ПРЕДИСЛОВИЕ:
Все события и герои этого рассказа вымышлены. Любое совпадение с реальными людьми или событиями, всего лишь совпадение!
Желаю Вам приятного чтения!
«… всё далёкое ты сделай близким,
чтоб опять к далёкому идти…»
(М. Светлов – «Горизонт»).
Глава 1:
Он долго возился с замком, который никак не хотел поддаваться. Главные ворота гаража никто не открывал уже лет пять – и петли, и замок успели порядком заржаветь. Но он был терпеливым – и замок поддался. С тяжким скрипом, тяжёло и неуверенно, под его силой, распахнулись провисшие створы высоких железных ворот. И первый солнечный лучик робко скользнул по когда-то блестящему, лакированному, а ныне пыльному и чуть помятому капоту. В тонком столбике света завальсировали пылинки. Он смотрел на него со смешанным чувством жалости, гордости, сожаления, разочарования. А он просто смотрел на него круглыми окулярами поцарапанных двойных фар. Смотрел и не верил… Не верил этой яркой, поздней весне, этому тёплому солнечному лучику – сколько же лет он не видел солнца… С тех пор, как умер его прежний хозяин – дедушка этого сопливого пацаненка, смотревшего на него сейчас так презренно! Да-да, именно презрение он увидел в глазах своего нового хозяина. И почувствовал что-то неладное…
Из-за спины паренька показался дородный мужчина в чёрном шерстяном костюме. «Вот эта рухлядь!» - сказал хозяин.
«Верно, рухлядь», - усмехнулся чёрный костюм.
- Берёте?
- Сколько просишь?
- Ну, тысяч десять – пятнадцать и Ваше оформление…
- Пацан, да ты спятил! За такой металлолом не больше двух!
(он обиделся – вот и его рухлядью назвали – его – гордость бывшего хозяина!)
- Восемь.
- Четыре.
- Шесть.
(он обиделся ещё сильнее – торгуются… И как мало он теперь стоит…)
- По рукам. Завтра приедет эвакуатор и заберёт этот лом. Деньги тоже завтра.
- Хорошо.
Паренёк начал закрывать створку. Последнее что он слышал – обрывок разговора.
- А куда Вы его пустите?
- Под пресс. Металл хороший…
И он заплакал, если бы смог… Но машины не умеют плакать, они и думать не умеют, и чувствовать – они просто бездушные вещи. Почти все…
Никто не знает, что случилось в ту ночь. Никто не знает, какие сны снились молодому хозяину и что за мысли вертелись у него в голове, с кем он говорил и о чём думал. Может быть, ни о чём…
А утром пришёл эвакуатор, а следом прикатил чёрный костюм на блестящей новенькой «Ауди». Паренёк открыл гараж.
«Попробуете завести его? Или тросом вытащим?» - спросил водитель эвакуатора.
«Конечно, тросом!» - ответил чёрный костюм.
«Нет, я попробую завести», - вдруг вырвалось у парня.
Он торопливо обежал машину, сел за руль. Ключ был, как всегда в замке зажигания – он вспомнил, как дедушка учил его водить машину – как он – мальчишка – едва доставал до педалей, как его детские пальчики сжимали этот самый ключ… И даже подвеска на ключе осталась всё та же – деревянная лошадка. Чёрная краска на ней уже порядком облезла, но всё ещё блестела, как когда-то. Он поднял глаза – посмотрел через ветровое стекло на нетерпеливо ожидавшего покупателя и водителя эвакуатора. Потом взгляд его наткнулся на крохотную фотокарточку, заткнутую за ободок зеркала заднего вида – строгий мужчина с тонкими, плотно сжатыми губами и добрым, смеющимся взглядом – его дед… И что-то перевернулось в душе паренька – он пока ещё и сам не понял, что именно… Решительно выйдя из машины, он подошёл к чёрному костюму и просто сказал: «Сделка отменяется. Я вспомнил, что мне предложили за машину более высокую цену! Извините!» Как же кричал этот господин в чёрном костюме, как громко выражал своё недовольство.
А потом он уехал, громко хлопнув дверью своей блестящей новенькой машины уехал… Уехал и эвакуатор, который пришлось оплачивать нашему герою – но не беда. Ему уже было безразлично – казалось, он готов был всё отдать, лишь бы все они уехали прочь и как можно скорее.
И, когда все разъехались, и наступила тишина, он посмотрел на него с улыбкой и с долгожданной нежностью в глазах. Вздохнул и, присев около грязного колеса, прижался лбом к пыльному крылу и тихонько прошептал: «Прости! Прости, пожалуйста! Ты – единственный, кто у меня теперь остался… Видел машинку этого надутого индюка? Обещаю, ты будешь лучше! В сотни тысяч раз лучше! Я тебе обещаю. И вместе мы покорим мир!»
Ему вдруг захотелось обнять его, прижать к себе крепко-крепко и тоже заплакать, вместе с ним, … но машины не умеют плакать, они и думать не умеют, и чувствовать – они просто бездушные вещи. Почти все…
Глава 2:
У Миши – так звали паренька – была большая семья. Дедушка, папа, мама и младший братишка. Дедушка – его самый первый друг. Он увлекался машинами и «заразил» этим и старшего внука. Когда-то, в молодости, у дедушки была мечта – купить Кадиллак. Пусть старенький и разбитый, но Кадиллак. Мечта сбылась, когда дедушка уже вышел на пенсию. Кадиллак был куплен. Миша прекрасно помнил, с каким трепетом дедушка относился к этой машине, как он разговаривал с ней и частенько говорил внуку: «Мишка, машина, она ведь, как человек. У неё свой характер имеется. И если ты с ней в ладу, она никогда тебя не подведёт!» Дедушка был со своим Кадиллаком в ладу – машина работала как часы – в любое время дня и ночи, верный Кадиллак был готов нестись хоть на край света…
А потом дедушка умер – инфаркт. Врачи несколько часов боролись за его жизнь, но … они не боги. И старый мечтатель умер. Казалось, в тот же час, в то же мгновенье умер и Кадиллак – он больше не заводился. Невиданная сила остановила его сердце и машина осталась в гараже – у отца не хватило духу продать его – это была память о дедушке. Много лет Кадиллак не видел ни единого лучика солнца. До того самого дня, пока Мишка не распахнул ворота перед новым покупателем… Он бы ни за что этого не сделал, но … нужда заставила его. Месяц назад в пяти километрах от города – на трассе – погибли его близкие – отец, мать и братишка. Миша остался совсем один. Денег, оставшихся после смерти родителей, с каждым днём становилось всё меньше. И вот тогда он решился продать старый дедушкин Кадиллак. Решился, но так и не смог – некая сила препятствовала ему, а, может быть, предрекала, уберегая от самой ужасной ошибки в его жизни…
В тот день, сидя у колеса и прижавшись лбом к его пыльному крылу, он вдруг ощутил невиданную силу этой машины – будто Кадиллак и в самом деле был живым существом. Казалось, где-то глубоко, под капотом, что-то перевернулось.
Миша сел за руль. Неуверенно, дрожащими пальцами, он попытался завести машину. Снова и снова, как уже пытался когда-то много лет назад, после дедушкиной смерти. Кадиллак молчал…
Он крепче сжал одной рукой руль и прошептал: «Ну, давай же, родной. Я знаю, ты должен…» И снова повернул ключ…
Сухо закашлял стартер, а потом задрожал весь корпус машины и впервые за много лет вновь забилось могучее сердце машины…
Забилось неровно, рывками. Потом успокоилось – стало биться ровнее, но всё ещё как-то неуверенно и нечётко. Впервые за столько лет, его сердце вновь «билось» ради человека, повинуясь человеку. Миша заглушил мотор. «Ну, вот и отлично! Ты ещё побегаешь, дорогой мой!» - прошептал он.
С того дня, парень будто помешался – всё свободное от учёбы время он проводил в гараже. Не проходило дня, чтобы он не работал над Кадиллаком. Росли долги, кредиты, проценты. Он занимал у всех, у кого только мог – друзей, друзей друзей, знакомых, знакомых знакомых, приятелей, товарищей, соседей, коллег, друзей коллег… Его жалели, ему давали в долг. А он работал. Осунулся, похудел, в глазах появился лихорадочный блеск. Первым это заметил его старинный друг и старший брат одного из его бывших одноклассников – Андрей. Они как-то встретились на улице и тот поразился: «Миша, что с тобой случилось?»
«Да, всё в порядке, не переживай», - небрежно ответил тот.
- Вижу я твой порядок…
- Андрей, я знаю, что должен тебе и без того кучу денег, но …
- Ты занимаешь у всех, что случилось. Миша, пойми, я – твой друг и хочу тебе помочь. Если нужны деньги, я помогу, но боюсь здесь уже нужен врач… Где ты пропадаешь целыми днями?
- Андрей, ты не думай…
- А вот так и хочется подумать! Ты сильно изменился после смерти родителей. Куда ты просаживаешь деньги? Ты надеешься забыться? Это не поможет – опомнись, Миша!..
- Ты думаешь, что я – наркоман?! …
- Иного объяснения у меня уже нет.
- Ясно, - со вздохом полным отчаяния, он отвернулся от друга и пошёл прочь. Но промелькнуло в его глазах что-то такое, что лучше слов сказало Андрею, что он ошибся. Он нагнал друга и попытался извиниться. Тот вдруг улыбнулся и спросил: «Хочешь, я покажу тебе, куда уходят деньги? Хочешь, покажу тебе мой «наркотик»?» Андрей только кивнул. До Мишиного дома было недалеко – пара кварталов ходу. Они шли молча. Когда вошли во двор, Миша достал ключи, подвёл друга к маленькой дверце в стене гаража. Отперев её, он пропустил друга вперёд, затем вошёл сам. В гараже было темно – ни единого лучика не проникало сюда. «Приготовься быть удивлённым!» - весело сказал Миша. Потом он включил свет…
Андрей так и ахнул – в ярком свете новеньких ламп дневного света, установленных несколько недель назад, сверкал чёрный лак дорогой машины. Кадиллак было не узнать – слишком ново и дорого он выглядел. Дорого, но скромно – ни малейшего излишества… Чёрный лак, блеск хромированных частей ослеплял, неоновая подсветка, облегчённые бампера под старину, литые диски, новенькие, без единой царапины, двойные окуляры фар, защитная плёнка на лобовом стекле. Андрей только присвистнул. «Заглянешь под капот?» - не без гордости спросил Миша. «Пожалуй», - прошептал тот. Андрею хватило одного взгляда на то, что скрывалось под крышкой капота… «Значит, на гонки поедешь?» - только и спросил он. Конечно, для того, кто сам несколько лет подряд был, чуть ли не самым удачливым стритрейсером, понять это не составило труда. Миша просто кивнул, а потом тихо добавил: «Мне нужно отдавать долги».
- Понимаю, но это не лучшая затея!
- Андрей, я прекрасно вожу машину, я смогу!
- Шею сломать ты себе сможешь, вот что.
- Глупо было надеяться…
- На что?
- На то, что ты по старой дружбе поможешь мне…
- И не надейся!
- Но … деньги…
- Работать иди!
- Мне ещё учиться два года, кому нужен специалист недоучка?!
- Вот и доучивайся!
- А жить на что?
- Слушай, Миша. Ты мне друг и как другу, я дам тебе хороший совет. Продай тачку. Любой стритрейсер выложит за неё кучу бабок, потому что Кадиллак действительно клёвый. Хочешь, я даже найду тебе покупателя. 25 – 30 000 в валюте Евросоюза тебя устроят?
- Да, пошёл ты!
- Дурак ты, Миша. Одно слово – дурак.
И он быстро вышел. Паренёк, оперся руками о капот и закрыв глаза, тихо прошептал: «Не слушай его! Слышишь, не слушай! Я обещал тебе, что вместе мы покорим весь мир, и я сдержу слово!»
Он чувствовал под ладонями манящую прохладу лакированного капота, а под ним незримую силу и мощь машины. Непобедимую мощь, заложенную отчасти и им самим.
Миша сдержал слово – он теперь был куда лучше блестящей новенькой «Ауди» чёрного костюма – теперь пришёл его черёд – показать на что он способен. И он знал, что не подведёт – он уже знал, что ему нет равных… хотя … машины не могут знать, они и думать не умеют, и чувствовать – они просто бездушные вещи. Почти все…
Глава 3:
Машина идёт на пределе, как всегда… Поворот, мелькают разноцветные огоньки светофоров. Провинциальный городок ночью практически пустынен. За редким исключением, конечно. До финиша считанные метры. На хвосте «повисла» старенькая «Победа». Не отстаёт ни на дюйм. Смешно – старики далеко уходят вперёд, обгоняя превосходные «Тойоты», «Ауди» и «Форды»… Смешно, но это позже они будут смеяться, стоя около своих лошадок, от которых будет валить пар, как от настоящих, живых лошадей. В чём секрет? Всё просто – загляните под капот «стариков» и там отыщется ответ – первоклассный тюннинг… «Победа» не отставала. Он выжал из своего Кадиллака всё, но … Ему нужно выиграть, очень нужно. «Победа» осталась позади, когда до финиша осталось совсем мало, и счёт шёл уже на сантиметры и доли секунды. Отстала резко, но, тем не менее, никому больше форы не дала – второе место.
А потом они стояли около его Кадиллака, рыскали под капотом и дивились. «Машина, с такой начинкой, не должна ездить!» - усмехнулся один из «крутых мальчиков» (так здесь называли тех, у кого были новые иномарки). Мишка в ответ только улыбнулся чуть виновато и пожал плечами, мол – сами видели, но что способен Кадиллак.
Узкая алая полоса едва наметилась на горизонте – часы показали 03:25ч. – летние ночи коротки… Миша уезжал почти последним. Когда он уже садился за руль, к нему подошёл парень в чёрной кожаной куртке – единственный кто не поздравлял его с победой. Молча, протянул карточку с номером телефона и коротко бросил: «Позвони, не пожалеешь!» Это был водитель «Победы»…
Мишка устал, как собака – сказалась бессонная ночь – после крупных гонок он, обычно спал прямо в гараже. Так было и на этот раз. Поставив машину, он запер ворота и дверцу изнутри, устроил себе нехитрую постель прямо в салоне и, вырубив свет, рухнул в объятия Морфея. Следующий день был выходным и парень надеялся выспаться, но надежды не оправдались – его разбудил телефонный звонок. Звонил Андрей: «Утро доброе! С днём варенья!!!» Его крики гулко отдавались в Мишкином мозгу, но сердиться на друга было невозможно. «Утро доброе! Спасибо, что поздравил!» - ответил он вежливо.
- Ты чего такой невесёлый?
- Не выспался …
- Вот это ничего себе – уже обед!
- Я поздно лёг…
- Уж скорее рано.
- Ты знаешь?
- Конечно. И о предложении Ворона, тоже.
- Ворона? Какого ещё ворона?! Что за бред?
- Э-э-э, да ты не в курсе. Ну, ничего, отпирай двери своего убежища, а то надоело под дверью стоять!
- Так я это…
Он не дослушал. Мгновенье спустя, ворота гаража загрохотали от его пинков. Вот чёрт! Пришлось вставать…
Андрей – человек пьющий только от большого горя – притащился ко мне с огромным тортом, который испекла его дражайшая супруга (кстати, готовила она классно). В то утро (а правильнее, наверное, сказать) день, заваривая на кухне чай (кофе Андрей пил только на работе), я услышал массу нового и интересного и уже в который раз порадовался, что есть вот у меня такой замечательный друг…
«Значит, так, - яростно расправляясь с пирогом, вещал Андрей, - те гонки, в которых ты участвуешь, это лишь посмешище. Так сказать – детская игра. Они, конечно опасны и всё прочее, но заработать, здесь не получится».
«Знаю, но…» - вставил я.
- И всё же гоняешься. Но я не собираюсь тебе читать мораль. Раз уж ты решил свернуть себе шею, то это твой выбор. Я считаю, что свернуть её ты должен не напрасно. Поэтому, раз уж сегодня твой день рождения, я позволил себе немного подмазать рельсы… Есть у меня хороший друг в тех кругах. Мы начинали с ним вместе, но это было давно. Теперь я – начальник отдела в крупной частной фирме, а он – кхм, правая рука одного из боссов мафии. Да-да, именно так, Миша… Стритрейсинг – это один из видов бизнеса. И как любой бизнес тесно связан с братвой. Так что – Ворон – мало, кому из законопослушных граждан известен. Но в своей среде он – не последний человек. Он колебался недолго. Здесь непринято размышлять – либо «да», либо «нет». Решение проверить тебя, было принято тут же. Вчера на гонках появился чужак – «Победа»… И он просил тебя перезвонить. Не раздумывай долго, здесь так поступать не принято.
Миша от волнения и неожиданности, чуть ложку не проглотил. А потом, молча, пожал руку друга. Это было лучше длинных и цветистых слов благодарности. Они съели доброю половину торта, болтая о пустяках – футболе, ценах на бензин, бабах… О Вороне больше разговор не заходил. Мишка отлично знал, что друг не любит долго «философствовать». Сказал, изложил суть, и точка!
Часа через два, Андрей ушёл, сославшись на дела. Закрыв за ним дверь квартиры, Миша решительно направился к телефону – он решился позвонить Ворону…
Глава 4:
Иссиня-чёрная «Победа» стояла чуть в стороне – в гонках она сегодня не участвовала. Да и вообще участвовала редко. Ворон был скорее организатором, нежели участником, хотя мог и погоняться. И вот тогда берегитесь, ночные улицы – превзойти его ещё никому не удавалось. Но сегодня всё внимание было приковано ни к нему. К участию в соревновании готовился ещё один новенький. Молодой парень – лет 22-х, на старенькой тачке. Смех и едкие шутки не смолкали. Лаковый Кадиллак осмотрели уже раз сто, наверное. Парням не верилось, что «эта развалина» ещё на что-то способна. «Из какого ты музея, парень?» - спрашивали они наперебой хозяина Кадиллака. А он просто не обращал на них внимания. Наконец, когда пришло время вносить ставки, и Ворон пошёл собирать деньги, насмешки стали ещё более едкими. «Может быть, ты и ставку будешь вносить советскими рублями?!» - хихикнул какой-то задавака. «Может быть», - спокойно ответил Миша. «Не серьёзно, парень. Тебе же не угнаться за нами на своём антикваре! В каком музее ты раскопал этот драндулет?» - не унимался оппонент. Миша ответить не успел – за него это сделал, подошедший в эту минуту, Ворон: «В том же самом, где я раскопал свою! И тебе не мешало бы туда наведаться. А то если продуешь и этот заезд будет уже пятнадцать проигрышей подряд! Таких «рекордов» ещё никто не ставил!» Публика захохотала, а хвастун вдруг как-то сразу смутился и поник. Торопливо сунув деньги, он скрылся за тонированными стёклами своего «мерина». Принимая Мишину ставку, Ворон тихонько шепнул ему: «Приложи все силы, чтобы обойти этого «индюка»!» Тот в ответ только кивнул.
Гонка началась. Здесь был длиннее участок трассы и сильнее противники. Но что всё это значило для Кадиллака, видавшего, по словам дедушки, эсэсовцев второй мировой!? И пусть сейчас от прежнего Кадиллака остался лишь корпус и некоторые хромированные части, а всё остальное было оттюнингованно по последнему слову техники – он всё равно остался собой. В такие мгновенья, Мише часто казалось, что сам Фюрер – так он называл про себя машину – гордился собой. Гордился и искал свой предел. В каждой гонке стрелка спидометра неизменно отклонялась всё сильнее и сильнее вправо – казалось, для него не существует предела. Он мчался стрелой, оставляя позади «Тойоты», «Ауди» и «Мерсы». И ему было плевать на них – здесь победителем будет он. И он это знал, … хотя … машины не могут знать, они и думать не умеют, и чувствовать – они просто бездушные вещи. Почти все…
«Индюк» остался далеко позади почти сразу же. В зеркало заднего вида, Мишка прекрасно видел, как яростно он стремился выиграть и прийти хотя бы вровень, но лишь немногие знали, что у Фюрера не может быть соперников. Единственный, с кем он мог тягаться – Ворон. Это был достойный соперник, и выигрыш здесь был бы под большим вопросом, но … Ворон редко участвовал в гонках.
Став посмешищем для своих же корешей, индюк даже не остановился после финиша – он пришёл третьим. Развернув машину, он стремглав унёсся прочь, оставив на прощанье лишь быстро осевшее белёсое облако пыли…
Так началась «карьера» одного из лучших стритрейсеров – известного впоследствии под именем Ретро – за свою привязанность к своему «старику с молодой душой» - Кадиллаку.
Глава 5:
Главные гонки стритрейсеров – нечто вроде зрелищных фестов – проходили ежегодно в Питере. Именно туда стремились попасть многие, если не все. Но попадали лишь лучшие. Где-то в середине июня Ворон объявил об открытии соревнования – лучший должен был отправиться вместе с ним в Питер и принять участие в основном заезде по Питерским магистралям… Принять участие в отборочных гонках могли все желающие… Тогда-то Миша вновь столкнулся с индюком. Тот приехал уже на новой машине – гоночная «мазда» выглядела великолепно. Да и под капотом не солома была набита. Парни лишь присвистнули. Индюк, похоже, страстно желал утереть всем нос. И ему это почти удалось – он финишировал в пяти заездах. Но с Фюрером пока ещё так и не пересёкся. Тот тоже уверенно шёл к победе.
Как-то после очередной гонки, когда парни уже разъехались по домам, Ворон подошёл к Мише, собиравшемуся тоже езжать, и завёл тихим голосом серьёзный разговор. Он всегда так говорил – тихо и не глядя на собеседника – когда дело касалось серьёзных вещей: «Хочу дать тебе один совет, парень».
«Конечно, я весь – внимание», - Мишка ценил и уважал своего мудрого друга.
- Будь осторожен.
- Это ты из-за «индюка», да?
- Не стоит недооценивать его. Он – опасный противник. Не на трассе, конечно, здесь он с тобой не справится. Но в жизни… Понимаешь ли, трасса, гонка – это лишь короткий отрезок времени. Как бы несколько секунд в параллельном мире. А потом ты возвращаешься назад – в реальную жизнь, где волшебство существует, но творит его мафия и редко с добрыми намерениями.
- Ты что-то знаешь?!
- Я просто предупредил. Будь осторожен.
С этими словами Ворон сел в свою машину и быстро поехал прочь. Уехал и Мишка – нужно было, как следует отдохнуть – завтра финальная гонка пятерых финалистов… Завтра он встретится с «индюком» на трассе…
Машина идёт на пределе, да и сам водитель уже давно на пределе. Работа на автопилоте – мозг отключен, да и какой тут мозг – если его включить – умрёшь от страха. Кадиллак и мазда идут вровень, оставив далеко позади своих противников. Такого ещё никто не видел…1км. До финиша… «Вот чёрт, - шепчет одними губами Ворон. – У нас будет два финалиста»… Он оказывается прав, … почти прав. Финишную черту машины пересекают с разницей в полкорпуса. Впереди всё же Фюрер… Он отвоевал своё звание лучшего! Он отвоевал.
Объявляя итоги, Ворон сказал: «Итак, победитель – Ретро!» «Это ещё нужно доказать!» - вдруг возразил «индюк».
- А что тут доказывать? Он же первым пересёк черту.
- Он нарушил правила. Пытался столкнуть меня с трассы, хотя захват не был разрешён!
- А это ещё нужно доказать.
- А что тут доказывать – моя машина вся помятая. Весь бок.
- Может быть, ты нарочно прижимался к ограждению?!
- Так, парни видели, что ни по своей воле. Они же сзади были им всё было видно. (а потом, подойдя к Ворону ближе, он тихо прошептал): бери меня в долю, а то пожалеешь! Поверь мне, я многое могу доказать…
Ворон был человек, которого испугать сложно – угрозы на него не действовали уже давно. Так было и на этот раз – он просто послал «индюка» к чёрту и подтвердил первоначальный результат заезда. Мишка должен был ехать вместе с ним в Питер. Может быть, и зря…, но Ворон всегда любил поступать по совести, не смотря на то, что мафия – была его «средой обитания».
В Питер «индюк» всё же поехал. Ворон был вынужден с этим смириться – с теми, кто главнее него, он уже давно разучился спорить…
Глава 6:
Питер… Город на Неве… Петербург… Санкт – Петербург… Ленинград… В разные эпохи, да что эпохи, – в разные года он носил разные имена, но всегда оставался прекрасным и неповторимым. Город, напомнивший Мише, нет ни Венецию, а Париж. Почему? Он и сам не знал. Казалось на этой каменной брусчатке вокруг Зимнего дворца и Петропавловки ещё хранятся незримые отпечатки подков императорских лошадей и колёс карет. Ещё жив дух Петра, а Нева в любой момент может затопить город, как это было когда-то в далёком XVIII столетии… Да, город не старел. Если другие города проходили сквозь пелену столетий, меняли имидж и старели, то Питер остался прежним… Он словно отпечаток старины на древесной смоле… Смола стала янтарём, а отпечаток, так и остался отпечатком на этом прозрачном кусочке солнца… Янтарь… Да-да, именно янтарь…
Мишка бродил по улицам целый день. До гонки оставалось несколько свободных дней. Свободных для него, у Ворона были свои дела. И он тратил это время на прогулки по городу. Да, конечно немногое ему удалось осмотреть, но он пообещал себе приехать сюда ещё неоднократно.
Ночь была душной, не смотря на середину августа. Хотя, именно в августе бывают вот такие душные ночи. Это, словно, последние вздохи уходящего лета. Он был в приподнятом настроении – отсутствие волнения его удивило. Но, наверное, это и к лучшему – уж лучше быть спокойным, тогда повышается внимание и снижается риск совершить ошибку. А в данном случае ошибка сравнима со смертью.
Незадолго до старта, к нему подошёл «индюк». «Готов?» - спросил он уж слишком дружелюбно. «Конечно!» - Мишка даже слегка удивился.
- Слушай, у меня к тебе деловое предложение.
- Я слушаю.
- Сколько ты хочешь?
- Что?
- Ну, за гонку. Сколько тебе заплатить, чтобы ты не участвовал?!
- Нисколько. Я всё равно поеду!
- Зачем тебе это? А? Объясни мне!
- А тебе зачем?
- Ни твоего ума дело.
- То же самое я могу сказать и тебе.
- Дурак ты, Миша. От живых денег отказываешься. А по-поводу гонки, тебе всё равно не победить!..
- Это мы ещё увидим…
- Смотри, чтобы эта гонка не стала последней…
И он отошёл прочь. Мишка передёрнул плечами – идиот. Но тут же в душу закралось какое-то волнение, вспомнилось предупреждение Ворона… Гармония была нарушена и настроение тут же упало ниже плинтуса. Отругав себя ещё раз за то, что обращает внимание на всякую ерунду, Мишка сел в машину. Рука привычно скользнула за ворот рубашки, чтобы прикоснуться наудачу к крестику, подаренному мамой на совершеннолетие (Эх, мама-мама, ты бы гордилась своим сыном, а может быть, осуждаешь его, глядя с небес…). Но крестика не оказалось на месте. Мишка уже хотел броситься прочь из машины, на поиски креста, но в эту минуту был объявлен старт – времени не оставалось. «Боженька, прости!» - прошептал он одними губами. Старт…
О гонке он помнил смутно. Был только рёв двигателя. Неуёмный и жестокий. Какой-то надрывный – дрожал весь корпус машины. Он сразу почувствовал неладное. И если бы можно было отказаться, отказался бы. Не двинулся бы с места, но было уже поздно – остановиться, значит покрыть себя позором, как труса. Уж лучше ДТП… Он знал, что с ним что-то не так. Это его пугало. Может быть, впервые в жизни, он боялся. И боялся не за себя, боялся за него, потому что он – это всё что у него было. Он любил его как – то по-своему и вот теперь боялся за него. Боялся подвести, … хотя … машины не могут бояться, они и думать не умеют, и чувствовать – они просто бездушные вещи. Почти все…
А потом что-то произошло. Он и сам точно не знал что – все внутренности обдало огнём и жаром, а из под капота повалил пар… Руль рывком метнулся вправо – машина больше его не слушалась. Инстинкт самосохранения сработал мгновенно, рванув дверь, не взирая на опасность, он бросился из машины…
…асфальт встретил его недружелюбно. Ударившись плечом и всем правым боком, он едва не потерял сознание от боли. Мимо с ужасным свистом пронеслись другие участники гонки. Он чуть приподнял голову и вновь рухнул на асфальт, стараясь вжаться в него, как можно сильнее – на него надвигался громадина «Хаммер»… Свернуть в сторону на такой скорости водитель вряд ли успел бы… Мишка закрыл голову руками и тихо начал шептать молитву. Машина прошла над ним, оставив едва заметный масляный след на футболке. Но этого уже не заметил. Ему казалось, что вот он – рай, хотя, рай ему вряд ли светил…
Глава 7:
Он очнулся на следующее утро в номере маленькой гостиницы, где они временно остановились. Хотел сладко потянуться, но всё тело ныло. Осторожно прикоснувшись к правому боку, нащупал бинты. И тут только он вспомнил, что произошло вчера… «Так это был не сон», - мелькнуло в голове. Тихонько скрипнула дверь – в номер вошёл Ворон. Он с кем-то тихо беседовал по телефону. Мишка притворился спящим, решив подслушать разговор.
«Да всё с ним нормально», - говорил чуть раздражённо Ворон.
Что отвечал невидимый собеседник, не было слышно, но можно было догадаться.
- Да, послезавтра будем дома. Я взял билеты на ночной поезд. Пусть Мишка ещё немного отдохнёт.
Тот видимо спросил о машине.
- Я не знаю… Там, в общем, сам увидишь… Восстановлению не подлежит. Но бросать его здесь Мишка не позволит. Я же его знаю – утащит этот хлам в гараж и будет оплакивать… Да, заказал грузовой контейнер – не тросом же тащить…
Они поговорили ещё о чём-то, но он перестал прислушиваться. Слова Ворона о том, что машина не подлежит восстановлению, повергли его в шок…
Дни летели один за другим. И в жизни всё шло по старому – учёба, работа на станции тех. обслуги, завтраки-обеды-ужины и куча плохого настроения, и запертый наглухо гараж. После того, как эвакуатор доставил изуродованный Кадиллак домой, Мишка запер его в гараже и спрятал ключ.
И он вновь очутился в темноте и пустоте. Иногда по ночам лунный свет просачивался по каплям сквозь щели в железных воротах и серебрил его измятый, словно выжатое бельё, лаковый корпус. И он вспоминал о тех днях, когда никто не мог с ним сравниться… Никто, кроме Ворона… Но и его он мог бы обойти… Но это было давно… Часто ему хотелось плакать от жалости и ненависти. Уж лучше бы его пустили тогда под пресс, лучше бы его продали на металлолом, но … машины ведь не могут плакать они и думать не умеют, и чувствовать – они просто бездушные вещи. Почти все…
Глава 8:
И пусть кошмары снились изуродованному Кадиллаку, а его хозяин вообще не мог спать по ночам. Пусть не было денег, а была лишь горечь и боль. Пускай ржавели петли железных гаражных ворот, а ключ от гаражного замка лежал на самом дне ящика стола… Пускай…
Но был один человек, который не верил в несчастный случай в Питере. Человек, который не смирился с проигрышем. Человек, который решил отыскать справедливость в несправедливом мире стритрейсерской мафии.
Никто не знал как, посредством каких сумм и доз водяры, но он собрал нужные ему сведения – громадный компромат на «индюка» и прижал его к стенке. Они встретились в небольшом баре.
«Чего ты хочешь?» - спросил индюк.
«Чтобы ты сознался в подставе выигрыша!» - спокойно ответил Ворон.
- Выигрыш был честным.
- У меня есть доказательства, что это далеко не так.
- Тебе нужны проблемы?
- Ты мне угрожаешь?
- А что если и так?
- Сынок, я прошёл путь от простого стритрейсера до правой руки босса. Повидал многое и могу с уверенностью сказать – Стритрейсинг единственный «бизнес», где ценят честь. Самые простые понятия здесь защищают с двойной яростью, а нарушителей наказывают с двойной жестокостью. И знаешь почему? Потому что это «бизнес» отверженных. Так что осторожнее с подставами. Они здесь не в чести! Можешь сильно нарваться.
- Сколько ты хочешь?
- Я сказал, чего я хочу. Подумай над моими словами.
А потом, залпом допив остатки коньяка из бокала, Ворон поднялся и неспешно покинул бар, затылком ощущая злобный взгляд «индюка»…
Он знал, что только что нажил себе опасного врага, ведь «индюк» был сыночком его босса, но Ворон всегда искал правду, именно это его стремление к справедливости когда-то и помогло ему взлететь, а вот теперь, по иронии судьбы, это, же качество должно было принести ему падение…
ЗАКЛЮЧЕНИЕ:
Прошло ровно пять лет, с того самого дня, как пьяный гонщик, под видом того, что не справился с управлением, влетел в толпу зрителей, среди которых был и Ворон… По странному стечению обстоятельств погиб лишь он, а виновника, пытавшегося скрыться с места преступления, насильно притащили в милицию друзья. Не помогли ни деньги, ни связи – его приговорили к 12-и годам строгого режима… Но и после, его не ждало ничего хорошего – в день похорон, над могилой Ворона друзья поклялись отомстить за его смерть смертью. А ежегодный поминальный заезд служил тому залогом.
Эскорт машин медленно двигался по ночным улицам города по направлению к старому кладбищу, находившемуся на окраине. Это был поминальный заезд. В строго определённом порядке ехали машины, а люди, стоявшие у тротуаров, бросали им под колёса белые цветы – розы… белые розы – любимые цветы Ворона.
Белоснежный, едва раскрывшийся бутон попал под его колесо… Хрупкий, ещё не совсем раскрывшийся бутон был помят и раздавлен им мгновенно… Так же, как он сам когда-то был помят и раздавлен в том далёком и чужом городе…
И ему вдруг захотелось заплакать, но … машины не умеют плакать, они и думать не умеют, и чувствовать – они просто бездушные вещи. Почти все…