Я ехал на Корице последним, вопреки заведенному порядку. Мне с Корицей нравилось. У нее была очень «правильная» рысь. Я чувствовал, как облегчаюсь точно в такт и бесшумно опускаюсь в седло. Корица слушалась. Правда, была у нее одна особенность. Если хоть раз за смену пустить ее рысью, Корица будет всю смену рваться на рысь (хотя бы на рысь). Чтобы удержать ее на шагу приходилось постоянно виснуть на поводе. Меня это тоже, конечно, немного напрягало, но лошадей без недостатков не бывает. В чем я был уверен, так это в том, что Корица не шарахнется от пакета с мусором на дороге.
Еще Корица буквально втыкалась в зад предыдущей лошади. Подозреваю, что тут дело было не только в быстроте ее шага. Понятно, что летом свирепствуют насекомые. Комары, слепни… Даже планирование прогулок на вечернее время не спасает от этих кровососов полностью. Хвост предыдущей лошади отгоняет паразитов от морды. Я, конечно, знал, что этот зад может отбить. Временами я вис на поводе, сдерживая Корицу, но иногда уставал и ехал «на авось»: «А! Здесь лошади особенно не дерутся!» И мне везло.
Как правило, передо мной ехала Катя на Баньяне. Я видел, как Баньян, Бяшка норовит пройти сквозь кусты, избавляясь от наседающих насекомых. Катя злилась. Корица тоже стремилась в кусты, но я, как правило, успевал поводом предупредить ее отклонения в сторону.
Уже в первый день я пренебрег предупреждением Сергея и пустил лошадь галопом. Получилось так. Корица остановилась по естественной надобности, как это нередко бывает. Передние довольно далеко ушли вперед. Появилась дистанция. Когда Корица тронулась, я не удерживал, а даже выслал ее. Упрашивать было не надо. Она сразу перешла на галоп, и мы в несколько прыжков настигли смену. Успела промелькнуть короткая мысль: «Остановлю?» Но Корица повиновалась натянутому поводу – мы снова пошли рысью в составе смены.
Дня два я ездил чинно – не нарушал. Наслаждался природой, объезжал зазевавшихся и поотставших борзых, тренировал ноги рысью.
Но вот где-то на третий день, уже когда проехали где-то полпути, я заметил – что-то идет не так. Мы шли краем поля, по дороге. Я увидел, что Катя не может направить Бяшку на дорогу. Он норовит уйти в траву, на обочину. Поворачивает голову в нашу сторону и косит красным, налитым кровью глазом.
- Катя, что у тебя!? – крикнул я.
- Не знаю… - прозвучал характерный ответ.
- Давай я обгоню, наверное, ему надоело, что Корица в него втыкается.
- Ладно.
Направив Корицу чуть в сторону, чтобы обойти Баньяна подальше, я ударил ей в бока. Корица почти сразу перешла на галоп и, ускоряясь, быстро начала догонять остальных. Пространство было значительное. «Если что, надо на вольт», - вспомнил я избитую рекомендацию. Но все обошлось, я начал натягивать повод, мягко передергивая, Корица замедлилась, сильно наклонив голову вперед. Больше я уже не опасался ее галопа.
Позже я, конечно, сказал Сергею, что запрет нарушил. Думаю, он предполагал такой поворот.
Он подтвердил мое предположение, что не стоило пускать в галоп, потому, что она имеет привычку разгоняться. И еще сказал, что она не умеет собираться. Видимо, этот клевок головой вперед и был неумением собираться. Меня это не напрягло.
Еще я спросил у Сережи, чем обусловлена привычка Корицы иногда слегка прикусывать за ногу во время поездки.
- Я ее прикармливаю иногда.
Я подумал, что, наверное, эта такая лошадь, которую можно по-настоящему считать другом и помощником. Недаром ходила под табунщицей.
Тем летом мы в основном ездили с Натальей и борзыми. Наталья водила нас по дальним полям. Там, куда я один, наверное до сих пор не решился бы поехать. Начало пути я еще как-то помню. Потом все становится до боли похожим. Завершающий отрезок я тоже научился узнавать.
Вот идет довольно плавный, но длинный спуск. Впрочем, отклоняться назад все равно приходится. Даже немного страшновато. Потом речушка. Или сначала речушка… Не помню.
Пару раз Наталья пыталась показать нам лису с выводком. Она остановилась и указала рукой куда-то вдаль. Я по незнанию крикнул:
- Что там?
- Тихо! – зашикала Наталья.
- Если я что-то показываю, надо молча смотреть. Лиса слышит писк мыши за сотню метров. Вы ее уже спугнули.
Во второй раз я промолчал, но как ни пытался разглядеть лису, у меня не получилось.
Вообще, то лето было щедрым на галопы.
Помню, один мой московский друг по имени Андрей как-то с прохладцей отнесся к моему отдыху в первое лето, когда я сказал ему, что ездил только рысью. По его мнению, на лошади надо скакать галопом. Это страшно, но круто. Сам он, правда, ездил на лошади в детстве, а присоединиться ко мне до сих пор как-то не складывается.
Так вот, во второе лето я наверстал все с лихвой.
Да и не только на галопы было щедрым то лето.
На Сайте Сенавиана упоминались различные достопримечательности, к лошадям отношения не имеющие. В том числе, Старицкие пещеры. До этого мы (всей семьей) бывали в Новоафонской пещере. Понятно, что Старицким до нее далеко. Но зато там чувствуешь себя настоящим спелеологом, а не экскурсантом.
Правда, экскурсию проводил другой человек, имя которого, к сожалению стерлось из моей памяти по той простой причине, что сам Сергей именовал его Пещерником. Так я его и запомнил.
Так вот, мы – человек семь – десять набились в старенький сережин грузовичок-Мерседес и отправились к пещерам. До этого нам рассказали, что случались там и обвалы, поэтому вход закрыли, но, естественно, «народная тропа не зарастает», как говаривал еще А.С. Пушкин.
Сергей привез нас на край луга, где мы часто проезжали на лошадях. От луга начинался крутой склон, идущий к Волге, поросший соснами. Там и был надежно скрыт от посторонних взглядов лаз в пещеру (одну из многих старицких пещер). Мы включили фонарики и, скользя по влажной земле, один за другим начали нырять в этот лаз. Мы вступили в царство таинственного мрака. Впрочем, тлетворные щупальца цивилизации проникли и сюда. Пещерник обратил наше внимание на старое пальто, валяющееся на выступе камня. «И сюда наркоманы проникают», - посетовал он. «Периодически их вылавливаем, наказываем», - очевидно он имел в виду какую-то группу старицких жителей, которые любят свой город, и заботятся о его репутации.
Нитью Ариадны в этой пещере служила размотанная видео кассета – тоже дань цивилизации.
Сталактитов здесь не было. Пещерник рассказал, что основой здесь является старицкий камень, похожий на известняк. Что этот камень добывался только в Старице, и что будучи извлеченным на свет, он становится только прочнее. (Наверное, в любом месте вам расскажут о чем-то подобном. Оспаривать его слова я не буду).
Мы действительно, увидели остатки деревянных крепей. Дерево точно не сгнило за многие годы. Видимо, воздух в пещере не очень-то хорош для всяких грибков.
Мы пробирались из комнаты в комнату. На одной из стен – своеобразное граффити – размашисто нарисованный черной краской спелеолог в каске с фонариком. В одной руке ледоруб, в другой – неизменный российский атрибут (бутылка). Впрочем, меня эта наскальная живопись не покоробила. Уж больно забавно это все смотрелось.
Летучие мыши – привычные обитатели пещер здесь тоже были. В некоторых местах они висели небольшими пушистыми гроздьями. Понятное дело, трогать их не советовали – существа забавные, но кусачие.
В каменных стенах встречались вкрапления окаменевших «тел» каких-то древних существ. Куски раковин, которым миллионы лет. Конечно, они не так впечатляют, как скелеты динозавров, но о детском возрасте человечества заставляют задуматься.
В одном месте вода капала с потолка в прозрачную лужицу, в свете фонариков блестели необычно частые концентрические круги.
Потом, обязательный пещерный аттракцион. Тушим фонарики и какое-то время находимся в полной темноте. Сюда действительно не проникает ни один луч света. Правда, тишина не полная. Вода в любом случае капает.
Сергей рассказал, что некоторых энтузиастов оставляют в пещерах на пару дней без света. Дают теплую одежду, еду, спальный мешок, а вот фонарик не дают. Вроде, это незабываемые ощущения. Правда, лично я не загорелся желанием провести такой эксперимент над своей психикой.
Дальше нас ждал путь на поверхность. Еще раз оглядывая таинственные каменные стены, мы двинулись к выходу.
Кроме того, Сергей организовал для нас экскурсию по Старице и окрестностям. Честно говоря, я ехать не хотел.
- Ну что ты! Зря! – убеждал меня Сергей.
- Ирина опытный экскурсовод, будет очень интересно.
Я сдался. В значительной степени для того, чтобы поддержать туризм в Старице. Я в общем-то, не пожалел об этом. Действительно узнал много интересного. Правда, одна грустная мысль не оставляла меня на протяжении всей экскурсии. Какое место! Какая богатая история! И вместе с тем… Кто знает об этом, кто помнит. Единицы. Да, здесь нет запустения, и все же такие города называют «глубинкой». Кто с сожалением, а кто и пренебрежительно.
А еще я осознал для себя, каким важным центром в любой деревне была церковь. И дело тут не только в религии, вере… Объединяющее начало, принадлежность к одной традиции, к одному народу. То что мы сейчас пытаемся восстановить, но как-то не очень успешно.
Ну, а дальше продолжалась «лошадиная жизнь».
И вскоре я узнал, что такое настоящее падение. Правда, падение без полета, без последующих переломов, но это был крайне полезный урок.