День угасал. За лиловым закатом
солнечный луч поспешил осветить
крыш черепицу и башню с набатным
звоном к вечерне, призвав поспешить
всех прихожан. Шёл от ладана запах.
Свечи горели, их сумрачный блик
в лицах людей. В пелене розоватой
шёпот молитвы и святости миг.
Шум и возня перед дверью церковной:
споры и брань и делёж медяков.
Кто похитрей, убегает проворно
с трепетным звоном посконных мешков.
Нищий, увечный, калека, убогий...
Что вами движет? Иль души черны?
Ваши мольбы не услышаны Богом?
Нет, видно, в них искупленья вины.
Грех и гордыня ваш разум затмили,
алчность и злоба на весь «белый свет».
Вместо «прости» сожаленья просили?
Только невеждам – прощения нет!
Что просишь ты, скрытый маскою «нищий»?
Денег купюры твой радуют взор?
Прежде не ведал ты, власти вкусивший,
что значит честь? Так прими свой позор!
Что ты скулишь, прикрываясь святыми?
Нет больше сил лямку блуда тянуть?
Лучше уж сгинуть от жажды в пустыне,
чем в подаянье прохожих просить!
За стариков и за деток обидно...
В чём их вина медяки собирать?
Не по карману «властителям», видно,
от нищеты бедный люд избавлять!
Гневен Господь, когда демон калечит
души людей, превращая их в прах.
И лишь сердца, как церковные свечи,
рвутся огнями к святым в образах.