Однажды, стоя, как обычно, в гастрономе,
Чтоб на обед купить куринные биточки,
Упаковал я жизнь свою в четыре строчки -
Родился тихо, тихо жил и тихо помер.
Я с детства букву "Р" не выговаривал;
Тех, кто меня дразнил я не оспаривал.
Я просто отвечал таким, как правило:
- "Среди великих большинство картавило".
И все-таки, мир создали из вне... -
Я к этакой пришел закономерности, -
Создатель человеческой трехмерности
Не смог бы сам прожить в таком говне.
Повадки изучив твои внимательно,
Я вывод сделал, и не утешительный:
В любви, где правят балом прилагательные,
Я для тебя остался существительным.
Проснуться на постели одному, -
Обидно, с этим каждый согласится.
И кажется тюрьмой постель тому,
Кто с вечера один в нее ложится.
Без шансов быть любимым полюбил,
Одну лишь ту, которой был не нужен.
И чувством подлым был обезоружен
Типаж, что прежде бабником прослыл.
Господь, когда воссоздал все вокруг,
Часами сотворенным любовался.
А после с грустью сам себе признался:
- "Я мог бы просто сделать им Facebook".
По паспорту мне скоро двадцать пять,
Но и настолько я себя не ощущаю.
Я так и не решаюсь баб бросать...
Зато держу удар, когда меня бросают.
Она не та - слаба в литературе,
И гению уж явно не чета!
Но я скажу вам, - при такой фигуре
Идиотизм не главная черта!