Из новой книги "Похождения Витьки Жбана и его друзей"
Пуша, Степанов Павел входил в нашу железнодорожную когорту ребят, хотя мать его, тетя Настя, прямого отношения к железной дороге не имела, она работала уборщицей в железнодорожной школе райцентра. Но Пуща жил по соседству с нами, его частный домик стоял почти рядом с нашими бараками, расположенными вдоль железки и мы его признавали за своего.
Пуша был подвижным мальчишкой и постоянно что-то жевал. На голове у него всегда была хорошая пушистая прическа, тетя Настя стригла его сама. Видимо из-за этой пушистости Пашу и прозвали Пушей, как какого-нибудь котика. Паша не обижался на свое прозвище и настолько к нему привык, что если кто-то случайно называл его Павликом или Пашей не сразу соображал, что это его зовут.
Я, Витька Жбан, Вовка Чиж, жившие ближе всего друг к другу и одногодки дружили с Пушей. И по характеру Пуша был уступчивый. За этот свой характер ему часто доставалось от станционных мальчишек, и в нашем лице Пуша имел надежную защиту.
Как-то рано утром Витька Жбан пришел ко мне и с порога крикнул:
- Чего дома сидим? Пойдем к Пуше, у него сегодня день рождения. Поедим, чаю попьем. Тетя Настя еще вчера тесто поставила, сейчас пироги печет с капустой.
- Да, откуда ты знаешь, Витька, что день рождения? Может тетя Настя пироги печет так сама по себе – захотела пирогов и печет.
- Счас, сама по себе, а где муку взять? Потом затворить, тесто поставить, капусту пожарить. Нее, просто так, никто не печет... Точно знаюяя, у Пуши день рождения сегодня.
- Ладно, была не была, пойдем – согласился я на Витькины уговоры. Только, что дарить будем?
- Аааа… это пустяки. Давай твой ножик перочинный подарим? – предложил, не задумываясь, Витька.
- Почему мой? – удивился я.
- Почему, почему, потому что, ты мой ножичек посеял, вот твой и отдадим, как бы за место моего, тобой потерянного – уверенно сказал Витька.
- Ну, ты даешь, Витек. Твой ножичек с одним был лезвием, второе – сломанное, а мой-то новый, с шестью, штопор и открывашка есть… - обиделся не на шутку я. - Я тебе твой откуплю, вот поеду в райцентр и откуплю. Он и стоит-то шестьдесят копеек, на рукоятке цена была написана. А мой, на смотри – и я достал свой перочинный нож, подаренный старшим братом, Лешкой. Вон «цена» мелкими буквами и цифры: 3 рубля 15 копеек.
Витька зашмыгал носом:
- И пошутить нельзя. Это я так, к примеру, сказал про твой перочинный ножик. Можно придумать что-нибудь другое – Витька поморщил нос, верный признак, что он о чем-то думает.
- Что другое? Где сейчас рано утром мы что-то купим? Сельпо с 10 будет работать, а в железнодорожном магазине нет продавца, тетя Анфиса заболела, и он закрыт – стал я приводить доводы в пользу того, чтобы не идти так рано в гости к Пуше. Вот откроют сельмаг там, можно что-нибудь посмотреть, в крайнем случае, купим кулек конфет или пряников – вот и подарок. Можно еще бутылку лимонада «Крем-сода», отличный лимонад, вчера несколько ящиков привезли, мать брала попробовать. Так шибает в нос, что не устоять...
- Нет, Толян, какие пряники, печенья – скажешь тоже. День рождение, а ты всякую ерунду дарить… Так не пойдет. Нужно что-то существенное – заспорил Витька. И потом, зачем пряники или конфеты дарить, если у Пуши дома пироги испечены.
- Не знаю, тогда что? Может книжку! У меня хорошая книжка есть, про Буратино – стал предлагать я свои варианты.
- А что, не плохая идея! Буратино говоришь, это деревянный человек такой и еще там есть Карабас-Барабас с черной бородой – повеселел Витька.
- Только книжку эту мне в школе подарили, как приз за успехи в учебе и надпись там есть – засомневался я.
- Ничего, надпись сотрем, а еще лучше вырвем этот лист, подумаешь на один лист меньше или больше. Ерунда не забивай голову… Витька радостно заулыбался. Давай тащи твою книжку сюда. Я мигом приготовлю из нее подарок.
И действительно через несколько минут Витька вырезал ножницами страницу с подписью из школы и предложил мне:
- Давай напишем свое поздравление, вот здесь - и Витька ткнул пальцем на внутреннюю сторону обложки.
Я согласился…, а что мне оставалось делать, ведь идею с книгой выдвинул я сам, не отказываться же от нее. А потом книжку я уже прочитал, а у Пуши я точно знаю, такой книги нет.
- Что напишем? – спросил я Витьку.
- Что-нибудь простое и красивое – ответил Витька. Да, ты сам лучше меня знаешь, что написать…
Я взял ручку и обмакнул пером в чернильницу, потом старательно вывел: - Пуше от друзей в день рождения! и поставил восклицательный знак, потом добавил: – Поздравляем! - и снова поставил восклицательный знак.
- Здорово! – прочитав мою писанину, оценил Витька. А подписи?
- Какие? – удивился я.
- Ну, кто подарил: ты и я – воскликнул Витька.
Я снова обмакнул перо и жирно добавил: Витька Жбан и Толик.
- А дату? – не унимался Витька.
Я не спеша взялся за ручку…
- Погоди, а какое сегодня число?
- А я почем знаю? – ответил Витька.
- Как почем знать? Ты сказал, что сегодня у Пуши день рождение, значит, знаешь какое число – рассердился я.
- Да, откуда я знаю про число. Знаю, что сегодня день рождение у Пуши, а число, число… забыл – оправдывался Витька. Поставь любое!
- Как любое? – изумился я.
Витька почесал затылок, а ты посмотри календарь, вон у тебя на стенке висит, в нем число сегодняшнее число есть, наверняка – не сдавался Витька.
- Число-то есть, а какое? – опять засомневался я.
- Как, какое? Вон, смотри, 22 августа. Что еще надо!? – не унимался Витька.
- А может отец забыл листок оторвать. Он иногда не отрывает листки по нескольку дней.
Витька подошел к календарю и стал его внимательно осматривать, и даже зачем-то понюхал.
- Нет, листок, смотри, какой свежий, вот и отрыв такой же. Дядя Вася сегодня оторвал вчерашний, значит и число у нас сейчас 22 августа.
Я махнул рукой, и подписал внизу поздравления - 22 августа.
- Вот, теперь все как надо – заулыбался Витька. - Давай одевайся и пойдем, а не то кто-нибудь раньше нас припрется, все пирожки потрескают - не останавливался на достигнутом, Витька Жбан.
- Хорошо бы во что-нибудь завернуть книжку и перевязать ленточкой – по ходу переодевания предложил я.
- Обойдется, он не девчонка какая-нибудь. Какие еще там ленточки… - возмутился Витька. Айда скорей.
Но я все же нашел старую газету и завернул в нее книжку, а вместо ленточки перевязал красной шерстяной ниткой из клубка, который мать использовала на вязку варежек. Получился аккуратный и очень красивый пакетик.
- Ну, пошли – сказал я Витьке, забирая пакетик в руки. - Подарок есть!
Витькин дом стоял не далеко от моего барака, можно было пройти через огороды, но, не желая пачкать одетые по поводу торжества ботинки, мы с Витькой обошли огороды по тропинке между домами.
На наш стук в двери Пушиного дома долго никто не отвечал.
- Да, что он там спит его что-ли? - высказал предложения я.
- Спит! Как бы не так. В день рождения Пуша спать не будет. Может уже гости у него, заигрались и не слышат – сделал свое заключение Витька. И, недолго думая, соскочил с крыльца и подбежал к окошку и стал барабанить по стеклу.
Вскоре в окне показалась голова Пуши. Он, протирая сонные глаза, открыл створку окна.
- Вы чо? Одурели так стучать? – спросонья закричал Пуша.
- Да, нет, вот решили пораньше всех к тебе в гости – неуверенно ответил Витька, не понимая как можно спать в такой важный день.
У меня уже смутно стали созревать мысли, что дня рождения у Пуши сегодня нет, а Витька как всегда все перепутал.
- Пуша, открывай, хватит дрыхнуть – перешел в наступление Витька.
Пуша в майке и трусах вскоре появился в проеме двери:
- Проходите. Я сейчас помоюсь и оденусь.
Мы с Витькой вошли в чисто прибранную, маленькую, но очень уютную комнату. На чистом до блеска полу тетя Настя расстелила домотканые полосатые половики. Металлическая высокая кровать была заправлена белым покрывалом ручной вязки, на которой высилась горка таких же белоснежных подушек. Посреди комнаты стоял небольшой столик, застеленный красивой клеенкой. На стене висели в рамках фотографии. Посреди стола стояла большая глиняная чашка, покрытая полотенцем. Из под нее на нас пахнул аромат свежеиспеченных пирожков с капустой и яйцом. Запах пленил Витьку. Он сглотнул слюну и подмигнул мне, мол, все в порядке, сейчас приступим к поздравлению.
Вскоре вышел Пуша, причесанный и в чистой рубашке.
- Что стоите? Садитесь к столу. Мать пирожков испекла, сейчас чай пить будем – гостеприимно показал Пуша рукой на стол.
Мы с Витькой без лишних слов сели за стол.
- Берите пирожки, ешьте, а я чайник принесу и стакана – захлопотал Пуша.
- Да, погоди ты Пуша с чайником. Давай мы тебя, сперва, поздравим.
Пуша приподнял от удивления брови, но ничего не ответив, сел рядом на стул, напротив нас с Витькой.
- Я не мастак красиво говорить – начал Витька вместо поздравления. Пусть Толик скажет, это у него хорошо получается.
Пуша еще больше удивился, и хотел что-то видимо спросить, но Витька остановил его.
- Погоди, погоди, Пуша. Пусть Толик скажет, а потом уж ты.
Я встал. Подал завернутую в газету книжку, перевязанную красной ниткой Пуше, и громко произнес:
- Поздравляю!
Пуша обомлел окончательно. Взяв сверток, он не знал, что с ним делать. Но Витька захлопал в ладоши как в тетре и закричал:
- Ура! Поздравляем!
У Пуши от изумления отвисла нижняя челюсть, он так и сидел напротив нас с открытым ртом.
А Витька тем временем вздохнув весь аромат пирожков и схватив в каждую руку по пирогу и принялся уплетать за обе щеки.
Я уже понял, что мы вляпались с днем рождением, не знал, что делать, сидел отрешенный.
- Ты, чего Толян? Не рад! Бери, бери пирожки, они еще почти горячие – и Витька потянулся за новой партией.
Я скромно взял теплый пирожок и поднес к губам.
Наконец, Пуша пришел в себя.
- А что там? – спросил он, показывая на пакет.
- А ты разверни и все узнаешь сам – засмеялся Витька, уминая пирожки один за другим.
Я готов был провалится на месте от такого безобразия.
Пуша, окончательно пришел в себя, решительно развязал нитку и развернул газету.
- Книга? Про Буратино! А чья она? – спросил Пуша поочередно смотря то на меня, то на Витьку.
- Твоя. Да ты почитай, что в ней написано - и Витька масляной рукой от пирожка откинул на обложку.
Пуша, не веря своим глазам, несколько раз перечитал надпись.
- Ну, как? Здорово мы угодили тебе с подарком? – прожевывая очередной пирожок, воскликнул Витька.
- Пацаны – наконец, поняв все, произнес с облегчением Пуша. – А день рождение у меня будет зимой, 25 декабря, как раз перед Новым голом.
Витька от неожиданности чуть не поперхнулся пирожком.
- Как 25 декабря? А кому же сегодня день рождения?
- Никому.
- А пирожки? – воскликнул Витька. Пирожки пекут к праздникам или в дни рождения – почти простонал Витька с обидой в голосе.
- Пирожки?! А мать печет их каждый год по первой капусте. Кочаны капусты созрели, вот мать и испекла пирожки. Для матери это праздник. Она в голодные годы войны дала слово печь пирожки с капустой, как только она начнет поспевать. Мать всю осень их печет, почти каждое воскресенье.
- Так, что ты молчал? – не выдержали нервы у Витьки. Каждое воскресенье пирожки, а друзьям ни гу-гу!
Пуша покрылся красными пятнами.
- Мать печет по несколько штук для нас… А вот так много, когда первая капуста – пробормотал смущенно Пуша.
Я ударил Витьку под столом ногой. Витька ойкнул, но ничего не сказал , застыл с очередным пирожком в руке.
- Пуша, ты извини нас – встал я из-за стола. Мы хотели поздравить, но раз так, пусть книга останется тебе, я все равно ее прочитал. И за пирожки спасибо, очень вкусные и я дернул Витьку за рукав.
Но Пуше наше внимание и поздравление с подарком видно так понравились, что он выскочил из-за стола и перекрыл руками двери.
- Нет, ребята, посидите, поешьте пирожки… Мать еще испечет… - потом засмущался еще больше и тихо произнес. – Меня еще никто ни разу в жизни не поздравлял так с днем рождения. Если хотите, давайте его перенесем на 22 августа.
Витька живо подхватил идею.
- Ну, да, что ждать? Зима, холод. То ли дело сейчас…
И мы все дружно засмеялись.
Вскоре мы все втроем шагали по утренней станции к ларьку пить лимонад «Крем-сода».
- Я вас угощаю – весело кричал Пуша, забегая впереди нас. – День рождения у меня сегодня – и от радости подпрыгивал почти на каждом шагу.
И на душе у меня отлегло, стало так хорошо, как давно не бывало. А все же молодец Витька Жбан, сделал еще одного человека счастливым, сам того не зная.