Артёмка

 

  «Артёмка! Покажи гостям, где у нас родник», - и ко мне медленно, вразвалку    приближается молодой человек, лет этак четырёх. Увидев, что я пошёл к нему, молча разворачивается и идёт по тропинке. Ускоряя шаг, догоняю маленького таёжника. Разговор не завязывается – мальчонка скуп на слова и эмоции.

Вот и родник. Он бьёт из склона горы, падает на закреплённый под ним лист «нержавейки», с него маленький водопадик старательно наполняет крошечное озерцо. Не тут-то было, с противоположной стороны озерца из него стремительно удирает, журча и позванивая на бегу, весёлый ручеёк.

       Молча, со вкусом, пьём по очереди ломящую зубы, кристально - чистую воду. А знаете ли вы, как нужно пить родниковую воду?

 Благоговейно присядьте у родника, сложите ладони «ковшиком», подставьте под струю и, затем, медленно-медленно пейте. Только так можно понять вкус и запах родниковой воды.
Непередаваемо ощущение свежести и чистоты этой воды, зачерпнутой кружкой из ведра. И всё же, всё же, что-то неуловимое потеряно. Ушло, растворилось в окружающей тайге, в высоком – высоком небе, в запахах таёжных трав и ягод.
 Пейте воду из ладошек.

     С полным ведром этой вкуснятины движемся обратно. Всё, что мне удалось вытянуть из моего провожатого, укладывается в двух-трёх фразах. Я знаю, что его зовут Артёмом,и что всё лето он живёт с дедом на этой таёжной заимке.

    Вижу великолепный образчик мухомора, бесстрашно выставивший свою ярко-красную голову из травы, достаю фотоаппарат, нацеливаюсь... «Что это?»- вопрос Артёмки относится совсем не к грибу, а к странному поведению городского дядьки, фотографирующего какую-то поганку.

Слово за словом, мы понемногу разговорились. Детская непосредственность прорвалась из плена образа бывалого таёжника, с водой мы вернулись хорошими знакомыми. Я уже знал, что всю неделю они живут здесь вдвоём с дедом, да в доме у речки живёт дядя Володя, а в выходные приезжает дядя Игнат или родители. Тогда дед собирается, как на охоту, берёт оружие и, вдвоём с дядей Володей (наш гостеприимный хозяин и главный в этих местах), они на «моторашке» уезжают в тайгу с ночевой. Я, правда, не понял – «моторашка» - это что? Парень же не понял, как взрослый дядька, даже дед, не знает элементарных вещей.
    Заимка находится на внезапно возникающей среди гор, заросших буреломной тайгой,ровной, как стол, поляне. Летом поляна покрыта изумрудной травой, высоту которой на должном уровне поддерживает Николай, дед Артёмки. Мы с женой Любой приглашены в эту сказку и доставлены по непроходимым ухабам и бездонным грязевым лужам никогда не просыхающей таёжной дороги в целости и невредимости.

Итак, вода доставлена. Мальчик демонстрирует мне свои богатства: велосипед, различные мячи... К нам подключилась Люба. Что тут началось!
Футбол по особым правилам, установленным Артёмкой, беготня друг за другом, крик и
смех. К вечеру мальчик ходил за Любой, как привязанный, не сводил с неё глаз,          наворачивал еду в общей столовой, именуемой здесь кают-компанией, так, что дед удивлялся.
    Вечером Люба, сидя напротив Артёмки, тихонько запела. Я не сразу заметил перемену в поведении мальчика, и, только услышав тихое: «Спой ещё...», посмотрел на него.          
Внимательно, не отрывая глаз, он смотрел на поющую, весь обратясь в слух. Долго длился импровизированный концерт. С неохотой, но дисциплинированно, Артём пошёл за дедом
спать.

       Весь следующий день мальчик был с нами. Указанное обстоятельство активно использовал Николай. Они с Владимиром со знанием дела собирались в тайгу на объезд участка – браконьеры не дремлют. Вечером, по предварительной договорённости; мобильные телефоны здесь не работают, должен приехать Игнат. Поэтому, Николай впервые рискнул оставить ребёнка на нас до приезда дяди мальчика.

       Ворота гаража распахиваются, из них на всепогодно-все проходящем квадроцикле         уносятся от нас вооруженные «до зубов» хранители уникального уголка природы.
       А я, недалёкий городской житель, наконец, узнаю, что ревущий на все свои        лошадиные силы японский квадроцикл, называется «моторашкой!»

        День шёл, как вчерашний. Мы играли с Артёмкой и веселились. Под вечер натопили баню и ушли париться. Выходя отдышаться и плюхнуться в ледяную воду горной речки, каждый раз мы видели нашего нового друга, с улыбкой нас встречающего.

       И, только позже, когда завечерело, Артёмка загрустил... «Игнат всё равно приедет»-следовал жёсткий ответ на все наши попытки убедить ребёнка прилечь и поспать. А Игната не было, и не было. И только, когда глаза мальчика стали смыкаться с непреодолимой силой, он выставил ультиматум: «Лягу спать только с Любой, в нашем доме!» Там, под тихое Любино пение, Артёмка заснул крепким сном уставшего ребёнка.
 
        Утром, услышав звук напрягающегося двигателя автомобиля, выхожу из дома. К границе изумрудной поляны подъезжает Уазик – рабочая лошадка этих мест. Из неё вылетает встревоженный молодой человек.

 «Где наш парень?!». Познакомились с Игнатом, успокоили.

          Ближе к обеду с рёвом к своей стоянке подлетел квадроцикл с предельно уставшими хранителями таёжной жизни в этом глухом уголке Саян.

 Проснувшийся Артёмка вышел на крыльцо. Вокруг него хлопотали знакомые с младенчества близкие люди: дед, дядя Игнат... И на крыльце домика в таёжной заимке больше не стоял маленький мальчик, завороженно слушавший пение заезжей, хорошей, интересной, но, всё же чужой женщины, - перед нами предстал маленький таёжник!

 Снисходительно, слабым кивком головы, он ответил на приветствие вчерашнего кумира. Общаться же со мной он соизволил только потому, что я, вместе с Владимиром и Николаем, возился возле лодки в поисках течи. Ходил он исключительно вразвалку. Люба обратила моё внимание, что так здесь ходят все таёжники, начиная с Владимира и Николая, кончая Артёмкой.

     Только я, оказывается, хожу прыгающей воробьиной городской походкой. Но это, я, уж думаю, неисправимо.

      Счастья тебе, маленький таёжник! Удачи на большом жизненном пути!