мгновенно пропала, остались боль и нежность. Потом он бросил на нас быстрый взгляд, скривил рот и буркнул:
-Этим Дневным?...
-Дневным? – воскликнула Диана чуть громче, словно призывая нас на помощь. – Взгляни, это же маркиза Мнишек, сестра Джило!
Диана легким жестом попыталась обратить на меня его внимание. Истван поднял на меня взгляд и посмотрел в упор. Я застыла от черноты его глаз, в которых смешались легкое безумие и боль. Он оглядел меня с ног до головы и снова опустил взгляд. Я молча выдержала это, стоя, опершись о спинку кресла и выставив чуть вперед ногу. Норвин, сидящий рядом, подался вперед, боднув воздух.
-Она Ночная, но не против нас, как все прочие, - с нотками неуверенности добавила Диана. Я не стала поправлять ее, решив промолчать вообще.– Прошу тебя, не губи себя и меня своим молчанием!
Диана замолчала и стала смотреть на него в терпеливом ожидании ответа. Истван вздохнул и убрал прядь волос с лица, подцепив ее длинным ногтем. Меня передернуло от тихого звона цепей. Он снова бросил на меня взгляд, теперь уже более осознанный, но ничего не сказал. Пауза затягивалась. Диана опустила взгляд и так же как муж стала смотреть перед собой. Когда Истван перевел дыхание, устраиваясь в кресле чуть удобнее, она взглянула на него, подумав, что он заговорит, но он молчал.
В их позе, в том, как они сидели чуть боком друг к другу, было что-то от старинных свадебных портретов. Теперь я видела воочию, что имел в виду Джило, рассказывая о поведении Иствана в обществе Дианы. Я чувствовала сейчас, что ему не нужно ничего больше. Даже наше общество хоть и досаждало ему, но не слишком сильно. Мы были где-то далеко, а он и Диана вместе.
Быстрый взгляд Иствана на меня вывел из подобных размышлений и дал другой ход мыслям. Все же он очень напоминал Жиля. Тот тоже умел наполнить собой всю комнату и впитывать свет. Подсознательно ощущаемая мной энергия собиралась вокруг Иствана и заменяла атмосферу комнаты на ту, которая была ему приятна. Чем больше она изменялась, тем непринужденнее становилась его поза. Вдруг он и Диана показались мне не только красивой парой, но и очень зловещей. Возможно, порознь они и были слабы, но вместе становились жуткой неконтролируемой силой, способной разрушить самый стойкий разум. Я покосилась на Норвина. На его лице ясно читалось, как непонятно и тягостно ему это представление, которое он вынужден смотреть.
Взгляды Иствана стали совсем смелыми, когда отец, опытный режиссер, дернул за шнурок звонка, вызывая охрану. Этот звук вывел всех из оцепенения и разогнал морок. Дверь распахнулась, и в комнату шагнули стражники. Истван резко поднялся. Я и отец как по команде выступили из тени. Норвин и Диана остались сидеть.
-Так вы будете говорить? – громко и отчетливо, словно в противовес манере Иствана, проговорил отец. Истван выдержал паузу, глядя на него. Диана не отпускала руки мужа и с мольбою смотрела на него.
-Да, - еле слышно ответил Истван.
-Тогда мы начнем завтра. У вас будут целые сутки, чтобы решить, что вы хотите мне сказать.
Истван кивнул, опустил голову, и вдруг повернулся ко мне. По его глазам я прочитала намерение заговорить со мной и прежде, чем я смогла сдержать себя, мой голос произнес «что?».
-Я хотел бы бумагу и перо, - тихо, но на этот раз вполне отчетливо произнес Истван. Во всяком случае, я поняла его сразу и, не совсем понимая, зачем это делаю, подошла к столу, взяла из папки отца чистые листы, а из коробочки карандаш и подала все это Иствану. Он кивнул в благодарность, но в этот момент получил толчок в плечо от охранника. Истван снова опустил голову, бросил беглый взгляд на жену, продолжающую смотреть на него с немой мольбой, и зашагал к двери, на ходу пытаясь свернуть листки в трубочку. Я запоздало отметила, что отец не стал возражать против этого.
-Как же он похож на Жиля! – сказала я отцу, когда в комнате остались только я, он и Норвин.
-На Жиля? – переспросил Норвин, с уходом Дианы снова обретший дар речи.
-Ты видел, как он поглощает силу? – я никак не могла успокоиться. – И как потом преобразовывает ее?
-Призывая демонов мести на головы согрешивших? – не без ехидства продолжил отец. – Если бы я знал, что он способен на такое, то не пустил бы и на порог дворца.
-Он призвал сюда существ из леса? – спросил Норвин, взглянув в темный угол комнаты.
-Не успел, - коротко ответил ему отец.
-Ты поэтому и выставил его так быстро, - я улыбнулась ему.
-А Ночные всегда пытаются убить именно тех, кто хочет им помочь? – ядовито поинтересовался раздраженный Норвин.
-Он делал все неосознанно, - задумчиво произнес отец.
-Думаешь? – засомневалась я.
-В любом случае, ноги его здесь больше не будет, - отец подвел итог.
-Меня лично возмутило еще одно. У него самого прекрасная жена, а он позволяет себе заглядываться на чужую, - заявил Норвин. Мы с отцом как по команде взглянули на него. Норвин не смутился, не поняв наших взглядов.
-Кстати о жене. Не знаю, заметили ли вы, но прекрасная Диана и словом не обмолвилась о своем общении с Хьюго.
-Это слишком личное, чтобы говорить посторонним, - тут же вступился Норвин.
-Согласна, но сколько такого личного она утаила, что было значимым? – не уступала я. Лорд Протектор поглядывал на нас с усмешкой.
-По настоящему терзать допросами надо было мужа, а не жену.
-Мне показалось, она говорила очень охотно, - тихо заметил отец, подливая капельку масла в огонь. Я рассмеялась и слегка изменила тему:
-Ну, хорошо, а что ты думаешь о муже?
-То, что избалованный барон заигрался с тем, что ему не по зубам, - мрачно припечатал Норвин.
-Пожалуй, - легко согласился отец. – Но его история будет завтра и в помещении тюрьмы, а сейчас можно временно забыть об этом. Ты придешь?
-А у меня есть другой выход? – мрачно спросила я. – Ты за вечер мало того, что сделал меня маркизой Мнишек так еще и почти ввел в палату лордов. Но берегись, я тоже могу призывать демонов мести.
-Поэтому я за тебя совершенно спокоен, - ответил отец, даже взглядом не показав, что понял, кого я имею в виду.
-А я нет, - отрезал Норвин, и не подозревая, что говорила я о нем.