Устав от длительного перехода и плотного ужина с водкой, утомленные массой впечатлений, которые как окрошка перемешались в хмельных головах, туристы укладывались спать. Их палатки стояли на полянах, которые раньше были жилыми кварталами, улицами и площадями Мангупа. Через несколько минут поисков собственных палаток и медвежьей возни со спальниками, наступила тишина.
Листва на деревьях не шевелилась. Насытившийся за вечер костер, лениво доедал последние головешки. И в этой рождающейся тишине, робко и осторожно на небе стали появляться звезды, то ли они прятались за тучами, то ли ждали, пока угомонятся люди, но с каждой минутой они становились всё ближе и ярче. Казалось, стоит руку протянуть, и звезду можно сорвать, словно яблоко с дерева. Жаль только, что не было кому смотреть и рвать эти чудо-яблоки. Туристы засыпали…
И вдруг, в эту божественную тишину, неизвестно откуда, ворвался странный звук. Он так же внезапно пропал, как и появился. Те, кто не успел заснуть – насторожились, кто уже спал - проснулись. В некоторых, особо робких палатках запахло страхом. Здесь, на высоте 530метров, лежа на развалинах древнего квартала, этот звук заставлял несемейные пары жаться ближе друг к другу. Мужские руки судорожно потянулись к топорам, котелкам и фонарикам, но, как на зло, натыкались на женские груди, попы и тюбики зубной пасты…
Несколько минут напряженного ожидания и вглядывания в темноту в надежде услышать его снова, не дали результата. Народ опять начал ворочаться, извиняться и понемногу успокаиваться. Но звук повторился снова. В полной тишине и темноте казалось, что его источник где-то рядом, среди развалин, кустов и палаток. Он, то замирал, то тяжким, резким всхлипыванием врывался на поляну вновь.
Уже никто не спал. Туристы вспоминали легенды и сказки, услышанные сегодня от увлеченного своим делом экскурсовода – мастера слова, басни, и эпатажа. Воображение каждого рисовало буйные картины, в зависимости от его впечатлительности и прилежности с которым была прослушана эта бесконечно увлекательная лекция. Кому то казалось, что это стонет в тюремных камерах Барабана замученный в жутких пытках монах. Кому то, что это плачут стены судилища, видевшие много боли, страха, отчаянья и горя. Кто-то вспомнил, как слышал днем рассказ об издевательствах благородных готов над презренными евреями. А кто-то пытался связал этот звук с мангупскими лярвами. Так рождались легенды…
В палатке разбитой неподалеку от основного лагеря, отец благородного семейства, бывалый охотник и заядлый рыбак, удивлялся - откуда на такой высоте может быть дикий кабан. И что бы как то успокоить растревоженных жену и 90 килограммовую дочурку, стал рассказывать, как слышал от старых алтайских егерей, что так стонет простреленный на вылет подранок, в поисках места на котором он уснет навсегда. Дочурка, впечатленная папиным рассказом, подвинулась к нему поближе вместе с палаткой и всхлипнула, почти так же как умирающий кабан в последнюю минуту. А жена, не упустила случая, и в очередной раз затянула старую песню с припевом, «какого черта мы сюда поперлись, сидели бы сейчас дома как все люди, смотрели бы сериал».
Было тревожно, никто не спал. Ждали утра.
И только крайняя палатка, спокойно досматривала третий сон – они знали – это храпел Вадим…