… Вот ведь как бывает. Космолётчик со стажем вдруг по нелепой случайности попадает на планету, так похожую на ту, откуда он сам. Даже корабль называет её Домом. Будто не сломался, нет… Будто…обознался… Так, бывает, в дождливый день увидишь в серой спешащей мимо толпе спину старого друга. Окликнешь, и «друг» повернёт к тебе чужое лицо. Ты потупишь взгляд. Промямлишь «извините, обознался»…
Почему в калейдоскопе лиц и тел ты увидишь именно его? Случайность ли это? Может тебе просто безумно захочется сейчас же в дождливой тесной пустоте вдруг встретить его. Старого друга.
А может всё иначе. Тебе очень нужно занять у кого-нибудь денег. Ну вот очень нужно. Прямо сейчас. И потому знакомое лицо оказалось бы как нельзя кстати… Тем более старого друга…
Не известно, что таит в себе твоя ошибка. Не разгадать, что говорит тебе твоё сознание, подсовывая ложный ответ на незаданный вопрос. И лишь узнав вопрос…
…И вот идёт путешественник поневоле уверенным быстрым шагом по полю навстречу заходящей красной звезде. Ладненько всё. Как в сказке. Распугивает в траве своими ножищами кузнечиков и стрекоз. Кузнечики, к слову, великоваты для поддержания идиллической картины. Сантиметров по десять-пятнадцать. Но это не беда. Должна ведь фауна хоть чем-то отличаться…
А закат и вправду очень красивый. И виднеются уже шпили города на его фоне.
Ганс достал из кармана компас. Да просто шутки ради, раскрыл и посмотрел на стрелку. Та вначале особенно долго вертелась, но потом всё же решила остановиться.
Ганс покачал головой, усмехнулся и щелчком захлопнул раритет.
«Да… И всё бы ничего…», - задорно отчеканил он вслух.
И всё бы неплохо. Только солнце отчего-то садилось на востоке.
Гансу это очень не понравилось. Неправильно всё как-то.
Не-пра-виль-но.
Зачем он оказался здесь, на этой планете? Нелепое стечение обстоятельств? Случайность? Было бы неплохим объяснением.
Только вот Ганс, отродясь, не верил в случайности. Поверить сейчас ... было бы самообманом.
Едва стемнело, Ганс вошёл в город.
На миг Гансу показалось, что он каким-то немыслимым способом попал в другую эпоху.
Или в старый фильм, в котором по мрачным узким коридорам замка бродят высокомерные вампиры, не отражаясь в многочисленных зеркалах.
Здания были выполнены в готическом стиле и сильно освещены белым светом. Кругом виднелись башенки. Шпили их угрожающе торчали остриями в бархатное звёздное небо… На домах было такое количество скульптурных химер, что Ганс поймал себя на невольной мысли - на жилище в таком районе он бы не позарился.
Нет, было красиво. Для прогулок с любимой девушкой в прохладный осенний вечер. Волнительно и интригующе. Но вот жить в декорациях для фильма ужасов… это слишком.
Было во всём этом нечто странное, выбивающееся из общей картины, ломающее стилистическое единство. Что-то, что Ганс почувствовал с самого первого взгляда.
Оглядев резко уходящую в сторону улицу со снующими прохожими, он наконец понял, что именно.
Здания, как и определила Лиз, были построены из бетона и металла.
И металла было явно больше.
Жутковатые фигуры, теснящиеся по углам и стенам, отражали серебристый свет фонарей, делали всё вокруг холодным, заставляли что-то внутри при взгляде на них подобраться, ненужные эмоции – угаснуть, разум - получить приказ и отправить тело на его исполнение.
Сами строения тоже имели в себе гораздо больше металла с внешней, осязаемой стороны, нежели это было привычно видеть. Такое себе… холодное царство…
«да, - подумал Ганс, - а ведь расскажешь – не поверят»…
Тут Гансу вдруг пришло в голову, что он совсем не обратил внимание на обитателей этого карикатурного холодного города. Хотя руку свою он вдруг почувствовал сжимающей дробовик сквозь толстую ткань сумки. И - судя по боли в кисти – сжимающей уже довольно давно.
Оглядевшись, он понял, что так усыпило его бдительность.
Они были людьми. Все они.
Что-то у Ганса внутри сжалось, и он впервые за всё время непредвиденного путешествия почувствовал тревогу.
Люди. Снующие в странных длинных одеждах по железным улицам. Готовящие ужин за окнами своих жутких домов. Ездящие на машинах… очень похожих на земные. Мужчины, женщины и дети.
Лю-ди.
В том числе и те двое, что направлялись сейчас к Гансу.
Странно одетый человек, подозрительно сжимающий сумку и пялящийся по сторонам…
Ганс их понимал.
Так же он понимал, что двое мужчин в длинных балахонах, идущих к нему поспешной походкой, тоже держали руки где-то в недрах свободных одежд не случайно. Это были представители системы безопасности. И что бы она из себя не представляла - здесь, Ганс почувствовал, что должен заставить их поверить в свою не-опасность.
…Всё будет хорошо. Они поговорят. Возможно, его угостят местной выпивкой и отправят к техникам станции…
Когда между ним и полицейскими оставалось метров десять, Ганс мягко выронил сумку и поднял руки.
Но это не помогло. Двое крепких ребят подлетели, крепко схватили за руки с обеих сторон и без лишних вопросов стали куда-то толкать. Такого поворота событий Ганс не ожидал.
А стоило бы.
Он попытался вывернуться и заглянуть в лица полицейских, но их лица скрывали капюшоны.
«Эй, вы всех гостей так встречаете?!», - крикнул он возмущённо.
Естественно ответа не последовало.
«Ээ-эй! Вы что, глухие?! У вас что тут, какой-то диктаторский режим?! Я – пилот космического корабля! На корабле произошла поломка. Мне нужен компьютерный техник!»
Ганс попытался вырвать свою руку у одного из полицейских, но тот вцепился в него как одержимый. Казалось от того удержит он Ганса или нет зависела его жизнь.
«Я – пилот космического корабля!, - уже спокойно, но зло говорил Ганс, - Я с Земли.»
Было ясно, как день, что всё это было бесполезно.
Откуда-то вывернулась машина, слегка похожая на облегчённый танк. Без пушки и с окнами во всю боковую дверь.
Ганс даже удивиться толком не успел.
Почти на ходу дверь открылась, и его затащили внутрь. Через секунду он обнаружил себя сидящим на заднем сидении с монахами-полицейскими по обе стороны.
Руки его теперь были свободны. Но сумкой с его оружием завладел тот, что сидел справа. Можно было попытаться справиться врукопашную, но… ох и крепкие же они. К тому же… нелепость происходящего почему-то вызвала у Ганса апатию.
«Вы за это серьёзно ответите», - он дёрнул капюшон сидящего справа, раскрывая его лицо.
«Это не по Кодексу. Вам придёт петиция. Я – член Торговой компании Земли… Я прилетел с миром…»
Он осёкся, взглянув в повернувшееся к нему худое лицо. Ледяные глаза. Без тени сомнения. В них была лишь холодная синяя уверенность. Равнодушие.
И чуть-чуть сочувствия.
Ганс вдруг понял, что им совершенно всё равно, что он сейчас скажет.
Ганс вдруг понял, кто эти люди.
Голос «ледяного» человека оказался сухим, но не злым. Как будто неосознанную насмешку, но повторил, сказанное Гансом самому себе минуту назад.
- Всё будет хорошо.
Второй только фыркнул, доставая что-то из-под накидки.
Что-то оказалось шприцом, который привычным движением сильной руки был вставлен Гансу в шею. В глазах стало быстро темнеть, и Ганс повалился на бок, на руки холодноглазого, на свою пушку … и с чёткостью сознания, которая всегда наступает перед беспамятством, увидел в окно каменистую дорогу проплывающую мимо.
«Брущатка здесь – это правильно» - подумал Ганс. «Красиво».
Потом он бормотал, чувствуя, как язык перестаёт его слушаться:
-«… я – пилот… корабль сломался… Я с Земли.. »
Уже сквозь пелену он слышал , как санитар со шприцом передразнил:
«Я пилот… я с Земли… ", а потом наклонился к нему близко и, заглянув в глаза с наглым интересом, прошипел:
- А мы по-твоему где?
Продолжение, само собой, следует...;)