А как хорошо всё начиналось. И день погожий выдался, я тогда впервые в дозор поставлен был, такие перспективы открывались: дежурство, затем посвящение в служивые, а после всего - кабак. И что вы думаете? Правильно, вся эта красота полетела ко всем… впрочем, давайте по порядку.
***
Ещё со времен ученичества, я хорошо усвоил – плохие вести приходят к нам под вечер, когда ты уже спать собрался, и, как правило, совершенно к этим вестям не подготовлен. Так, к примеру, упыри всегда с вечера прибредают. Сгрудятся на краю деревни и ждут. Смирно так ждут, словно истуканы у жертвенника, только глазами своими белёсыми ворочают. Посмотришь такому в харю, и смех берет: ну честное слово, будто пара печёных яблок по щербатому блюдцу катается. Впрочем, чего тут смеяться? Всем известно, что упырёвы глаза могут вокруг их голов как угодно крутиться. Одно слово – нежить. Вообще-то, упыри эти, не то что страшные, а просто вредоносные до жути. Да к тому же в хозяйстве - совершенно непригодные. Они и людей-то не трогают. Пофигу им люди. А вот если железяка какая попадется – пиши-пропало. Пусть самая завалящая. Схватит упырь металюку, и бежать, а остальные за ним: молча бегут, только пыль по дороге клубиться. Бывает и ценное чего прихватят, у нас вот однажды, прямо со двора косу стальную, да лопату уперли. Ворьё они, короче. Пусть и нехорошо так о мертвяках, а все одно – нежить. Упыри одним словом.
Совсем другое дело, весть благостная. Хорошая новость спешит заявиться с самого утра. Словно подгоняемая первыми лучами врывается в утреннюю дрему, и ты стоишь, глаза продираешь (словно сам за ночь упырём заделался), и не знаешь, достаточно ли у тебя радостное выражение на физиономии или нет. Так, потянувшись за утренним дымком, вползёт в деревню крокозябр, обеспечив мясом всех селян сезона на два. Жаль, случается это, реже чем хотелось бы.
***
Алекса же появилась в деревне незадолго до рассвета. То есть ни туда, ни сюда.
Сначала из тумана показался хрупкий, едва заметный в серой мгле силуэт. Но уже спустя мгновения я с удивлением разглядел ладную фигурку. Девушка, решительно шагнув в освещенный факелами контрольный круг, остановилась.
- Стой! Кто идёт? – не к месту пропищал я.
- Свои. – Кратко отозвалась гостья, и, улыбнувшись, принялась бесстыдно меня разглядывать.
Я, прям, почувствовал, как у меня уши стали огнем от стыда наливаться.
- Чего уставилась?
- Любуюсь, - честно призналась девица. – Не часто такое встретишь.
- Какое-такое? – пробурчал я.
- Голого охранника.
Девица рассмеялась, звонко и радостно, а от того еще более обидно. И чего спрашивается, ржёт, будто рогачка оглашенная? Да, одежды на мне немного, можно сказать, и нет совсем. Так ведь каждому известно – в первый дозор положено выходить по уставу: копье, два ножа и рог сигнальный. Сказано в том уставе про одёжу? Нет. Ни словечка не сказано. Вот старослужащие и шуткуют – в первый дозор только три вещи выдаётся. Так все служивые через это проходят… ни над кем не смеются, а я, как всегда, попал.
Гостья похоже, поняла, о чём я думаю, смутилась. Глазищи свои зеленые отвела в сторону. То-та! Знай наших.
- Слышишь, стражник. Ты уж прости, коли что не так. Непривычно мне. Издалека я, - она чуть запнулась. – С севера мы.
- Кто это мы? – не понял я.
- Ну, это… я и служки мои, - она неопределённо качнула головой в сторону тумана. – Эй, мертвые. Чего застыли? Быстро сюда, не то в этом туманце совсем стража поморозим. Вон как озяб (легкий кивок и хитрющий взгляд куда-то между моим пупком и моими же коленями), смотреть больно.
Я решительно ножны с бедра вперед передвинул (вот ведь язва), да так и замер, одна рука на ножнах, вторая на древке копья.
Из тумана, покряхтывая и сопя, выявились два упыря, натужно тянувшие гружёную чем-то волокушу. И видать сильно гружёную, вон как сопят… а может не в тяжести дело, а в голоде. Да кто их поймет - нежить.
- Не положено, - голос визгливый, словно и не мой вовсе.
- Чего это? – деланно удивляется гостья.
- Стреножить требуется, - только и смог вымолвить я.
- Иди уже, - смеётся гостья. – Зовут-то как?
- Тинки, - отвечаю, а сам от упырей стараюсь подальше держаться.
Они может и не опасные обычно, но эти – какие-то особо здоровенные были. По всему видать – злобные.
- Хорошее имя, - одобряет девушка. – Без изысков, но с перспективой. Ну… тогда давай знакомиться, я Алекса.
Ладонь у гостьи только с виду хрупкая, а рукопожатие сильное. Да еще глаза. Глаза зеленые и хитрые… и волосы рыжие, пусть короткие, чуть спины касаются, но пышные … Ну нравятся такие мне, хоть ты тресни.
Так мы по деревне и прошествовали: Алекса впереди, всё по сторонам поглядывает, за ней мертвяки, потом волокуша, ну а уж последним я плетусь. И ведь чувствую, что всё не так должно быть. Чувствую, а ничего поделать не могу. Потому как чего и делать не знаю: то ли мертвяков вязать, то ли волокуши досматривать, а может вовсе гнать их всех от греха подальше…
Пока я мыслям своим предавался, мы до посадочной площадки доковыляли, точнее – это я доковылял, а Алекса очень даже весело добралась…
- Это и есть «Альфа»? – она кивнула в сторону обнесенного двумя рядами частокола холма.
- Она самая, - я гордо расправил плечи, точно сам здесь эту штуковину водружал. – Я слышал, что это самый крупный модуль «Ковчега». Поговаривают, только «Гамма» ещё больше была, но кто её видел? Вот то-то, никто. Как в Чёртову долину рухнула, так и всё. А может, и не было никакой «Гаммы».
- И что, никто ни разу не попытался посмотреть? – Алекса недоверчиво глянула на меня.
- Как же не пытались, - хмыкнул я. – Ещё как пытались, и не раз. Особенно в первые годы, ну, после крушения. Да только невозможно это, там же сплошь песок зыбучий на сотни миль. Не пройдешь, не проплывёшь...
- Не пройдешь, не проплывёшь, - эхом повторила за мной Алекса. И, вдруг, совершенно неожиданно хлопнув меня по плечу, спросила:
- Слушай, Тинки, а ты хотел бы полетать? У меня, знаешь ли, летун есть.
Сказала и ещё раз по плечу хлопнула. Сначала по одному, потом по второму. Я даже не обиделся. Нет, ну кто на больных обижается. А эта точно болезная, сами посудите – ну откуда у неё летуну быть. Они все уже лет сто как переломались. Техника, чего с неё взять.
- Чего столбом стоишь? - Алекса потрепала меня по загривку. – Будем мы с тобой летать, обязательно будем. Отведи меня только в зал совета, мне с вашими советниками ой как посоветоваться хочется.
***
Зал совета у нас стандартный, такой же, как и во всех других деревнях, ну разве что чуть побольше, да свод повыше. А каким ему ещё быть, если это типовое помещение для всех модулей? Так что и рассказывать тут особенно нечего – зал как зал, скамьи вокруг, подиум в центре. На этот подиум Алекса и забралась, чтоб значит на одном уровне с советниками оказаться. Да только куда ей. Они вон какие, седые все, да старые. А она? Девчонка – девчонкой, ну может чуть постарше меня, а может и ровесница. Поди их девчонок разбери.
- Мы тебя слушает, странница, - глава совета поерзал, стараясь удобнее устроиться на жёсткой скамье. – Зачем пришла? Чего надо?
Алекса несколько секунд молчала, словно к самой себе прислушивалась. Затем голову вскинула, решительно сказала, может даже слишком решительно. Как по мне – так даже с вызовом:
- Мне нужна одна из ваших энергетических капсул. Лучше конечно две, но, - она немного помолчала, будто подсчитывая, - нет, думаю, мы и с одной справимся.
- Капсулу говоришь, - переспросил глава.
- Точно, - подтвердила Алекса. – Капсулу… или две…
- Или две. – Глава совета, окинул взглядом всех собравшихся. - Нет, вы только послушайте. Какая прелесть.
Затем он засмеялся. Ему вторили все девять старейшин. Они хохотали, долго, можно сказать с наслаждением. Я тоже поначалу к ним присоединился. Правда, вскоре осекся, когда глаза её увидел. Холодные и терпеливые. Она не обиделась и не испугалась, не растерялась и не дрогнула. Она просто ждала, когда эти старики вдоволь натешатся.
Глава тоже поймал этот взгляд, и сразу осёкся:
- И с чего же это ты решила, что можешь обратиться к нам с такой просьбой – отдать тебе половину нашего энергоресурса?
- Просто, - Алекса чуть запнулась, но затем, сделав чуть уловимое движение в сторону Главы, закончила. – Просто на правах капитана «Ковчега» я могла потребовать у вас отдать мне всё!
Затем девушка вскинула руки, и вокруг неё в бешеном вихре принялись крутиться серебристы звёздочки. Ещё мгновение и они замерли, образовав над головой Алексы круг из двенадцати сверкающих точек.
- Пояс Ориона, – только и смог вымолвить Глава.
- Вижу, вы не забыли, как выглядит символ капитанской власти?
По залу прошелестело многоголосое «нет».
- Это хорошо, - Алекса повела рукой, и звездочки погасли. – Велите вынести капсулу.
Она обернулась, и тут заметила меня:
- А ты, пойдёшь со мной. Только оденься. Смотреть стыдно.
Заметив, как я вздрогнул, подмигнула и чуть слышно добавила:
- Я же тебе обещала – мы будем летать.
***
На площади собралась чуть не вся деревня. И это несмотря, на раннее утро. Впрочем, народ на рожон не лез. Люди опасливо жались поближе к домам. И я их очень хорошо понимал – та ещё картина: весь совет старейшин столпился возле энергетической капсулы, Алекса нервно вышагивает рядом, а посреди всего этого безобразия я помогаю двум мертвякам расчехлять волокуши. Когда мы справились со всеми завязками, застёжками и ремешками, Алекса решительно сдернула плотную ткань покрывала.
Все только и нашли в себе силы чтобы восхищённо ахнуть: посреди площади красовалась новехонькая гравитационная платформа.
Алекса вновь, незаметно для остальных, подмигнула мне:
- А вот и наши крылья.
И уже громче – для всех:
- Несите капсулу к платформе.
Двое старейшин подхватили переливающуюся лиловым сиянием чурку, и резво подтащили в указанном направлении.
Алекса взобралась на платформу, и поманила меня к себе:
- Мне потребуется твоя помощь.
Уже вдвоём, мы откинули тяжёлую крышку и поместили в одну из трёх свободных ниш услужливо поданную нам капсулу.
Под восторженные крики толпы, платформа медленно поднялась в воздух, а затем, направляемая неведомым мне способом, пару раз дернувшись из стороны в сторону, двинулась прочь из деревни. Я обернулся назад. Нам махали руками. Мне почудилось, что нашему почти волшебному отбытию радуется даже Глава. Странно… мне казалось, что нам в спину будут лететь камни.
- Почему они нас так легко отпустили?
Алекса помолчала некоторое время, а потом ответила:
- Я им вечную молодость пообещала, - и, поймав мой непонимающий взгляд, пояснила. – Указала место, где сохранился полностью работоспособный медкомплекс с функцией омоложения организма. Глядя на меня, ваши старики поверили.
- Ты отдала им такую вещь за одну капсулу, - поразился я. – Да ты просто рехнулась.
Алекса чуть помедлила, а затем заговорщицки прошептала:
- Даже старики хотят верить в сказки.
Я всё понял, но ничего её не ответил. Как-то обидно стало за наших мудрецов… и за себя. Я ведь их всегда слушался.
Мы потом долго молчали.
Сначала деревня скрылась за поворотом, потом деревца наши одомашненные деревцами дикими сменились. Те – дикие, от наших мало чем отличаются. Ну, разве что плоды чуть покрупнее и послаще, а всё одно кушать тошно.
Впервые в жизни я плыл по воздуху на чудесной платформе, а думал не о полете, что так неожиданно случился, а о том, что всё в этом мире не наше. И живность тут поганая, и растения горькие. И земля не родит и мертвяки эти… и зачем мы только сюда прилетели? Одно только радует – крокозябры. Да и то, когда с них пласты мяса срезают – эти твари так верещат, что жить не хочется. В такие моменты и мертвяк – друг. Эти хоть молчат. Эх. Вот если б они железо не воровали, так с ними и ужиться можно было. А так… поганая планета. Как Глава говаривал – не обустроенная…
Тут меня Алекса из раздумий выдернула:
- Слушай, а ты чего всё время молчишь? Может, ты у меня спросить чего хочешь? Ты, это… не стесняйся, короче. Мы же теперь с тобой как бы попутчики будем.
Я задумался: чего тут спрашивать? Ну, плывем мы по воздуху на верную, можно сказать, смерть. Эка невидаль. Потому буркнул так – чтоб только отстала:
- Отверстий три было, а капсула одна. Уверена что хватит?
- Почему нет, - удивилась девушка. – Очень даже хватит. Платформа у нас новая…
Тут меня как прорвало:
- Новая говоришь! Да что тут на этой планете вообще нового есть?!. Железо – то, что с модуля растащили, да по окрестностям собрали. Да только и собирать давно уже нечего, всё подгребли. Я когда мальцом был, ещё музыка в зале совета звучала, а теперь? Где она та музыка? Всё подрастеряли. Мне вон, два штыка на первое задание навесили. Так их всего десять на всю деревню! Новых-то, никто не сделал, а почему?!. Не умеем?
Алекса как то странно на меня опять глянула, а затем ответила:
- Знаешь, а я ведь в тебе не ошиблась. Из всех вопросов ты самый правильный выбрал.
- Какой ещё правильный? – не понял я. – Ты это о чём?
- Сейчас это не важно. Знаешь что, ты лучше поспи. У нас завтра долгий день предстоит, а ты вторые сутки на ногах.
Я хотел возмутиться, но она так на меня посмотрела, «по-доброму» что ли. В общем, ничего я ей отвечать не стал, насупился только и заснул.
***
И снилось мне, что мамка меня на качелях раскачивает: вверх-вниз, вверх-вниз. Я смеюсь. Говорю: «Лови меня! Лови!», и она смеётся… и всё сильнее качает. Мне уже и не весело… страшно как-то…
- Ти-и-инки-и-и!!!
Я вскочить попытался, но меня как-то вбок бросило. Больно так ударился, аж слёзы брызнули.
- Лежи уж, - раздалось откуда-то сверху. – Не хватало еще, чтоб за борт перекинуло.
Я голову вскинул. Ну ладно, не вскинул, а так чуть от платформы приподнял, всё одно Алексу мне видно стало. Стоит, в поручни вцепилась, волосы на ветру развиваются – ну точно, думаю, ведьма, она ведьма и есть.
Страшно конечно было, но, пусть и с трудом, на ноги я поднялся.
Холодный ветер, истово попытался сорвать рубаху. Едва удерживаясь на пляшущей под ногами платформе, я попытался поплотнее запахнуться в тонкую ткань. Под нами со скоростью взбесившегося кракозябра, пролетали холмы и овраги Чёртовой долины.
- Смотри, - Алекса старалась перекричать порывистый ветер. – Глянь вон туда, это обломки «Виты», именно из-за её взрыва, «Ковчег» так неудачно припланетился.
Я обернулся и посмотрел в указанном направлении: из почвы, то здесь, то там торчали останки какой-то огромной конструкции. Среди хауса искореженного металла, сновали десятки мертвяков.
- Чего это она там рыщут?
Алекса неожиданно засмеялась:
- Не рыщут они там, они ремонтировать эту рухлядь пытаются. Как полвека назад она сюда грохнулась, так и пытаются. Мертвяки ведь они кто? Всего лишь ремонтные боты. Снуют тут по округе, железки разные от «Ковчега» собирают, да в долину эту стаскивают. Вот только думается мне, что пустым делом они занимаются. У них же ни энергии толком нет, ни техники. Вот им бы хоть нашу платформу, думаю пошло тогда дело. А так…
Видя мой непонимающий взгляд, добавила:
- Подожди, сейчас скорость сброшу, и поговорим. Что-то я и впрямь разошлась, гоню колымагу, а расход-то о-го-го…
Платформа наша, словно наткнувшись на невидимую преграду, резко замерла.
- Вот, дьявол! – Алекса склонилась над небольшой панелью управления. – Кажется, я что-то не то нажала.
Я вопросительно поглядел на свою спутницу.
- Чего смотришь? – Алекса нервно смахнула упавшую на глаза чёлку. – Я тебе не спец высшего пилотажа. Я вообще на том, что летать может, второй раз нахожусь, а за управлением так и вовсе впервые.
Я лишь удивленно хлопал глазами.
Алекса, не замечая моего состояния, продолжала:
- Ты-то же видать поверил, что я Тот-Самый-Капитан-Алекса? – её губы скривились в саркастической ухмылке.
- А разве нет, - я окончательно растерялся.
- Конечно, нет, глупый. Ну, сам подумай, как я могла столько лет прожить и не измениться?
- Как же так? - промямлил я. – Может ещё сейчас, что Пояс Ориона мне померещился?
- Ты вот о чём… понимаешь, это не настоящий пояс, так – игрушка. Когда «Ковчег» направлялся в полет, на борту, кроме взрослых колонистов, было ещё много детей. Перед посадкой, весь этот детский сад собрали в «Сигме», наверное, потому что посчитали одним из самых укрепленных секторов корабля. Взрослые там конечно тоже были, но в основном дети.
Алекса замолчала. Я немного подождал, но видя, что продолжать она не собирается, спросил:
- Так ты?..
- Да, - она посмотрела мне прямо в глаза. – Я с «Сигмы». У нас там много интересного после падения сохранилось. И обучающие модули, правда, толку от них мало было, обучали-то они работе с техникой разной, а техника, сам понимаешь, ой как быстро в упадок приходит. А ещё у нас было много игрушек. Знаешь, мне например Пояс Ориона от бабушки достался. Очень толковая штуковина - на солнечных батареях. Только энергии в ней мало, всего на несколько секунд хватает. Если б старики ваши ещё раз попросили меня её включить, у меня ничего не получилось бы.
- И наше путешествие прямо в зале совета и закончилось, – вставил я.
- Точно, - подтвердила девушка. – Ты не жалеешь что всё так вышло?
- А чего тут жалеть? – кока мне показалось очень мужественно, спросил я. – Ну сидел бы я сейчас в нашей деревне, охрану нес, через какое-то время выпивал. Скукота. А тут ты.
- Что я? – поинтересовалась Алекса.
- Так это,- я просто не знал, куда от смущения деть глаза. – Нравишься ты мне.
Говорю, а самому сквозь землю провалиться хочется.
Тут нас как шандарахнет… сразу темно стало. И спокойно.
***
Я даже не знаю, сколько эта темнота продолжалась. Затем я глаза приоткрыл, и долго так лежал, на стены щурясь, и стены эти сильно меня раздражали. Особенно щель. Притом, возникла эта прореха совершенно неожиданно. Минуту назад стены были целыми и тут «на тебе», трещина. Вдобавок чувство такое появилось - будто смотрят на тебя. Наблюдают. Неприятное, короче, ощущение...
А ещё комната дышала. Вначале очень тихий, а затем, надрывный стон перешел в скрип. У меня такое ощущение возникло, словно душат кого-то. Меня?..
- Тинки, ты там живой? – раздался, совсем рядом, едва различимый шёпот.
- Что случилось? – прохрипел я.
- Напали на нас, дружок. Как только ты мне в любви признаваться начал, так сразу и напали. Чтоб им пусто было.
- Кто напал, - не понял я. – Кому пусто?
- Понятно кому, - Алекса провела пальцем по кромке так раздражавшей меня «трещины». – Мертвяки на нас напали. Вот так-то. Не учла я такого поворота. Честно скажу: не учла и не продумала.
Если вкратце пересказать то, что мне поведала моя спутница, получатся следующая свистопляска: окружили нас мертвяки, не то чтобы грамотно, но что массированно, так это точно. Видать приглянулся им наш летун.
Первый, что до платформы добрался, когда на неё, родимую, запрыгивал, аккурат на меня и грохнулся. Так что вывели меня из боя враз и окончательно. Вот с Алексой у них такой номер не прошёл. Лжекомандир «Ковчега» на поверку оказалась очень даже смышлёной девахой. Взобравшегося на платформу мертвяка ногой пнула, да обратно наземь отправила. А вот тут у неё небольшая ошибочка вышла. В полет-то она платформочку нашу бросила, да не рассчитала, что при такой практике движок её гравитационный очень даже лихо скорости набирает… а может и не умела она такого рассчитывать. Командир-то она ненастоящий, так – игрушечный, с пояском своим сверкающим.
Хотя, если честно, это я так сейчас рассказываю, потому что обидно мне. И за то, что Алекса проворнее да расторопнее меня оказалась, и за то, что видно не судьба мне служивым стать… прямо невезуха, да и только.
Рвануло, значит, наше суденышко быстрее ветра. Кто-то из мертвяков в борта вцепился, словно притормозить пытаясь. Да куда там. Пару раз платформу тряхнуло, они и посыпались, что плоды с местного деревца. Алекса говорит, что скорость мы набрали бешенную. Сама она на меня бесчувственного сверху взгромоздилась, да в борт вцепившись, лишь о том думала, как бы самим не свалиться, скорость-то у железяки нашей как заклинило. Так мы до «Гаммы» и добрались. Точнее не до неё, милях в трёх, в какую-то другую железяку упёрлись, да так упёрлись, что со слов Алексы: «…платформе нашей полный звездец пришёл».
- И как же мы до модуля добрались?
Я уже знал ответ, но всё же не утерпел и спросил.
- После аварии я тебя еле вытащила. Сначала на плечах несла, потом еще долго … волоком.
Алекса потёрла натруженноё плечо и улыбнулась.
Я тоже не сдержался, сижу и в ответ лыблюсь.
- Зачем я тебе нужен. Ты и сама со всем справилась. По мне, так я для тебя лишь обуза.
- Чтобы кто-то подтвердил – «Гамма» действительно существует. А потом, - Алекса задумчиво покосилась на трещину в стене. Их много, и они жутко тяжёлые.
- Кто? - не понял я.
- Ладно, хватит болтать. Лучше помоги мне, через минуту сам всё увидишь.
Я поднялся. Мы распахнули створки шлюзовой камеры легендарного модуля. Спустя несколько секунд наши глаза привыкли к царящему здесь полумраку.
- Смотри, прошептала Алекса, – здесь вся память Земли. Мы снова откроем путь к звездам…
Оказывается, легендарный модуль был корабельной библиотекой. Перед моими глазами во тьму уходили бесчисленные стеллажи книг – знания утраченной планеты, сила, которая, возможно, поможет человечеству возродиться.