Любят мужики потрепаться на работе о бабах. О том, кто какую чпокнул сам или слышал от других. Похвалиться своими достоинствами и, ебстественно, промолчать о недостатках.
У нас рабочий коллектив. Мы - ремонтники РЭБ - ремонтно-эксплуатационной базы флота. Все просто. Как ВВС.
Что с плавсредствами.? Да утопло почти все, а остальное продали китайцам на металлолом. Без нас продали. В смысле к распилу судов на бабло мы не причастные, к сожалению...
Чиним, что осталось. Оно, пожалуй, по воде уже не ходит, как положено, просто плавает, рифмуясь с говно.
За Державу обидно...
Но, у нас в бытовке, как говорится "дас ист орднунг" - порядок.
"Все пропьем, а флот не опозорим". Да, уж...
Сегодня, впрочем, мы не о политике. О женщинах...
Пузырек - и начались рассказы – пересказы.
Юрка слесарь такой обычно скрытный, вдруг поделился впечатлениями о том, как от дворовой шлюшки Любки поймал мандавошек и два часа сидел в ванной, пытаясь их утопить. У него ничего, не вышло и он, задав вопрос местному "клубу знатоков", побрил в паху все наголо, надел старые трико и через него уморил всю водолазную живность дихлофосом.
Санька плотник припомнил, как у них в армии служил прапорщик с огромной елдой, который, чтобы укоротить, перевязывал ее у "корневища" яиц полотенцем во время акта и как бабы его обожали…
Помалкивал только прораб – щупленький мужиченка с протезом. Левую руку он потерял давно, во время какой – то аварии на заводе. Сегодня и он подпил.
- Семеныч, - стали подтрунивать мы, вот у тебя, наверное, рассказать нечего... С женой чайку с вареньем вечерком попьете, поласкашь ее одной рукой и баиньки...
- Да у меня две любовницы,- икнув, заявил Семеныч. Я вам сейчас такое покажу, сроду не видели.
Мы подумали, что пьяный Семеныч сейчас начнет снимать штаны и показывать какие-то впечатляющие гениталии... Не угадали.
Он отстегнул протез, и нашему взору предстала культя, которая была по форме удивительно похожа на огромный член. Здесь была и раздвоенная головка и даже нечто похожее на уздечку. Видимо хирург был шутник или эстет.
- Баба операцию делала, ласково сказал прораб, Анна Марковна.
- И здесь без евреек не обошлось, - встрял ярый антисемит Сергеич, - рассказы которого сводились к тому, что он выискивал в библиотеках исключительно дочерей Авраама и трахал их только в аналы... Чтобы не появилось у него отпрыска еврея... Врал напропалую...
- Видишь, она тебе елду сразу обрезанной сделала, как поц, не унимался Сергеевич.
- Мы пришикнули на него.
- И как, Семеныч, ты ее, его...
используешь?
- Как это как, - по прямому назначению, ввожу и поехал.
- А нижний хрен у тебя функционирует? - встрял Юрок.
- Еще как! Но я его пользую, как затравку, хотя он у меня тоже не червячок, - Семеныч принялся расстегивать брючный ремень, но мы остановили порыв...
- Верим, верим, ты лучше про культю расскажи...
- А что про него говорить, это вы у баб моих спрлсите, нравится им очень, что у меня типа два ***. И один - во, какой! - Семеныч, как казак шашкой махнул травмированной конечностью.
Он накатил еще соточку, пристегнул протез и уже ничего больше не рассказывал. Только когда мы засобирались по домам, Он ухмыльнулся и сказал:
- И какой бы я не был пьяный, даже если один у меня вялый, то другой - всегда готов.
Рука-член в черной кожаной перчатке жизнеутверждающе взметнулась над его головой в левом пионерском салюте.