***
Звонкий удар пощёчины раздался в кабинете Хозяина.
– Как ты мог упустить момент, когда она была в моём кабинете?! – мужчина ещё раз ударил своего секретаря.
– Простите это моя вина.
– Твоя, – ещё один удар.
Марк вытер тыльной стороной ладони губы. Кровь.
– Давно Вы меня не били, последний раз, когда Миа сдала экзамен на Палача.
Хозяин зло посмотрел на своего Секретаря и замахнулся ещё раз. Юноша просто закрыл глаза, в ожидании удара.
– Учти Марк, хоть ты мне и служишь много столетий, если погибнет хоть один Джокер без моего приказа, первым я убью тебя, а уже потом, после всех мучений, я прикончу её.
Хозяин опустил руку и повернулся спиной к Секретарю.
– В твоих же интересах найти его папку в целости. Свободен.
***
Что-то должно случиться и непременно плохое. И непременно со мной. Я всегда доверяю своим ощущениям, они меня никогда не подводили. И это случится очень скоро.
Открыв дверь в свою спальню, я слегка удивился тому, что горит свет, но увидев, что с кресла встаёт Миа, я понял, что этот момент, наконец, настал. Я видел её в разных состояниях. Когда она весёлая, злая, взбешённая, готовая расплакаться, но сейчас передо мной стояла непросто Миа. Предо мной стоял Исполняющий Обязанности Хозяина Джокер J-M-56-12-K, одетый по полной своей форме, в тёмно-серый брючный костюм, на пиджаке красные отвороты, на лацкане красуется золотая брошь в виде буквы J, длинные волосы собраны в тугой пучок, на ногах высокие сапоги. Лицо не выражало никаких эмоций, а вот глаза. В глазах полыхал огонь ненависти. Я сглотнул и попятился назад.
– Не спеши, дорогой, – она стала медленно приближаться ко мне, – Ты же всегда говорил, что за свои поступки придётся платить.
– Миа? – я никак не мог сообразить: о чём именно она говорит.
– Дорогой, не зли меня ещё больше, – она вытащила из рукава тёмно-зелёную папку и швырнула мне в лицо. Листы, вложенные в неё, разлетелись, а сама папка упала поверх них. Номер, который я увидел на ней, породил во мне очередную волну панического страха.
– Миа, я не хотел, – чуть заикаясь, произнёс я.
– Подними.
Я присел и стал собирать листы в папку.
Резкая боль в затылке, смешок Мии как будто из колодца и темнота.
Безвременье… Что оно из себя представляет – я не знаю. Знаю лишь одно: оно серое. Серое небо, серая земля, серый воздух, серая пыль, которая так же легко стряхивается, как и оседает. Безвременье – оно серое, оно разное, оно загадочное. В нём можно услышать голоса из разных Вероятностей, можно увидеть лёгкие тени людей из Вероятностей или Джокеров, когда-то прошедших по ней. Безвременье — это такое место, где может произойти всё что угодно. И чуть больше двадцати лет назад произошло одно событие, за которое мне приходится сейчас расплачиваться. Всё должно было быть не так. Он так говорил, обещал ей всё объяснить, но ничего этого не произошло. И вот сейчас меня снова и снова избивает девушка, которую я считал другом, даже больше чем другом. Я с трудом приоткрыл заплывший глаз, второй просто был залит кровью и не открывался.
Вот оно: то место, куда я бы не хотел добровольно попасть – Пыточная Дома. Между Палачами она называется «Комната Игрушек». Где конкретно она находится: я не знал, только слышал, что есть такое место. В Доме вообще много мест, о которых знают только Джокеры отдельных профессий. Эта пыточная ничем не отличал от тех, что я видел во времена Инквизиции. Возможно, эту комнату создали ради эксперимента, и вот сейчас я участвую в каком-то безумном эксперименте Мии. Хотя ни я один: сейчас она склонилась над кем-то, сидящем на стуле в углу комнаты.
Я не сдержался и закашлял, сплёвывая кровь. Миа резко повернулась ко мне. При свете свечей я мог разглядеть очень мало, но и того хватило, чтобы понять, что измотана. Волосы растрёпаны, когда-то белая рубашка в крови, и я неуверен, что только в моей и того, над кем «работала» Миа, где был её пиджак я не знаю.
– Очнулся, дорогой, – говорила она тихо, – Видишь Джек, я знаю свою работу, а ты переживал. Твой драгоценный дружок жив и практически невредим.
– Миа, мы не виноваты, – прохрипел я.
Она, как-то по-садистки смеясь, подошла ко мне.
– Дорогой мой, Хельг, а среди Джокеров нет ни виновных, – она щёлкнула меня по носу, – Мы все притворяемся милыми и добрыми, и при этом готовы всадить друг другу нож в спину при любой возможности.
Девушка облизала губы, и стянула зубами чёрную перчатку, хотя я точно знаю, что у нас у всех они белые, со своей руки. Кинула её куда-то в сторону.
– Вы двадцать лет скрывали от меня, притворяясь, что ничего не знали. Хозяин прятал его дело от меня, но всего лишь небольшая удача и нужная папка оказывается у меня в руках. И что же я узнаю, – она пристально посмотрела на меня, – Что дорогие мои друзья, да непросто друзья, а близкие и даже очень близкие друзья предали меня.
Она засмеялась, и её смех эхом отразился от сводов потолка. Этот смех вызвал головную боль, разрывающую мою голову изнутри.
– Хельг, дорогой, не морщись, а то твоё прекрасное лицо навсегда останется таким.
– Сколько мы здесь?
Она на несколько секунд задумалась:
– Всего часа три-четыре, точнее, не могу сказать.
За четыре часа она нас с Джеком удела так, что ни я, ни он не можем нормально двигаться. Я попытался пошевелить руками, связанными за спинкой стула, на котором сидел.
– Дорогой, за последние столетия я научилась вязать узлы, – она уже смотрела на Джека, в руках у неё появилась цепь.
– Миа не надо, мы правда не хотели, – Джек говорил сдавленно, как выглядел он, я не мог разглядеть, слишком далеко сидел.
- Я тоже не хотела. Я много чего не хотела. Вы хоть знаете, что благодаря вам я пережила в тот момент, когда он исчез?
– Нет. Но мы, правда, не хотели. Поверь нам.
Она остановилась, запрокинула голову и хмыкнула.
– Только вам я и доверяла в этом Доме, хоть и знала, что верить никому нельзя. А вы взяли и всё разрушили, – она замахнулась на Джека цепью. Он опустил голову, я закрыл глаза.
В этот момент что-то громыхнуло.
– Миа не смей! – раздался крик Марка и звук падающей цепи.
Ко мне кто-то подбежал, я приоткрыл глаз: меня развязывал Эдвин. Видимо, на моём лице, отразилось удивление, потому что Главный Палач смущённо, улыбаясь, произнёс:
– Вход в «Комнату Игрушек» может показать только Палач, а я единственный кто попался Марку на пути.
Освободившись, я разминал затёкшие руки, Эдвин развязывал Джека, а Секретарь, сидя на полу, крепко прижимал к себе рыдающую девушку и всё повторял:
– Миа, они, правда, не виноваты, Хозяин их вынудил.