Сидели мы тогда в дорогом итальянском ресторане, в Хамовниках. На излете улицы Льва Толстого. Недалеко от Зубовской площади. Компания наша с трудом разместилась за большим столом. Половину пространства оккупировал огромный, словно гора, Игорь Георгиевич Протока - директор Детского Хирургического Центра. Был еще начальник Управления мэрии - давний друг Протоки, Нестор Альбертович Синицын. Ну, и кроме меня - был еще Перезрелов. Человек без имени. Без профессии и возраста.
Перезрелов классически посредничал. Мой бизнес нужен был Синицыну. Мне нужна была помощь чиновников. Протока, как давний друг Нестора Альбертовича и временный компаньон Перезрелова - содержательно главенствовал, шутил, организовывал. Говоря высокопарно - налаживал деловые связи. Сам он с этой встречи, ничего, кроме вкусного обеда, не имел. Зато пообедать, да еще в элитном ресторане - это Протока обожал.
И пока Протока нависал над устрицами и коньяком, пока мы с Синицыным цепко осматривали друг друга, обмениваясь вопросами-разведчиками - Перезрелов покрывался нежнейшим розовым цветом. От упакованной в легкий пух лысины - до девичьих упругих щек - разливалась живописная заря. Перезрелов потел, молчал и подсчитывал убытки от спонсирования нашей встречи. Будущий профит мог и не состояться, а ресторан вставал в копеечку уже сейчас.
Официанты вплывали и выплывали. Перезрелов бессловесно рдел и мучился. Наш с Синицыным дуэт жил пантомимой. Протока рулил столом.
Как любой врач с большим стажем, Протока был буквально нашпигован историями, байками, сюжетами. Хирург был уникальный.
Будучи крупным администратором, сам оперировал постоянно. Частенько мелькал в хрониках, теленовостях.
- Был у меня такой случай. Как вспомню, каждый раз улыбаюсь, - Протока гремит треснутым баритоном, заставляя выхолощенного администратора вытечь глистообразным телом из-за тяжелой бархатной шторы: "Не случилось ли чего? Ах это Вы, Игорь Георгиевич... Мило, очень мило". Администратор бесшумно уползает за штору, не гася включенной улыбки.
Протока блестит глазами, энергично жестикулирует, замешивая мощными руками, словно ковшами, табачный воздух:
- Маленький такой мальчонка, лет пяти. С Украины мать его в Центр привезла. Опухоль мозга. Назначили операцию. А он пришел ко мне в кабинет, постучался и говорит: "Ты меня будешь лечить, дядя Игорь?" - Отвечаю:
- Я. Сначала тебе голову вот так разрежу, потом посмотрю, какая часть у тебя болит, и вылечу.
Он мне говорит серьезно так, с наставлением:
- Ты меня хорошо лечи, дядя Игорь. Как будешь голову обратно зашивать, сначала положи туда мозгов побольше. Чтобы я умнее стал. Ладно?
Жму ему руку и говорю:
- Ты, Ванька - его Ванечкой звали - не беспокойся. Обязательно побольше мозгов тебе уложу в голову. Самых лучших...
На фоне добродушных баек Протоки постепенно наш диалог с Нестором Альбертовичем налаживается. Скованность исчезает. Синицын шутит. Я набрасываю схемы взаимодействия. По-прежнему многословен и ярок Протока. По-прежнему незаметен и тих Перезрелов.
Закусив экзотическим салатиком, Игорь Георгиевич мощно толкает расслабившегося друга (Синицын роняет хлеб):
- Захожу на прошлой неделе к мэру. Говорю: дай миллиард. Мне же надо новый корпус Центра строить. А хозяин этого ресторана, - Протока переходит на оглушительный шепот и тычет вилкой в сторону администратора, затаившегося в складках пульсирующей шторы - нашептал мэру в другое ухо. Ну и не дал! Снова готовлюсь к визиту...
Креветки, паста, фреш, супы, лазанья, салаты, мидии, бокалы, пепельницы, серебряные ножи-ложки-вилки, свечи, салфетки, чашки, чайнички... Протока добреет, громыхает, наливается радостью, благодушно атакует во все стороны сразу...
Встреча удалась. Мы с Синицыным определили схему взаимодействия. Перезрелов заработал приличные комиссионные. Протока вкусно поел и интересно пообщался.
Но жизнь, как сказал один умный человек, укладывается в одно слово. И это слово «вдруг». Вдруг с треском был низложен мэр. Нестор Альбертович Синицын, так и не реализовав затеянный со мной проект, лишился поста. Перезрелов, набив карманы продажей реальных и мнимых связей, кинул всех и пропал. И только Протока оперирует в прежнем плотном графике.
Но частенько второй этаж Центра закрывается на ключ. В лифтовых холлах и на лестничных пролетах выставляется двойная охрана. На самом деле Игорь Георгиевич, расхристанный, в коротком для его роста халате, красный и грозный, после двух бутылок коньяка, бродит, натыкаясь на зазевавшихся сотрудников, гогочет, шутит, нагоняет шороху... «Протока на операции» - официальная версия...
...А Ванечка-то - тот, про которого он рассказывал в ресторане, не выжил.