Предупреждение: выкладывать буду частями, как писаться будет. По просьбе некоторых читательниц, что через почту и через Контакт спрашивали меня о продолжении.
Часть 4. Параллельные пути.
Параллели «Братья-сестры»
Глава 1. Близнецы.
(Роман и Макс)
Однажды… Многое в жизни людей начинается именно так. Однажды что-то происходит такое, что тянет за собой целую цепочку событий, приводящую к этому самому – жизненно важному – моменту. Так вот случилось и у Романа. Однажды – давно уже, еще до армии – случился у него по-пьяни, из-за обиды на свою девушку, секс с парнем. И парень в общем-то случайный знакомый, и не было бы ничего, если бы тот сам не повел себя так, что трахнуть его было… как-то правильно. Да и уверенность – тот навряд ли что сможет рассказать общим знакомым, так как нет их – общих. На отвальной для этого парня все присутствующие - случайные люди. Да и вряд ли судьба сведет его с Алексом еще раз вместе. Он не собирался писать своему новому знакомому – просто сунул бумажку в карман, да и забыл о ней напрочь. Все это было верно на тот момент, но…
Поначалу было вроде все как всегда. Словно ничего необычного в жизни не произошло. Ну поимел он парня вместо девушки, ну и что? Задницы вообще у всех людей одинаково устроены. А по-пьяни, когда тормозов в голове никаких, весьма даже понравилось. Да и новые события заслонили этот сексуальный опыт – армия, это тоже нечто, что кардинально отличается от обычной гражданской жизни. Новые впечатления, новые отношения, новые знакомые – все новое. Целая новая жизнь.
Примерно первые полгода вообще было не до секса – уставал так, что лишь голова подушки касалась, проваливался в сон. Да и наверняка что в пищу подмешивали, чтоб естественные потребности организма в этом плане снизить. Времени свободного у новобранцев вообще не было, хоть и полагалось, но деды успешно не давали молодняку лишних минут отдыха. Но вот потом стало полегче: и втянулся, и старшие уже не так сильно напрягали, а чуть позже и вообще из учебки их распределили по частям. Роман, имея права, попал водителем в ракетные войска, в техвзвод, а это всего-то тридцать человек. Началась вполне халявная служба. Появилось свободное время, уставать уже не уставал до бессознательного состояния. И вот тут стали всплывать воспоминания о последних днях на гражданке – и об отвальной и связанных с ней событиях. И о том самом Алексе. Хотя к этому времени Роман не так четко и помнил его, но вдруг стал интересен вопрос – как это парень так легко позволил поиметь себя? И вроде как ему понравилось? Или он голубой? Но вроде как не похоже. Парень на вид обычный – никаких ужимок, манерности, словечек всяких типа «уйди, прааативный», крашеных волос и яркой одежды. Или это у него тоже по-пьяни тормоза сорвало? Наверно, сожалел потом о происшедшем. Хотя как же – дал же свой адрес на следующий день. Тогда выходит, что этот парень - пидор. А вот интересно: он, Роман, тоже теперь пидор или это только те, кого ебут? Хотя есть же поговорка: один раз – не пидорас. Значит, ничего страшного.
Вот такие мысли время от времени стали мелькать в голове Романа.
А через год, когда его приехал навестить брат, Максим, который после развода родителей жил с отцом в Москве и учился в то время на дневном, Роман вдруг узнал потрясшую его новость: его брат-близнец – гей! И в голове это не сразу уложилось – как же так? Ведь он же всегда был нормальным! Но расспросить брата подробнее не удалось – сказал он это уже при отъезде. Стало казаться, что именно из-за этого и приезжал – сообщить о себе, но смелости набрался лишь в последний момент. И новость такая дала свежую пищу для размышлений и для страха. Ведь они не просто братья, а близнецы. А вдруг и с ним такое случится? То есть, а если все то, что произошло после отвальной – это не случайно, что если это у него, как и у брата? Роман даже сослуживцев решил оценить с новой точки зрения, уверяя себя, что это он смотрит как бы глазами Макса – кто бы ему понравился, а кто нет, гоня от себя мысли, что себя так проверяет. Но от этого своего эксперимента он получил странную смесь разочарования и облегчения – ни к кому сексуального влечения он не почувствовал. Были, конечно, те, кто нравился - но как человек и только. Правда, стало смущать другое – сны, где появился парень, лица которого он так и не вспомнил ни разу поутру, лишь чувство то ли тоски, то ли томления, то ли хрень знает чего еще.
В общем, службу свою Роман заканчивал в некотором душевном раздрае. Потому сразу же после демобилизации поехал к брату. Ему о многом хотелось с ним поговорить. Единственно, он решил не рассказывать о том давнем случае с Алексом, и вообще позиционировать себя решил обычным во всех отношениях человеком, без всяких голубых заморочек. Ведь в армии, среди многих мужчин, он не чувствовал ни к кому влечения, а, напротив, в частых увольнительных легко находил доступных девушек и даже с некоторыми занимался анальным сексом. Так чего тогда и себе, и брату забивать голову случайной связью двухлетней давности и дурацкими снами?
Просто ему любопытно, как это у брата вышло, и вообще… Так Роман объяснял сам себе этот свой повышенный интерес к теме гомосексуальных отношений.
И вот теперь он был в какой-то волнующей его растерянности. Встретить снова того парня, да не просто встретить, а его брат привел в дом! Это.… Вот как это можно назвать? Случайность? Судьба? Рок? А эта херня в душе, что поднялась как пыльная буря, замутив представляемое до этой встречи будущее – учеба, работа, девушка, семья? Ладно учеба-работа. Но вот идиллия с женой и детишками что-то перестала вырисовываться – на фоне мутного теперь семейного очага маячила физиономия Алекса. Роман сразу же просек, что его старый случайный знакомец пришелся по вкусу брату, и такой поворот событий лично ему активно не понравился. Хотя теперь мучил другой вопрос: они с братом близнецы и вдруг Алексу Макс больше приглянулся? Тем более, если они с ним одного поля ягодки. Надежду на иное давало лишь их прощание у магазина. Этот его взгляд. Но Роман даже боялся продолжать мысли на тему «а на что, собственно, надежду? На какое такое «иное»? Что же он сам-то хочет?»
Тогда, вернувшись домой, Ромка решил сразу же расставить все точки над «и». Он прошел в комнату, где Макс смотрел какой-то фильм, и заслонил собою экран:
- Нам надо поговорить.
Макс лениво поднялся с пола у дивана – любил он именно так сидеть за просмотром фильмов.
- Понятно. Но это не тебе решать.
- Что именно? – опешил Роман.
- Да то. Я же твой брат. Близнец. Гей. Неужели ты думаешь, я не заметил, какие у тебя глаза были, когда я привел этого твоего, как ты говоришь, случайного знакомого.
- Да я удивлен был. Но ты прав – я не хочу, чтобы ты… Он мой друг, не твой. Вот и не лезь. Я тоже твой брат и тоже не слепой – он тебе понравился.
- Ага, - беспечно подтвердил тот, - понравился. И уверен, что мы с ним найдем общий язык. Его взгляд… Он такой же, как я, так что это ты не мешайся. Найди себе девчонку и не лезь во все это.
- А ты мне вообще не указывай – куда мне лезть, а куда не стоит!
- Да нет, родной! Это ты думай, прежде чем говоришь что-либо. Ты спишь с женщинами – вот и спи, люби, женись. А у меня свой мир и своя жизнь. И тебе в моем мире делать нечего.
- Да что ты говоришь?! А если я тоже окажусь таким же, как и ты?
При этих словах Макс схватил брата за плечи и тряханул его так, что тому стало страшновато. Заглянув в глаза Романа, каким-то низким голосом глухо произнес:
- Не смей даже думать. Не смей – обратного пути может и не быть. Достаточно того, что я там оказался.
- Да что ты меня пугаешь? Было бы чем. Думаешь, с девушками я не имел анального секса?
- Да не в этом дело! Это совсем другие отношения! Пойми, среди геев редко встретишь достойных партнеров, там сейчас масса пидовок, - Макс заметался по комнате: - А необходимость скрываться? А одиночество? А отсутствие нормальной семьи? Если бы я мог себя изменить… Ты думаешь, это у меня типа развлечения? Я не могу с женщинами! Они не возбуждают меня. Мне даже неприятны эти их груди, хотя у нормальных мужчин от одного их вида слюнки текут. Я когда впервые до них дотронулся, то меня передернуло всего – словно опухоль какая под ладонью оказалась. А ведь я хотел тогда стать нормальным, хотел быть как остальные пацаны, думал, с девчонкой пересплю, и все будет нормально. Нормально! А у меня так ничего и не вышло… Хорошо, девка та не стала болтать, что я не… Что не смог.
Макс как-то сник и сел, наконец, на диван. Из него как воздух из шарика выпустили – весь приунывший, вмиг ставший одиноким и неприкаянным. Роман присел рядом и приобнял брата. Они помолчали какое-то время.
- Знаешь, ты же мне совсем ничего не рассказываешь. А ведь я просил тебя, когда приехал к вам с отцом.
- Ну а что рассказывать? Ничего хорошего я рассказать не могу. Да и не хочу я, чтобы ты этим интересовался. Я тогда к тебе приехал… Я приехал, потому что меня бросил партнер, и одновременно тогда обо мне, о том, что я гомик, узнал мой давний друг. И перестал со мной общаться. Мне было жутко больно и одиноко. Почему-то думалось, что ты тоже отвернешься, как узнаешь. Это сродни мазохизму – желание еще сильнее сделать больно душе, чтобы до конца, чтобы все потерять.
- Дурак ты, братец. От того, что я узнал, ты не перестал быть мне родным. Пусть мы и не общались почти, пусть и не жили долгое время рядом. Даже если бы я не разговаривал с тобой – сути это не изменило бы. Почему же я тогда должен был отвернуться от тебя?
Макс посмотрел в зеркальное отражение своих глаз.
- Ну, я рад, что ошибся. И рад, что ты иной, не гомик. Не как я. Придется тебе за нас двоих внучат родителям клепать, - пошутил он.
Ромка же после этих слов, отвернувшись, встал:
- Я за пивом. Тебе купить еще?
Они уже порядочно сегодня выпили, но Роману очень хотелось уйти сейчас – он не знал, как сказать брату, что, кажется, все его настрои на будущую семейную жизнь полетели к черту. Что, кажется, они с братом более близнецы, чем тому хотелось бы. Из-за появления Алекса.
- Нет. Да и тебе пора прекращать это дело. Еще пивной животик приобретешь раньше времени и печень посадишь.
Но Роман был уже в прихожей. Ему надо было подумать. Одному. Он аккуратно прикрыл за собой входную дверь, направляясь на улицу без особой цели.
Новый год в их семье прошел на удивление тихо и спокойно: у обоих парней было сложное душевное состояние, а мать, не понимая, что такое вдруг произошло у братьев, пыталась то выведать причины, то расшевелить их. Но у нее ничего не вышло. Чуть посидев, выпив, да понаблюдав из окна за всполохами фейерверков – отчего-то никому не захотелось идти на улицу, хоть мать и звала, надеясь, что это развеселит братьев, - парни улеглись спать. Только Макс уснул быстро, а Роман какое-то время ворочался – недодуманное в прошлом году плавно перетекло, как и само время, в следующий год, продолжая волновать неопределенным будущим.