Часы показывали время. День за днем, сутки за сутками, неделю за неделей они правдиво и добросовестно предупреждали хозяина, когда ему есть, когда работать, когда ложиться спать.
Согласитесь, такую жизнь нельзя назвать слишком уж интересной. Но что делать, если хозяин у часов был человеком замкнутым, деловым и невеселым.
Так проходило время.
Для часов, время - понятие бесконечное, но для человека дело обстоит совсем по-другому. И вот, пришел день, когда хозяин часов не встал утром на работу.
Отсчитывая минуту за минутой, часы тикали как можно громче. Они старались изо всех сил, пытались менять тембр хода, ловили стеклом солнечных зайчиков, выпячивали свои цифры и стрелки – но ничего не помогало. Хозяин даже не высунул нос из-под одеяла.
Сначала прошло время звонка будильника, потом отхода автобуса, потом обеда…
Налаженная система, которая из года в год безупречно выполнялась хозяином, вдруг перестала действовать.
Такого краха часы не ожидали. Им теперь незачем было отсчитывать секунды, строго сохраняя ровность хода, никто не интересовался их жизнью, никому не нужна была безупречная работа старых часов.
- Наверное, нам надо замереть,- подумали часы,- просто остановиться и замереть. Уж если мы не нужны хозяину, которому верой и правдой служили столько лет, то кому мы вообще можем быть нужны?
И они стали останавливаться. Ход начал сбиваться…
Секундная стрелка еще некоторое время пыталась тащить время вперед, но шаг ее опаздывал все больше и больше, пока не начал судорожно дергаться на одном месте.
И тут зазвонил телефон.
Лежащий без движения под одеялом хозяин - вздрогнул.
Часы чувствовали, как желание лежать в постели, ничего не меняя, борется в нем с острой жаждой жизни, которая идет там, на другом конце телефонного провода.
Телефон звонил…
Было ясно, что победит тот, у кого хватит терпения и настойчивости.
Часы затаили дыхание.
Секундная стрелка рвалась вперед изо всех сил. Наперекор всему механизму она тикала так громко, как только могла, как не тикала еще никогда в жизни. И это оглушительное тиканье звучало между телефонными звонками, как механизм взрывного устройства. Оно как будто кричало хозяину: вставай!
Вставай!
Вставай!
И он встал.
Волоча за собой скомканное одеяло, медленно подошел к телефону и хрипло произнес:
- Да.
***
Что-то случилось.
Часы поняли: что-то случилось!
Нет, нет, - они по-прежнему показывали время. Только это было совсем другое время.
Какие там завтраки и автобусы? Сейчас им приходилось следить за восходом солнца, считать секунды до открытия купола парашюта и контролировать отлет самолета на острова…
А хозяин все спешил, спешил, спешил, как будто что-то наверстывал, боялся упустить важное, невиданное, неизведанное:
он исследовал кратеры вулканов в Исландии
и плавал с дельфинами на Мальдивах,
летал на вертолетах в Подмосковье
и дирижировал оркестром в Вене,
загорал на берегу океана в Занзибаре
и танцевал в Лондоне,
общался со львами и жирафами в Кении
и пил чай «с китайским императором»…
Он вертел часы, то вперед, то назад, торопился на очередной футбольный матч и поднимался к горным вершинам, мок под проливным дождем и спускал в подземные пещеры, наряжался в смокинг и пачкался в машинном масле, он мерз в вечных снегах и жаждал в зное бескрайних пустынь, смотрел на звезды и зарывался в землю…
***
Но какая бы служба ни выпадала теперь на долю часов, они всегда помнили ощущение подступающей смерти, и с ужасом думали, что могли не узнать другого времени, не испытать восторга этой напряженной и прекрасной работы, не увидеть всей красоты мира и не понять, как разнообразна и великолепна жизнь на земле.