Воскресный звонок

Встретились мы с ней случайно. Через тридцать лет. Я бежала по Невскому, когда она, ухватив меня за рукав, запричитала:
- Ну, это же ты! Зинаида, ну узнай меня, пожалуйста! – Я смотрела на старую женщину в темной куртке и никак не могла разглядеть ее в своей прошлой жизни.
- Простите, Вы все-таки ошиблись, – посочувствовала я, пытаясь высвободиться. Но ее огорченный взгляд самым неожиданным образом, перенес меня на Байконур, в хрущевскую пятиэтажку, в подъезд, где мы жили на первом этаже, а она на последнем, на пятом.
 
Я никогда ее не любила. Она дружила с соседкой по площадке, их мужья были подполковниками и они были неразлучными. Однако обе по-отдельности заходили ко мне, жене старшего лейтенанта, чтоб посмотреть, как я белю потолок или как мне удается так красиво покрасить стены.
Еще они очень любили наблюдать, как из простого цветастого ситца рождается модное платье.

В то время мы только что приехали на Байконур, тогда еще в Ленинск. Найти работу женам офицеров было сложно. Искали ее и мы.
Вернее, я уже работала на телецентре, но внештатно и денег мне не платили, приходилось жить втроем на лейтенантское содержание.
Обычно за неделю до зарплаты наш семейный бюджет падал до нуля, и мне приходилось занимать у них десятку «до зарплаты».

Однажды, что бывало редко, подружки пришли ко мне вдвоем. Вид у них был, вызывающе решительный. Оказалось, что, пока одна из них спустилась на улицу развесить на веревках стираное белье, у нее из квартиры украли кошелек с деньгами.
Дверей в то время никто не запирал, а кошелек лежал на кухне, на видном месте.

Обсудив все возможные варианты, подружки решили, что, кроме меня украсть деньги было некому. Поэтому они и явились ко мне с уверенностью Шерлока Холмса.
 
От свалившегося обвинения, я пришла в такой ужас, что не могла произнести ни единого слова. Я не знала, что сказать и как оправдаться. Не представляю, как я выглядела в те минуты, но мое лицо их, видимо, заставило задуматься и они, пригрозив мне, что вызовут следователей с собакой, ушли.

Что было дальше, я не знаю. Нашлись ли деньги, тоже не могу сказать.
Вскоре я устроилась на работу, мы переехали в новый дом на другом конце города, и я этих подружек больше не встречала, точнее, видела только издалека.

И, вот, через тридцать лет передо мной стоит баба и просит, чтоб я ее узнала. Я узнала. По глазам. Одну из тех подружек. Разговора, конечно, не получилось. По ее просьбе я дала ей номер своего телефона, и мы разошлись.

О встрече быстро забыла. Прошло еще с десяток лет, и вдруг в одно из воскресений раздался звонок.
- Зина, это я, узнаешь? – удивительно, но я узнала ее голос.
- Конечно, узнаю.
- Сегодня прощеное воскресение и я хочу попросить у тебя прощения за тот кошелек, - печально произнесла подполковничиха.
- Так, куда же он все-таки делся? – поинтересовалась я.
- Прости меня, но признаюсь, его взяла я. Я хотела просто пошутить. Я не знала, что подруги нет дома. Зашла к ней, позвала, ее нет.
Увидела кошелек и вздумала пошутить над ней. Взяла его и ушла. А когда она прибежала ко мне, то я испугалась, что шутка плохая и не решилась его вернуть. Так и остались у меня ее пятьдесят рублей.
- Так, причем же тут я? Почему вы пришли искать деньги ко мне?
- Вот за это и прости меня. Это я указала ей на тебя. И она решила, что если не ты, то больше некому.
- А ты призналась ей в своей шуточке?
- В том-то и дело, мы с ней дружили почти всю жизнь, но рассказать об этом я ей так и не смогла.
Она в этом году умерла, а я все еще мучаюсь. И, наконец-то решила позвонить тебе. Спасибо, что ты меня выслушала. Прости меня, если сможешь.

Я ничего не сказала в ответ и положила трубку. В то время я еще не знала, как надо отвечать на такие признания и просьбы. И только сейчас, вспомнив тот звонок, мысленно произношу:
       - Бог простит!