К счастью, сохранилось одно из свидетельств того, как Кузьма Червяков, еще в средней группе садика, задумывался над неразрывной связью формы и содержания. И о том, что тайное всегда становится явным, пусть даже в слегка опосредованном виде. Вот это наблюдение, соединяющее внутреннее с внешним, исконое с приобретенным, и временное с постоянным:
У Ирки
Трусы и колготки
На дырке,
И дырки
Видны
На колготках у Ирки.