При освобождении польских городов и сёл от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году поляки встречали нас, солдат Красной Армии, с цветами и радостными приветствиями. Много людей скапливалось там, где проходили войска. Четыре года ждали поляки это событие. Среди местных жителей были и ораторы, которые от имени всех провозглашали приветствия и благодарности в адрес освободителей. Иногда возникали настоящие митинги, на которых не упускал случая выступить с речью и оратор с нашей стороны. Чаще всего перед населением выступали политработники. Запомнил я один такой митинг в небольшом польском городке.
Наш противотанковый артиллерийский полк, после изгнания врага с этого городка, задержался на его окраине часа на два. Мы готовились к переезду на другой участок фронта. Вот здесь и произошло то событие, о котором я вспомнил. Перед собравшимися возле нас поляками, их было человек двести, и выступил замполит полка майор Соловьёв. Как только он встал на ящик от снарядов лицом к полякам, те сразу умолкли, и майор начал свою речь:
– Славная Красная Армия сегодня освободила ваш город от фашистов.
Почти все присутствующие поляки, как будто заранее сговорившись, радостно и громко провозгласили:
– Добже, пан, добже, – и зааплодировали.
– Скоро мы освободим всю польскую землю, – продолжил майор после аплодисментов.
– Добже, пан, добже, – снова ответили поляки с аплодисментами.
– Польша станет свободной страной, – и снова:
– Добже, пан, добже.
– Народ Польши и народы Советского Союза будут дружить.
Опять: – Добже...
– Советский Союз поможет вам восстановить разрушенные фашистами города и села.
– Поляки будут жить так же счастливо, как все народы Советского Союза.
И снова: – Добже, пан, добже.
– В Польше будут колхозы, – провозгласил наш майор.
Майору Соловьёву так понравились слова поляков – «Добже, пан, добже», что он даже руку поднял в подтверждение своего обещания. Однако, на этот раз не прозвучало – «Добже, пан, добже».
На этот раз, после его последних слов наступила полная тишина. Конечно, тишина эта продолжалась не дольше одной минуты, но майор понял, что сказал что-то не так. Тогда майор даже представить себе не мог, что слово «колхоз» могло вызвать у людей, среди которых не нашлось ни одного, который продолжил бы – «Добже, пан, добже». Майор Соловьёв был городским жителем и воспитан политучёбой, правды о колхозах даже не представлял. А поляки о наших колхозах наслышаны были достаточно, чтобы действительно испугаться такого обещания. После минутной тишины со стороны поляков, не так громко и совсем не радостно, как звучало – «Добже, пан, добже», мы услышали такой вопрос:
– Цо пан мове?
На этом и закончился тот митинг с таким не весёлым и не понятным для нашего майора завершением.
Ноябрь 2011