Федор Гусев и его жена Устинья ходили в гости. Хозяева постарались. Наготовили всяких вкусностей, но, особенно, удалось им удивить гостей хлебом. Горячий домашний хлеб, приготовленный хозяйкой прямо в их присутствии, произвел сильное впечатление. "Бородинский", крупно пористый внутри, с хрустящей корочкой был вкусен. Хозяйка с удовольствием рассказывала, как она его готовит.
На обратном пути Федор решительно заявил:
- Все, теперь будем печь сами. Заходим сейчас в магазин. Покупаем муку и эти самые- зародыши пшеницы.
- Давай попробуем,- согласилась Устинья
- Тут и пробовать нечего, все ясно, нам же все рассказали,- проращиваем зародыши, перемалываем, замешиваем с мукой и водой и делаем закваску.
Сказано, сделано. Купили ржаную муку и зародыши пшеницы. Даже формочку подходящую подобрали. Дома зародыши замочили. Через пару дней с пророщенными росточками перемололи. Замесили с мукой и стали ждать.
День ждут, мало толку. Два ждут. Вроде какие-то пузырьки показались. Каждые полчаса ходят, смотрят - готова ли закваска, а та не спешит. Наконец, на третий день, вроде как дело сдвинулось. Что-то там внутри еле-еле зашевелилось. А терпенья нет, ужас как домашнего хлебца хочется.
- Ну сколько можно ждать? Все, хватит, - заявил Федор,- ставь, Устинья, тесто.
- Да рано еще,- Устинья с сомнением смотрела на ленивую закваску,- тесто не подойдет, хлеб не получится.
- Получится,- уверенно заявил Федор.
Что делать, Устинья привыкла мужа слушаться, с сомнением в душе, но стала тесто замешивать.
Как и следовало ожидать, ждали,ждали подъема теста, а оно и не думает подниматься. Каждый миллиметр подъема шел в счет, но, кажется, потихоньку, все же немного поднялось, а может это только казалось. Когда были в гостях, хозяйка при них тесто замесила, пока сидели, болтали, оно подошло, и пока за столом пировали, уже и хлеб был готов.
- Что же ты за неумеха такая,- сердился Федор,- сколько можно ждать, давай печь.
Ну печь так печь, что спорить то. Устинья разогрела до нужной температуры духовку и сунула туда формочку с тестом.
Целый час Федор ходил кругами вокруг плиты и нюхал воздух. А пахло сногсшибательно! Опьяняющий запах свежеиспеченного хлеба распространился по всей квартире. Наконец, через час он был извлечен из духовки . В предвкушении нетерпеливые супруги склонились над ним .
-Как же его достать,- Устинья крутила формочку с боку на бок. Хлеб не хотел отделяться от нее.
-Дай мне,, безрукая ты моя,- Федор взял горячую форму, захватил ее через полотенце и стал выбивать буханочку из формы путем жесткого механического воздействия, то есть грубо выколачивания об разделочную доску. Хлеб не поддавался. Пришлось применить нож. Наконец, выковыряли.
-Эх, надо будет в следующий раз форму маслом намазать,- с сожалением глядя на обезображенный кирпичик, сказала Устя.
- О чем ты, спрашивается, раньше думала,- с упреком взглянув на жену, сказал Федор.
- Так я давно уже забыла как это делается, раньше ж пироги пекли часто, а теперь все есть, да и вредно нам с тобой мучное, - оправдывалась Устинья.
- Ну давай, попробуем,- Федор отрезал по куску подгоревшего местами хлеба,- передержали, жесткий,- сказал он с трудом разжевывая отрезанный кусок.
- Говорила тебе, еще не подошел,- виновато пожала плечами жена.
- Ставь по-новой закваску,- скомандовал Федор, - учиться будем.
Вот этот момент, по справедливости сказать, и стал началом их новой беспокойной семейной жизни.
Ставили закваску, бдительно за ней следили несколько дней, подкармливали, замешивали тесто, пекли. Снова ставили. Одновременно стояли и заквашивались уже три банки. Устинья целыми вечерами сидела в Интернете, изучая повадки закваски. Постепенно у супругов день с ночью стали путаться. Тесто подходило к двум часам ночи, бежали включать духовку. Ставили хлеб. Заводили будильник. Будильник звенел, бежали хлеб вынимать. Итак изо дня в день в разных комбинациях. Наконец, Устинья забастовала.
- Да пошел ты, с этим хлебом,- я на работе скоро засыпать буду, -все, ставлю эту чертову закваску в холодильник и в выходные отсыпаюсь,- заявила она Федору.
Она поставила две банки в холодильник, а последнюю оставила под полотенцем на стиральной машине в ванной и перестала обращать на нее внимания.
Через день, утром, войдя в ванную, она увидела, что из под полотенца, накрывавшего банку с закваской, вылезает бурая пенящаяся масса.
- Федя, Федя,- иди, посмотри на это чудо,- позвала она мужа,- вот она заквасочка-то настоящая, реактивная.
- Так, давай по быстрому, замешивай тесто, - скомандовал Федор, - подойдет, я сам испеку, придешь, а у тебя хлеб горяченький..
- Все как по писаному,- радовалась жена,- половину в холодильник, половину в тесто.
Вечером, заглянув в холодильник, Устя увидела, что по стеклянной полке растеклась лужа, выпирающей из банки закваски.
И началось, закваска лезла отовсюду. Следы ее были на полотенцах, на полках холодильника, на посуде. Без конца замешивая очередные партии теста, подкармливая и без того очумевшую от подкормки закваску, лезущую из всех банок через верх, отмывая липкую массу с ложек, стаканов и рук, Устинья вспоминала всех чертей и главного энтузиаста затеи. Федор же, довольный результатом, жаждал поставить дело на поток, чтобы в доме у него каждый день был горячий и душистый хлеб, какой уже почти начал у них получаться.
- Ох, девочки,- рассказывала Устинья на работе сотрудницам,- домашний хлеб, это, конечно, вещь, но лучше бы мы не ходили в эти гости.