Сначала я хотел рассказать другую сказку. Про Мальчиша-Кибальчиша. Это очень печальная сказка. Когда я прочитал ее одному умнейшему человеку в пивной (он там обитает), тот разрыдался. А потом сказал, что сказку эту написал еще давно какой-то Гайдар. Егор, кажется, зовут. Он там еще много сказок понаделал. За них его потом турнули из правительства. Чертов плагиатор!
Итак, чем богаты, - тому и рады! .
Военная сказка.
В некой Замечательной своею замечательной замечательностью стране, где неурожаи зерновых гармонично совпадали с неурожаями картофеля, где за воробьями
не охотились, но голубей ели и нахваливали, где стреляли в пятку, а попадали в нос, где, в конце концов, крутить телятам хвосты не считалось делом неприличным, жило-было-нехило превеликое премножество генералов! И хотя дрожжи эти генералы употребляли в разумных количествах, масса их росла со столь изрядной скоростью, что, известные своей плодовитостью, Британские Бени-кролики устыдились бы одной только мысли поставить свою кривую прироста в один график с кривой прироста генералов! Ну, а если бы вам вдруг взбрела в голову оригинальная фантазия - ссыпать всех этих генералов в одну кучу, то, уверяю, - вы имели бы столь огромадную кучищу, что генерал, оказавшийся на ее вершине и, по сей причине обуянный гордыней (чувство вам понятное), а посему пожелав
ший пустить струю с эдакой-то высоты ( желание вам известное), непременно сколдыбнул
ся бы от головокружения, не успев расстегнуть и двух пуговок на ширинке.
Тем же, кому не доводилось взбираться на высоту выше горы, название которой Унитаз, доложу, что самая большая египетская пирамида рядом с генеральской кучей выглядела бы кучкой кала, в то время, как генеральская куча высилась бы Министром Обороны, отторгнувшим сей кал. Уж это-то, надеюсь, впечатляет?
Однако, вопреки вашей бредовой затее, ссыпать всех генералов в одну кучу, они вовсе не стремились ни в какую кучу, а напротив, – сами накладывали много куч, что логически никак не вязалось с упомянутой гармонией сельского хозяйства. И если уж быть до конца правдивым, жили генералы, поживали, всякого добра наживали, при этом на всех чихали и на все плевали!
Чем же они занимались и как коротали часы своей нелегкой государственной службы?
Первую половину дня генералы заседали в своих кабинетах, патриотично ошаркивая громоздкими задницами огромные карты, перепихивая туда-сюда игрушечные
армии, рыча танковыми бригадами, сморкаясь, что означало налет авиации, щелкая друг дружку по носу, что соответствовало ракетным ударам, хлопая по лысинам, что давало предупреждение о ядерной агрессии, пукая, что достоверно изображало газовые атаки, таская за уши, что означало переход в наступление, плюя в глаза, что считалось артналетом, пошло отзываясь о чужих женах, что говорило о безусловном неприятии мирных переговоров. Громадными животами они спихивали соперников с позиций, топтали добротными ботинками чужие войсковые соединения, засовывали втихушку себе в кальсоны отбившиеся группировки противника, вытряхивали из фуражек в тыл врага десантно-штурмовые полки, тибрили с чужих погон звездочки, чтобы потом в Хоше-Мине обменять их на жевательную резинку.
Напакостивши, насоливши и нахамивши промеж себя, генералы нагоняли волчий аппетит и ехали обедать в свои уютные генеральские квартиры, где воплем «Смир-рно!» их встречали расшитые золотым галуном попугаи, где с нетерпением поджидали аппетитно пахнущие венгерские отбивные, вареный на пару кубинский рис, сочные болгарские фрукты, густо ароматизированное румынское вино, а также спагетти – презент
итальянской компартии. Отобедав, генералы ложились на мягкие диванчики, где отпыхивались, отдыхивались, вздыхали, чихали, икали, сморкали, гукали, хрюкали, пукали, копались в носу. Потом они гладили своих котов, которые поголовно были в звании майора и состояли на должности в войсках, помогая армии решать проблему кадров.
Насладившись теплом домашнего очага, генералы вновь следовали к обязанностям, всяк в соответствии с родом войск. Кто ехал на танковой армии в тайгу, поохотиться на белку, кто летел на эскадрилье бомбардировщиков искупаться на южный пляж, кто плыл на эскадре авианосцев в Северное море, где круглый год хорош подледный лов трески.
Таким вот образом все эти генералы служили своей Замечательной стране, не зная лучшего и, разумеется, не желая худшего.
На этом, собственно, сказка и заканчивается. И далее все - чистая правда. Мои извинения любителям сказок! Скушайте немного имбиря, а я пока продолжу.
Так вот, однажды один из этих генералов, назовем его Генерал, явился на службу с опозданием в четырнадцать секунд, когда самые мягкие места на картах уже были прочно заняты соперниками. Это произошло потому, что дислоцирующаяся в его квартире мышь нанесла разгромное поражение его новому ботинку, путем прогрызания дыры, после чего в него плюнула, обильно накакала и, ухмыляясь, отступила на исходную позицию под шкаф. Как следствие, с 7.25 до 8.29, Генерал совершал у передовой врага ложные выманивающие маневры, раскладывал заминированные куски сыра, прощупывал вражеские позиции пальцем, в результате чего спровоцировал ответную контратаку противника посредством укуса 2-мя мышиными зубами за 1-н генеральский палец! Взвыв, Генерал швырнул ботинок в кота, который таким образом был разжалован из майоров в младшие лейтенанты, и, сунув под шкаф оборонительную гранату Ф-1 с памятной чеканкой «Дорогому товарищу в юбилей от коллектива. Мементо мори! Вынь колечко!», помчал на службу.
А уж там для него и вовсе все обернулось самым препоганым образом.
Нет! Сперва он, конечно, пробрался к карте. Пихнул одного генерала, наступил на спину другому и пошел-пошел-пошел в атаку! Ура-а-а! Ура-а-а! Бросил на Японию сто сорок три танковые армии, в три секунды заполонившие все острова! Закрепил успех, двинув на подкрепление девяносто две десантно-штурмовые дивизии!
Но там и без них уже была страшная теснота. Кругом танки, танки! Яблоку негде упасть. Японцы прыгают по танкам, кричат: « Коросо! Коросо! Многа металлалома!»
А десантникам и ступить некуда. Встали у берега по горло в воде.
Оценив обстановку, генерал перебросил десант на взятие Финляндии, а заодно и шведов потрясти, как в старину. Приказал очень секретно идти на цыпочках вдоль Северного полюса и атаковать из канализации!
Неплохо задумано!
Однако тут все пошло наперекосяк. Десантники, двигаясь по Северным широтам и, аккуратно ступая между меридианами, изрядно озябли. Стали палить костры, сушить портянки. В результате образовался такой плотный туман, что идущая им на подкрепление авиация сбилась с курса и угодила прямехонько в Париж. Там как раз проходил международный авиасалон. Летчиков приняли на «ура!», напоили коньяком и повезли показывать Эйфелеву башню. Типа – во, какая она, чертяга, здоровенная и вся из нержавейки! Потом их еще свозили в Пизу. По дороге поили коньяком. В Пизе они сказали: – Ну, пацаны! Ну мы напились! То ли у нас башня поехала, то ли вот эта… Съели двенадцать пицц и разбили входную дверь полицейского управления. Потом их видели в Рио де Жанейро. Местные спасатели снимали их с рук, потому что они были без парашютов. Потом в Гудзоновом заливе они пытались разжечь факел у Свободы. В Родосе они потушили-таки огонь на маяке, набили морду местному ростовщику и написали несколько русских слов в общественном туалете. В последний раз их видели на Биг Бене. Они сидели на стрелках и пели: « Ви а лыв ин зе еллов собмарин, еллов собмари, еллов собмарин». А самолеты, по традиции, зрители разобрали на сувениры.
Пока Генерал разыскивал летчиков по карте мира, японцы быстро переплавили все танки на канцелярские скрепки и отправили их в Замечательную страну в обмен на нерюнгринский уголь, обеспечив себе бесперебойную поставку твердого топлива на 22346 лет.
А танкисты переоделись в кимоно и все женились на японках, благо, женщины они изящные и до всяких интимных штучек дюже охочие.
Разъяренный Генерал громко пукнул, бросил остатки своих войск в форточку, разжаловал летчиков в трактористы, а новобрачных танкистов назвал очень неприличным словом! Это между нами. Написано в скобочках, так что никому (самураи)! Во как! После чего придавил на окне большую зеленую муху.
И вот, стоя у окна, около окровавленного трупа мухи, что-то шептавшей в последние мгновения своей жизни, (наверно, она просила прощения у близких, и еще успела чуток помолиться) наш Генерал принял решение нагрянуть с внезапной проверкой в Н-ский полк! Вздуть тамошних предателей и дезертиров!
С тем, не раздумывая, Генерал набрал в грудь воздуха, зажмурил глаза, заткнул уши, распушил брови, напряг ягодицы и – трах-бах! трум-бум! ик-пук! – совершенно секретно возник в названом полку. Сперва, конечно, была молния, потом грянул гром, забрякали ведра в пожарных ящиках, потянуло перегаром и, явился собственно Генерал! Взметнулся, встряхнулся, встрепенулся, подтянул на две дырочки ремень, просморкался, чтобы звук «Н» не застревал в носу на французский манер, плюнул, дунул, кашлянул, задом так и сяк вильнул…(кажется это уже стихи?), и далее, уж не мешкая, попер вершить проверку.
А теперь, уважаемые, забежав чуть-чуть вперед и оглядываясь оттуда через плечо назад, мы узнаем о неких любопытных событиях, произошедших накануне в Н-ском полку. И начнем с того, что познакомимся с Комполка. С командиром полка, в который спроецировалась генеральская проверка. Это истинно верующий человек! Он очень верил своей жене, когда она говорила, что у нее в постели просто лег отдохнуть сантехник, бабке Дусе, гадающей на теплом кале, Кашпировскому, А похмелье лечил исключительно водкой, заряженной Чумаком.
И накануне описываемых событий, обсуждая с Замполитом и Начштаба в любимой пивной «Три богатыря» стратегию наступления на подшефное картофельное поле, он поверил некой цыганке, заглянувшей на огонек его остекленевших глаз. Цыганка, в обмен на брелок с изображением Монны Лизы в полный рост ( только почему-то обнаженной, обращенной к публике задом, слегка прогнувшейся и одаривающей мужское население Замечательной страны своей известной во все времена и народы улыбкой), нагадала ему по цвету его носа о грядущей генеральской проверке.
- Слушай меня, красивый. Эта большая красная жилка, идущая от кончика носа к правому уху, говорит мне, что в пивной ты бываешь гораздо чаще, чем в своем полку. А синяк под левым глазом, - знак неминуемой генеральской проверки!
В результате, накануне явления Генерала, полк был приведен в образцово-показательный порядок. А именно:
Стекла вставлены. Вши притравлены.
Шнурки отутюжены. Часовые разбужены.
Дыры в заборах забиты. Очки в туалетах пробиты.
Горящая бомба погашена. Трава на газонах покрашена.
Повара отмыты в съедобные тона. В яму зарыты кучи говна.
Кроме того, прапорщику Ватрушкистасу на шинель пришита новая пуговица, на стенах гауптвахты нарисованы новые большие горячие батареи, уволен в запас дослуживающий, по ошибке, четвертый год рядовой Банзаев, придушена ручная крыса четвертого батальона Лариса Павловна, вооружение для блеска облито свежей соляркой, а личный состав полка, вооружившись двумя тягачами сухого пайка, отбыл в неизвестном направлении для проведения учений по маскировке на местности.
И вот, товарищи, такая картинка: является в полк генерал с внезапной проверкой, а что проверять? Что прикажете генералу проверять?
Ну, он сгоряча, конечно, попробовал кой-чего попроверять. Потрогал траву – просохла ли краска? Покачал деревья – глубоко ли воткнуты? Потыкал часовых – окончательно ли разбужены? Поискал рядового Банзаева – нет нигде! Осмотрел придушенную Ларису Павловну – не притворяется ли придушенной?
Затем он полизал поваров и нашел их вполне употребимыми в пищу. Потянул носом над очками – пахнет вкусно. Заглянул в уши дневальным, а там чисто!
Все еще не веря, он принялся трясти матрацы на предмет наличия вшей. Он перетряс четырнадцать тысяч сто пятьдесят три матраца и обнаружил всего одну вошь, которая при виде Настоящего Генерала, ничуть не стушевалась, а, напротив, четко отдав честь, строевым шагом прошла за шиворот Генералу с целью создания Отдельной Специальной Роты По Обслуживанию Нижнего Генеральского Белья.
Потерпев таким образом еще одно поражение в течение дня, Генерал впал в бессильную ярость. Он уже хотел было плюнуть на середину плаца, пнуть звездные врата Н-ского полка, написать три буквы на своей фуражке и отправить ее Садаму Хуссейну, засунуть кота в мешок, посадить попугая в холодильник и, вынув колечко, погрести мышь под обломками дома!... Но тут затуманенному гневом генеральскому взгляду представилась отраднейшая, замечательнейшая, изумительнейшая, препоганая картинка!
Зажмурьте же теперь глаза, пошевелите большими пальцами ног и представьте: на черном отшлифованном, отполированном, покрытом лаком асфальте плаца лежал, точнее, валялся! А точнее, вульгарно растянулся – кто бы вы думали? Абсолютно белый, слегка примятый, чуток прикушенный, малость придушенный, реализованный на 1/3 … окурок. Системы «Прима».
Генерал мгновенно пришел в себя. Полководческая кровь ударила в виски и ринула по сосудам, истово требуя обогащения кислородом. Генерал судорожно разверзнул рот и, если бы воздух в данной местности был беден кислородом, то количество генералов на душу населения тотчас бы сократилось. Но третьего дня неподалеку взорвались две кислородные фабрики, и кислорода вокруг было, ну просто черт знает сколько! И, как следствие, из переобогащенной озоном генеральской груди вырвался ужаснувший Все Живое, рык!
Верхушки деревьев в радиусе четырнадцати километров ста восьмидесяти шести метров пожелтели от шока. Парализованные воробьи посыпались с неба, как град, образовав заторы на автомагистралях. Пронесшийся над окрестностью шквал снес крышу курятника колхоза им. тов. Робиновича и опрокинул клубный сортир, обнаружив на его задней стороне замечательную коллекцию непечатных слов, хулительных надписей и посланий кого куда.
Дежурный по полку прапорщик Ватрушкистас, мирно дремавший на баллистической ракете, нежно обнимая ядерную боеголовку и ласково поглаживая БОЛЬШУЮ КРАСНУЮ КНОПКУ, мгновенно очнулся и, промчав через плац способом растения «прекати-поле», стал под багровые генеральские очи.
-_Товарищ генерал! Дежурный по полку прапорщик Ватрушкистас!
Боже! Боже мой! Что же это? Боже праведный! Товарищи! Господа! Налейте мне чарочку! Сердце мое этого не выдержит! Мозг не перенесет! А самого, наверняка, пронесет!
Вы что? Вы серьезно не понимаете что произошло?
Да вы что?! Да… да у меня слов нет! Да в полку такой бардак! А ему! ЦЕЛОМУ ГЕНЕРАЛУ! Вместо командира! Которого под расстрел! Подсовывают! Пра-пра-прапорщика! Рыжего быстроглазого черта с усами ежиком и новой пуговицей на шинели.
От такой наглости Генерал вновь едва не задохнулся! На его удачу совсем рядом взорвался еще один небольшой кислородный заводик. Заводик так себе. Большая амортизация оборудования, руководитель пьяница, И кислород-то вонючий какой-то.
Но его, хотя и впритык, хватило нашему Генералу.
Получив очередной приток кислорода, генерал ухватил торчащую нагло, как кусок говна на телевизоре, новую пуговицу прапорщика и, с треском отделив ее от шинели, сунул товарищу Ватрушкистасу за щеку! Пока прапорщик, нервно посасывая пуговицу, размышлял над ситуацией, быстрые генеральские руки скользнули по его погонам, и количество звезд на них убавилось наполовину. Глянув на погоны, прапорщик Ватрушкистас вновь углубился в неприятный процесс мышления. Судя по количеству звезд на погонах, выходило, что он теперь генерал-майор! Во как! Прапорщик тотчас приосанился, отпятил живот, заложил большой палец за лацкан шинели и хотел было уже отправить этого доходягу в солдатский чипок за сигаретами, но какое-то восьмое, а может быть, тринадцатое чувство вдруг подсказало ему, что он уж как-то очень быстро дослужился из прапорщиков до генерала. Моментально убрав живот, он спрятал наглый палец за спину и придал лицу уставное идиотское выражение.
Генерал же в это время закачивал в грудь кислород. И, когда концентрация и давление кислорода достигли необходимых параметров, из полководческих недр его груди вырвался ураганный рев:
- Ком-пол-ка-а-а!
Образованная данным требованием ударная волна сорвала стоявшую у ворот КПП полковую Доску почета. Взмыв, подобно планеру, она быстро набрала высоту и, пробыв в полете сорок два часа пятьдесят три минуты, спланировала в джунгли Амазонки, где представители местного неандертальского племени Баю-Бай-Чики-Чик заочно познакомились с отличниками боевой и политической подготовки Н-ского полка. Они закрепили доску на пальму и теперь трижды в день произносят молитвы новым богам, обмазывая им рты священным напитком кокало (смесь кала летучих мышей с мочой обезьяны).
- Ком-пол-ка-а-а-а-а!
Что делать?! Подать комполка! По любой форме! В любом виде! Живого или пьяного! Не родился – родить!
Ну не чудак ли генерал?
Пусть он немного образумится, а я пока спою вам одну военную песенку. Там музыка такая: тара-тара-тара-ту, тара-тара-тара-та. И последняя нота вверх хвостиком. А текст следующий:
Полковник Гранатов, грозя автоматом,
Сказал своей теще,- не лайся, мол, матом!
Но та припугнула его компроматом
И нынче уж с ним только матом!
Итак, продолжим. Подать Комполка!
В секунду с военного аэродрома был поднят стратегический бомбардировщик с запасом ядерного оружия на борту, способным уничтожить всех комполков враз, а заодно их замполитов и начальников штабов. Взяв курс на район учений, он принял на борт Комполка. Спарашютировав на плац, Комполка по правилам маскировки запихал парашют в урну, вынул из усов полевой репейник и, придав носу более скромную окраску, зашлепал в сторону краснеющего поотдаль Генерала. Браво прицокнув каблуком в трех уставных шагах, он принялся было докладывать, что, мол, товарищ генерал, туда-сюда, по вашему приказании, туды-сюды, явился такой-ся…
Но тут на него обрушилась новая ударная волна!
- Бар-р-р-р-дак!
Комполка начал проваливаться в обморок и, чтобы удержаться по стойке «смирно», растопырил пальцы ног, снизил центр тяжести, приспустив внутренние органы в область голеностопных суставов.
Приводя в чувство негодяя, Генерал хлопнул его по плечам с такой силой, что из погон Комполка выскочили все до единой звездочки!
Очнувшись, Комполка увидел перед глазами, лежащий на асфальте симпатичный бычок, и обнаружил, что он висит вверх ногами, удерживаемый в таком интересном положении железной рукой Генерала. Заинтересовавшись бычком, он хотел было слизнуть его и затем отправить через носоглотку в надежное место за ухом, но в ту же секунду небо и земля слились в его глазах в единую тестообразную массу. А когда эти две стихии вновь стали вести себя разумно, Комполка обнаружил себя сидящим на руках прапорщика Ватрушкистаса. Примостившись поудобнее, Комполка взял под козырек и дал команду:
- Товарищ пра…- но тут его взгляд упал на обновленные погоны подчиненного. Быстро прокрутив возможные варианты воинских званий, он звонко отчеканил: Господин подъесаул! Приказываю силами полка уничтожить неопознанный объект, проникший на территорию подразделения! – И он с сожалением ткнул пальцем в сторону бычка.
Новоявленный подъесаул Ватрушкистас аккуратно поднес своего командира к полковому памятнику – восседающему на коне Александру Невскому, усадил сзади всуренах и бодро замаршировал в сторону КПП. Подъесаул явно перехлестывал в шагистике, что особенно бросалось в глаза в отношении правой руки. Перед самой дверью подъесаул сделал, ну совсем уж виртуозный взмах, тем самым завязав тройной узел и, удовлетворенно ощупав занявшую законное место пуговицу, толкнул дверь.
В комнате дежурного по КПП царила райская тишь. Сержант Обломов дремал за столом сном младенца. При этом сон ему снился отнюдь не детский: Мерелин Монро в одном ниглиже. Она явилась ему после того, как он пришел из столовки, дал пинка дневальному духу рядовому Лапушкину, начал делать запись в журнале дежурно и … тут она подсела к нему на стол… Она уже не впервые приходила к нему на дежурство. В прошлый раз он снял-таки с нее ее изумительный полупрозрачный розовый халатик. Теперь он страстно обнял ее и принялся за заветную пуговку на бюстгальтере. Пуговка почему-то находилась спереди. Сначала он пытался расстегнуть ее нежно, при этом ласково поглаживая красотку Мерелин ниже талии. Но пуговка никак не поддавалась! Кровь в жилах сержанта Обломова закипела! Он становился все более и более настойчивым. Он резко потянул пуговицу на себя. Мерелин кокетливо захихикала. Не в силах более сдерживаться, Обломов зарычал голосом возбужденного самца-гиббона и рванул злосчастную пуговицу! Дорога открыта! Заключив в жаркие объятия Мерелин, он повалил ее на стол и принялся целовать в губы. Но ужас: у красавицы под носом торчали колючие рыжие усы! От изумления Обломов открыл глаза и увидел перед собой… Ватрушкистаса!
- Товарищ прап…
- Подъесаул! – мрачно поправил Ватрушкистас, поднимаясь со стола и выкручивая из окаменевших пальцев сержанта Обломова свою новую пуговицу. – Подъесаул, товарищ старший матрос! – После чего по-отечески опустил свои большие добрые руки на плечи сержанта. А когда отнял их, - Бог свидетель, - лычек на них изрядно поубавилось. Обалдело глянув на свои обновленные погоны, Обломов окончательно проснулся.
- Това…, господин подъесаул! Почему старший матрос?
- Потому, что уволен в запас ты будешь по Уставу ВМФ по истечении трех-четырех лет доблестной воинской службы в нашем полку!
И подъесаул так грохнул кулаком по столу, что со стены упал портрет Министра обороны в рамке! Стремительно подхватив портрет, Ватрушкистас водрузил его на место, вытянулся по струнке, отдал честь и заискивающе заглянул в лицо Министру. Однако выражение лица Министра не предвещало подъесаулу Ватрушкистасу блестящей военной карьеры. И более того – взгляд густых лохматых бровей яснее ясного сообщал об открывшейся вакансии должности подъесаула в Отдельной Заполярной оленеводческой казачьей роте. Еще раз браво козырнув портрету Министра и как бы давая этим понять, что вакансию в заполярье он хотел бы воспринять, как остроумную шутку, подъесаул передал по ранжиру следующую команду:
- Товарищ старший маньяк! М-м-матрос! Если хочешь видеть море только с берега,
немедля топи бычок!
Старший матрос Обломов торпедой влетел в комнату дневальных и всего двумя пинками извлек из-под нар сладко отдыхающего рядового духа Лапушкина, которому, кстати, как и всякому духу, ничего не снилось. Дальнейших распоряжений Лапушкину не понадобилось. Выпорхнув в окно, он, как истинно военный человек, быстро сориентировался в обстановке и незаметным для простого глаза движением удалил опального бычка в место не столь отдаленное – в щель за плинтусом.
Подъесаул Ватрушкистас натренированным движением, пришивая пуговицу, чеканил шаг в сторону Александра Невского, за спиной которого делал тщетные попытки укрыться Комполка.
- Товарищ…- начал было подъесаул докладывать об исполнении приказа по ранжиру, но увидев скучные погоны Комполка, замер.
- Гарнизонный атаман! – прошептал с коня Комполка, который к тому моменту все ж таки ухитрился пробраться под кой- какие княжеские одежки.
- …гарнизонный атаман! Ваш приказ выполнен. Проникший на территорию подразделения окурок системы «Прима» силами полка уничтожен!
Комполка высунул голову из-под плаща героя-князя и, робко приложив руку к своему оригинальному носу, собрался было рапортовать Генералу об исполнении приказа прямо из седла…
Этого Генерал перенести не мог!
Рванув на шее тесный галстук, он широко открыл рот и принялся закачивать внутрь оставшийся, какой уж есть кислород!
И кончилось бы для него это военным салютом и Братской могилой генералов… Кислорода-то – тю-тю! Продукция фабрики, взорвавшейся в соседнем Военном округе ушла, на потребности другому генералу, которого нынче выгнала жена, проперла любовница и, который посему был с проверкой в М-ском полку.
К невероятному везению для нашего с вами Генерала мы сразу отнесем следующее событие.
Представьте: Латинская Америка. Никарагуа. Маленький мальчик. Зовут его, кажется, Хуано. Или Хулио. В общем, по нашим понятиям, имя неприличное. Но я не об этом. Этот мальчик с неприличным именем ровно семьдесят восемь часов сорок семь минут ( секунды не в счет – мы же не педанты?) назад по московскому времени, шаля, открыл вентиль баллона с Латинским кислородом, который его папа – латиноамериканский церковный дворник приберегал на случай ядерной войны с Гватемалой. Этот маленький сукин сын распазил баллон и ушел кормить своего крокодила (чем не скажу), (да и вообще я не об этом!) В общем, кислород (который в Никарагуа делают из бананов и кокаина) весь напрочь улетучился! Этот латиноамериканский кислород, приняв форму шара, помчал с попутным ветром черт знает куда, а именно – в Антарктику! Но там местные пингвины пользовались кислородом, изготовляемым из тухлой рыбы. Они проперли его громкими криками. И взмахами крыльев ( они так матеряться)! В Австралию. В Австралии кислород шарахнулся туда-сюда, попал в воздушный поток, поднятый аборигенами, которые гнались за кенгуру. Кенгуру у них нынче были другие пленные аборигены. Им связали ноги и предложили ускакать от погони с форой в три часа сорок минут ( это по аборигенски, а по нашему – двенадцать секунд). Кто не успеет доскакать до Шанхая, будет съеден. В общем, погоня была еще та! Тут не до иностранного несертифицированного, не прошедшего таможенный, санитарный, транспортный, экологический, наркотический, метафизический, нравственный, алкогольный контроль кислорода. И кислород был буквально сметен к берегам Китая. Китайцы, при виде такой наглости ( у них в каждой фанзе стоит, как минимум по три кислородных заводика и одной кислородной фабрике) турнули его к Южно-монгольскому океану, где он попытался прибиться к парусам монгольских рыбаков. Но монголы, как выяснилось, вообще не употребляют кислорода. Они употребляют кумыс и водку «Столичная». Там кислород получил изрядный удар веслом от одного добродушного монгола, капитана корабля «Титаник 2 ». Корабль как раз шел ко дну, столкнувшись с дрейфующим по океану огромным айсбергом, состоящим целиком из бараньего помета. И был отброшен через границу ( Господа! Кто знает, где у Монголии граница?…). В общем был отброшен с «Титаника 2» прямо в Н-ский полк, где угодил прямехонько в грудь нашему Генералу!
Живая природа замерла. Таинственный Космос задрожал, как желейный студень. Вселенная съежилась. Планеты покрылись сыпью. Небесные светила в ужасе притушили пыл, а знаки Зодиака наперебой стали соглашаться, что Судьбу нужно предсказывать только по цвету носа.
Исключением из массы содрогнувшейся материи была некая Ворона. Ну, у нее, значит, были на то веские причины. Давайте же сейчас узнаем ее историю.
Итак, это была обыкновенная ворона, из тех, что облагораживают своим гордым видом помойки и в отсутствие соловьев заполняют бреши акустического пространства.
Накануне эта самая Ворона ходила на рынок, поразжиться, чем бог послал. И почти невзначай сперла там сочный персик. После чего единолично проглотила его назло своим коллегам, которым на обед нынче была метла дворника по кумполу. Сперва Ворона, конечно, была собою сказочно довольна, а персик внутри хорошо переваривался,
журча, шкворча и жмыкая. Но, когда с нежною его плотью было покончено, обнаружилась твердая неразлагаемая косточка, которая, вот беда, очень неудобно встала как раз поперек заднего прохода, перекрыв таким образом выброс из ее вороньего организма отработанных веществ и газов. И у Вороны начались проблемы.
От косточки Ворона пыталась избавиться:
Прыгая и крякая. Гавкая и квакая.
С помощью клизмы. С помощью культуризма.
Поднимая тонны груза. Щекоча низ пуза.
Подставляя попу под град. Показывая милиции зад.
Поливая на голову воду. Выпивая без меры «Крем-соду».
Скользя по краешку блюда. Дергая за ухо верблюда.
Хвостом разбивая шишки. Падая вниз с телевышки.
При помощи двух зубочисток. При помощи сильного свиста.
Впадая в глубокие трансы. Сочиняя стихи и романсы.
Вращая стремительно тазом. Подмигивая мне левым глазом.
( Мне.)
Она испробовала еще сто шестьдесят тысяч восемьсот двадцать четыре рецепта, описанных для подобного случая в книге доктора медицины, слесаря-сантехника Сидоркина из шестого подъезда. Ничего не помогло. Тогда она обратилась к очень хорошей, очень доброй и очень порядочной целительнице, которая поведала ей древний рецепт. Изложу его возможно подробнее, в первую очередь, для любителей дармовых персиков. Остальным, впрочем, тоже будет небезынтересно.
- Делай так, - сказала целительница.- сначала переведи все свои сбережения на счет «Общества помощи еще не родившимся дуракам, идиотам, дебилам, имбецилам, олигофренам, кретинам, шизофреникам, параноикам и анонимщикам». Потом напиши серенаду. Потом плюнь с бугра и съешь комара. А когда придет среда, поцелуй меня сюда ( она указала куда и, Ворону стошнило). А уж после с легкой душой лети вверх до высоты: одиннадцать километров девятьсот девяносто девять метров девяносто девять сантиметров, где атмосферное давление составляет всего-навсего четыреста тысяч дурокилограммов на один грамм куриных мозгов. На этом уровне все отверстия восьмисполовинойкратно расширяются. Там обвяжи голову платком и почеши в носу перышком, а когда придет чих, пускай его не в нос, а через задний проход!
Ворона выполнила все в точности, как наказала ей целительница: сделала все необходимые денежные перечисления по указанным реквизитам, поцеловала куда надо (после ее трое суток откачивали в реанимации) купила недорого оренбургский пуховый платок у молдавских цыган. Достигнув же нужной высоты, она совершила необходимые приготовления: туго повязала платок, отрегулировала направление чиха и почесала в носу. Однако, вопреки предсказанию очень хорошей, очень доброй и очень порядочной целительницы, чих вышел через ноготь на левом мизинце. Проделав еще несколько тщетных попыток, при коих чих выходил то через глаз, то через крыло, то через мозжечок, то через подмышки, то через уши, то через темя, то через пупок, то через карманы, то через иные неопределенные места, Ворона вдруг поняла, что ее надули! И не имея возможности выразить чувства иначе, она захохотала жутким истерическим хохотом!
И произошло чудо! Злополучная кость закачалась, задвигалась, зашаталась, повернулась и – выстрелилась из Вороны, как из пушки! Имея начальную скорость 2232 км.ч., она с известным ускорением (см. уч. Физика. «Уск. Св. пад.») устремилась в нижние слои атмосферы к расположению Н-ского полка, где угодила прямехонько в черепок Генералу, проделав в нем аккуратное отверстие в виде пятиконечной звезды. И, как следствие, из дырявой головы Генерала выпрыгнуло на асфальт:
два старых чемодана с облигациями 1952 года, четыре ящика бракованных противотанковых мин, двенадцать бочек селедки пряного посола семидесятидевятилетней выдержки, три паяных медных таза, многократно использованный презерватив, сборник инструкций по многоженству, поддельное удостоверения Героя, кресло-качалка (небольшой брак – не качалось), гусеничный трак (почти новый), банка маринованных шариков для пинг-понга, форменная фуражка Фиделя Кастро, походная зубная щетка со стальной щетиной, карта захвата мира ( а он потерял ее два года назад), ведро ржавых гвоздей. Потом еще выскочила какая-то женщина в одних трусиках и быстро скрылась. Кто такая – неизвестно.
Придя в чрезвычайное волнение, Генерал мгновенно запихнул все добро обратно. Вот только женщина успела куда-то улизнуть.
Итак, мы помним, что накануне выше описанных событий, наш Генерал, уже полностью закачанный необходимым количеством кислорода ( там были небольшие примеси – вонь от солдатского обеда и аромат гарнизонной помойки ), приготовился сокрушить Все Сущее!
Но!
При падении та самая злополучная персиковая косточка (очевидно, это ее крест), пробив верхний броневой слой головы Генерала, проскочила в носоглотку и, оттуда проникнув в гортанную полость, застряла в самых голосовых связках. И вместо смертоносного рыка из луженых, каленых, бронированных генеральских конструкций…
Представьте себе, уважаемые фантазеры, что все солдаты, офицеры и генералы Замечательной страны одновременно встали с унитазов и дернули за шнурок!
Ого-го!
Змеи в радиусе двух тысяч шестисот восьмидесяти восьми километров сдохли от зависти. Передохли также ужи и ежи (очевидно, у них тоже были причины). Погорели все локаторы радиослежения, радионаблюдения и наведения. Скисли бочковые огурцы в продскладах. Это было в четверг. Прошел дождь из бракованного авиационного керосина. На горе свистнул рак.
Генерал, придя в чрезвычайный конфуз, сменил гнев на милость. Добродушно потрепал за пуговицу подъесаула, ущипнул за нос атамана, надавал им хороших пинков, звонких подзатыльников, крепких затрещин, обычных оплеух и, не имея более претензий, топнул-хлопнул, кувыркнулся (чуть при этом не споткнулся!), испоганил воздух и исчез!
А теперь, уж раз вы все еще здесь, мои полудрагоценные читатели, обращу ваше внимание на беспокоящие мой слух тревожные звуки, напоминающие мелодию вальса «На сопках Манчжурии», исполняемом на большом оркестровом барабане. Звуки доносятся с противоположного конца гарнизона, где в сосновом бору за тыловыми воротами горит Ничей Танк.
Историю Ничьего Танка знают немногие. Это Государственная Тайна. Но вам я ее с удовольствием расскажу. Итак, три или четыре года назад увольнялся в запас некто старшина Кузькин. И вот, к выходу из родного гарнизона друзья-сослуживцы подвезли его с шиком – на танке. Расположившись на травке, они горячо прощались, выпивая за дружбу, за службу, за Отечество, за Министра Обороны, за всех кто, не с ними, за тех , кто в море… Потом пили за весь личный состав полка поименно. Потом у них все кончилось, и они сгоняли в деревню Жмых к тетке Фроське за самогоном.
Потом, конечно же, опять пили. За блондинок, за брюнеток, за толстушек, за хохотушек…
В итоге старшина Кузькин очнулся в поезде, идущем в противоположную от его дома сторону, будучи одет по форме номер ноль (носки на голое тело). А его приятели отдыхали десять суток в гарнизонной комендатуре, где, как известно, кормят первый и последний раз. И когда они, наконец, возвратились в родные пенаты, выяснилось, что о дне шикарных проводин старшины Кузькина никто из них ничего не помнил. И о танке, следовательно, тоже. И танк так и стоял, всеми брошенный и никому не нужный.
Ну, поначалу, конечно, население гарнизона заинтересовалось танком. Спрашивали друг друга: - А чей это танк? Это не ваш танк? Анна Ивановна, это не ваш танк?
Приезжал Министр Обороны с проверкой. Спросил у генералов: - А чей это танк?
Но генералы сами ничего толком не знали. Сказали: А? Этот что ли? Да это так. Ничей. Стоит просто Ничей Танк и все…
На этом дело и закончилось. Некоторое время танк стоял, не имея применения. Потом его облюбовали гарнизонные любовники. Мальчишки писали на нем разные интересные слова. Днем на броне грелись дневальные. Ночью приходил лось и терся боками о гусеницу.
И вот, наконец, сегодня задорные офицерские детки, заскучавшие от незамысловатой жизни гарнизона, решили пожечь Ничей Танк! Они забросили внутрь подожженный промасленный бушлат, снятый ими еще зимой со спящего часового. Танк занялся пламенем, а детки расположились рядом у костра, выпекая на углях картошку и с восторгом повизгивая от грохота, разрывающихся внутри танка пулеметных патронов.
Вскоре на шум и грохот стали подтягиваться и иные обитатели военного городка. Пришли полковники в отставке, прапорщики в загуле, заспанные посыльные. Хорошенькие офицерские жены привезли в колясках сыновей, будущих офицеров. Примчала пожарная команда. Пожарники взобрались на бочку и принялись весело обсуждать интересное событие.
Вы, небось, думаете, что всей этой военизированной публике стало интересно послушать, как рвутся пулеметные патроны калибром 7.62 мм.? Ну, вы – святая наивность! Да каждый из них проделывал такое много раз! Кто жарил на кухонной плите, кто молотком по капсюлю, кто соседу в баню, кто учителю под стул, кто командиру под подушку! Всех интересовал взрыв снарядов. Это достаточно редкое явление. За год в их гарнизоне в горящих арсеналах взрывается не более ста тысяч снарядов, мин и бомб. Не все поспевают на просмотр. А тут ожидался одновременный взрыв боекомплекта. Снаряды:
Фугасные -500 шт.
Бронебойные – 500 шт.
Комулятивные – 500 шт.
Наступательные – 500 шт.
Трассирующие – 500 шт.
Кроме того, внутри оставалась недопитая бутылка самогона от старшины Кузькина.
Ну откуда им было знать, что еще прошлой осенью пенсионер из деревни Жмых Иван Кузьмич Колодка перекатал все это богатство себе в хозяйство! Из полученных снарядов он смонтировал забор, сортир, баньку, а остальными топил печь. Самогон выпил на месте, не отходя от танка.
Таким образом, простояв до самых сумерек, соискатели дешевых спецэффектов остались с носом. Конечно же, они принялись возмущаться. Мол, танки – без боекомплекта! А, если завтра война?! В конце концов, посовещавшись, решили, что сама идея – поджигать танки, - уже хороша. И что теперь неплохо бы поджигать каждый вечер по одному танку. В крайнем случае, - раз в неделю. Но тогда сразу семь штук! И нужно следить, чтобы танки были полностью укомплектованы. А если завтра война?!
Так, так! Стоп, стоп! Я совсем забыл своих основных героев.
Продолжим.
Наши сказочные герои нынче славно потрудились, заполнив ваше, бездельники, время своим душевным участием. Поаплодируем им! И пройдем за кулисы…
Генерал следующим утром явился на службу в большой амбиции. Он сразу упал на карту и зарычал танковой дивизией. Но звук у него получился такой… Если все экипажи этой дивизии неделю кормить только гороховой кашей!
Генералы-соперники нашего Генерала, обнаружив слабость противника, тотчас атаковали его со всех сторон, приперли к Уральским горам, заломили руки за спину и, с диким визгом и хохотом засунули ему в штаны:
Восемнадцать дивизий ВДВ
Сто восемьдесят пять кораблей ВМФ
Два наряда ВВ
Отдельный взвод ГБ
Весь войсковой состав РВ
Восемнадцать с половиной самолетов ЛВ
И одну ручную гранату РГД - 45 с дефективным колечком.
В сваре они обнаружили дыру на голове генерала. Вытряхнув все барахло наружу и, не найдя ничего интересного, кроме бюстгальтера и упомянутого презерватива, генералы принялись играть прямо на карте США в пинг-понг маринованными шариками.
Не вынеся такого унижения, Генерал помчался домой, скормил попугая коту, кота забросил в холодильник и уехал на дачу выращивать взрывательную отраву для мышей.
Командиру же Н-ского полка, нашему Комполка, уже вскоре пришло повышение. Он теперь переехал повыше, на второй этаж. На втором этаже Гарнизонного дома офицеров он отрывал контромарки в кинозал и говорил посетителям: «Товарищи офицеры, не будьте такими скотами! Кидайте бычки в туе урну! Во-он в туе урну…»
Подъесаулу Ватрушкистасу вскоре тоже пришел приказ о повышении. Он теперь командует Отдельным оленеводческим казацким взводом на побережье Северного Ледовитого океана. Участвует в художественных выставках оленеводов. Уж очень, чертяка, достоверно пишет оленя! Круглый год ходит в меховом балахоне, не признает пуговиц.
Потерпевший фиаско на любовном поприще, сержант Обломов, он же Обломов старший матрос продолжил служить в своем полку, где специально для него была придумана должность « замком по морде». То есть, ЗАМеститель КОМандира ПО МОРским ДЕлам. Его пилотку украшала военно-морская лента с надписью: « Я – адмирал Нельсон!». За плечами он носил небольшой якорь весом в двести шестьдесят два килограмма. В его служебные обязанности входил розыск и сбор всех окурков на территории полка. Кроме штатных обязанностей, он еще ловил мышей, душил тараканов и высматривал с крыши внезапное появление генералов. Был уволен в запас по истечении трех лет и трехсот шестидесяти пяти дней с момента призыва в звании старшего матроса-бычконоса.
Вот моя история и подошла к концу. И, поверьте, я искренне сочувствую моим героям. Кажется мне, что не очень удачно сложилась у них военная карьера. Все это так печально…
Но у сказки моей припасен - таки счастливый конец!
Дух рядовой Лапушкин!
После взятия живьем враждебного бычка он тихо просочился под нары, где проспал еще сорок восемь часов. Проснувшись же и аккуратно вынув злосчастного бычка из-под плинтуса, он некоторое время любовался его совершенными формами, вдыхал аромат погарского табака, ощущая полную эйфорию от гармонии: он, бычок и весь прочий мир…
Затем он вставил его в отверстие на ручке штык-ножа (специально предназначенного для этой цели) и выкурил. До полного уничтожения!