Многие молодые делают грубую ошибку – женятся. И потом слюнявятся, вспоминая свою жизнь «до».
Моя жизнь сложилась куда проще: у меня не было периода «до». Я всегда был женат. В анкетах, где спрашивают «семейное положение, подчеркните одно или два: женат, разведен, одинокий» я оставляю эту графу без ответа. Она ко мне не относится. Но в графе «Ваше нынешнее состояние – живой, мертвый, чуть живой или впишите, если приведенные состояния, вам не соответствуют», я всегда вписываю «женат».
Потому что я всегда был женат. Сколько я себя помню, у меня было два состояния: младенческое и женат. Записяное розовое младенчество заслужено забыто, а женатость превратилась в нечто вроде дефекта с рождения. Вроде заячьей губы или перепонок между пальцами. Ничего не поделаешь, таким родился! Немного дефективным.
Мой дефект один из самых серьезных – он не лечится даже хирургическим путем. Сколько не было попыток за 55 лет. Уже не говоря о гомеопатических средствах.
К такому затяжному состоянию привыкаешь, и когда меня спрашивают «это ваша жена?» - я оглядываюсь, о ком идет речь. С трудом вспоминаешь, что в середине прошлого века у меня действительно была жена, этакая молодушка с черными глазами. А сейчас – эта бабка - скорее болезнь, чем семейное положение.
Вы наверное не знаете, потому что молоды и хороши собой. А я знаю такой факт: если что-нибудь существует очень долго, оно как бы перестает существовать вообще. То-есть, его перестают замечать, обращать внимание. Например, вот та лужа прямо перед нашим парадным существует уже много лет, еще со времен развитого социализма, никто не помнит когда она родилась. И все к ней привыкли и перестали ее замечать. Просто, привычно обходят стороной. И если жильцов в нашем парадном спросить «как там лужа перед входом?» - они удивленно спросят «какая еще лужа?»
Точно так же в затянувшемся браке. Его перестаешь замечать как таковой. Просто, привычно обходишь стороной как ту лужу. И на вопрос наивных «как проистекает ваша супружеская жизнь?» отвечаешь, подняв брови, «какая еще жизнь?».
Затяжной брак своей ненормальностью меняет отношения внутри семьи. Например, моя уже престарелая дочь как бы превратилась в мою маму, а та, что была моей женой – в бабушку. Я проверял на других затяжных браках – то же самое, все зовут мамашу бабушкой, а дочерей мамами.
Затянувшийся брак напоминает римскую историю: всё время, то-есть, периодически, приходится переходить Рубикон туда и обратно. И куда его не переходишь – ничего не меняется. Оказывается на обеих берегах Рубикона одно и то же. Даже иногда путаешь на каком ты берегу.
Изобретение фотографии категорически изменило мир. Когда я забываю как сюда попала эта бабка, она меня отсылает к старым черно-белым снимкам камерой ФЭД. Была такая фотокамера в еще не совсем развитом социализме. Так вот, на сделаных ею снимках довольно привлекательная молодая особа женского пола со мною в обнимку. Я с тех пор изменился мало, и узнаю себя сразу. А вот чтоб узнать молодушку и не ошибиться, приходится напрягаться. И тогда вспоминаешь страсти и причины своего затянувшегося недуга.
Затянувшийся брак вскрывает глубинные сучности партнеров. Например, у моей супруги вскрылась нездоровая склонность покупать ножницы. Сначала она покупала туфли, и в любом шкафу стояли несколько пар, которые она не могла носить по той или иной причине. А потом страсть к обуви у нее несколько поутихла, и она переключилась на ножницы. Ножницы у нас везде, как мухи на даче. Самые разные. Но здесь надо отметить, что когда ножницы вдруг понадобятся – найти их невозможно, хотя обычно на них все время натыкаешься.
Другая сучность ее характера выявилась вскоре после ЗАГСа: она очень любит громко разговаривать по телефону. Причем, так громко, что непонятно на кой ей телефон – ее и так везде слышно.
Но одна ее сучность для меня совершенно смертельна: она говорит так медленно, что у меня сразу начинается понос. От нетерпения, что ли. Пока она чего-то там скажет, я ждать не могу, и она досказывает мне через дверь в совмещеный санузел.
Вообще, я обратил внимание, она всё делает так медленно, что я эту пытку не выдерживаю и ухожу. Я знаю, почему она не торопится. Ей суждено прожить за 100 лет! Это я вам гарантирую. Её матери сейчас 98, и она требует, чтоб мы купили ей машину, она, видите ли, не хочет сидеть дома – пристрастилась к рыбалке. Надевает резиновый костюм и по пояс в воде ловит форель себе на обед в нашей горной речке.
А тёща куда шустрее моей-то. Поэтому моя-то и не торопится. Закопает меня, и – снасти в руки, как ее мама!
Да, так к чему я это всё? Просто хочу предостеречь молодых – вы с этим делом осторожнее, с этим заболеванием-то. Схватить –то легко, а вот поди потом вылечись!