Дневник IV-30 Я наблюдаю, как я рвусь к тебе
29 января 1999 г. Полтора часа непринуждённого разговора с певцом и поэтом А.Н. Он быстрый человек, живой, неординарный, очень интересный. Поговорили о нецензурных словах, я была очень осторожна. Но я должна была на эту тему с ним поговорить. Он сказал, что это язык жизни. В третьем лице он говорил о себе, о своём детстве. «Среда...», - сказала я. Он возмутился моей тупостью, вульгарным толкованием того, что он сказал, добавил, что иногда горюет о том, что плохие слова говорит. Но он не хочет быть рафинированным. Он находит, что женщина может быть гением, гений — вне пола.
Он цитировал Ахмадулину, Мандельштама «Белее белого рука твоя, нежнее нежного лицо твоё...»
Я сказала, что слово имеет свою вибрацию, оно может осквернять, приносить боль, шокировать, исцелять... Я сказала, что мне больно слушать плохие слова.
Я спросила: «Гений знает, что он гений?» Он сказал: «Я - знаю». Стало быть, о себе сказал... Книгу Ломброзо о гениях он читал, считает её вульгарной. Мы говорили о Блоке, о Владимире Соловьёве, он назвал Владимира Сергеевича игроком. Речь зашла о Цветаевой. «У неё была попытка души... Женщина это тело, мужчина это душа», - сказал он. «Я восемьдесят девятого пола, я и женщина, и мужчина, я бываю очень нежным», - говорил он.
Я спросила: «Кто в Вас мыслит?» Ответа нет. Я: «Кто всему хозяин, кто управляет всем?» «Управителей много», - ответил он. «Моя память, как магнитофон, я помню всё», - говорит он. Я сказала ему, что он по гороскопу петух, что планеты точно на него влияют. «Может быть», - говорит он.
«Существуют миллиарды вселенных», - говорю я ему. Он не верит этому. Говорили о совершенстве. «Это смерть», - сказал он. Совершенства нет. «Я не человек», - сказал он. Я вспомнила Фридриха Новалиса. Он писал, что не все те, кто имеет человеческое тело, являются людьми.
Затронули тему одиночества. «Одиночества нет, есть одинокость. Когда обретёшь себя, одиночества не будет», - сказал он. Я рассказала о том, что на полях «Добротолюбия» Блок писал заметки. Например: "Этот демон печали нужен поэтам". Потом я отпарировала на то, что он сказал на что-то и не один раз: «Это всё интеллигентские штучки» - «А у Вас что, нет интеллигентности?» Ответа не было. «Галочка, Галечка, голубушка», - называл он меня.
Я спросила: «Вы часто беседуете на духовные темы с кем-нибудь?» «Редко». Он сказал, что мы с ним разговариваем и появляется что-то третье. Мы говорили о совести, он сказал, что мало у кого сейчас есть совесть. Он сказал о страдании, что некоторым людям нравиться страдать, что это мазохизм. Страдание — это постижение мира. «Я не люблю страдать, я ищу радость», - сказала я.
Я ехала на гимнастику и переживала разговор с ним. Я была полна дум о нём. У меня болела душа в сердечном центре, как будто меня пронзили гвоздём. Я плакала. Я спросила Бога, что со мной происходит. Ответа опять не было.
Тянет, тянет мою душу к нему. Одиночество, голод души или тайна?
Бегло играю Моцарта с листа, он блестящ, лёгок, изящен. Но есть в нём и трагические интонации.
1 февраля. В ЦДЛ я видела поэта Владимира Микушевича, он кому-то читал свои интересные стихи. Они очень литературны. Он воспевает свою жену в частности. Надо было набраться смелости и спросить у него, когда у него где-нибудь будет вечер. Не набралась, я стесняюсь людей. Он сед, лицо его благостно. Я думаю, что этот человек из породы гениев.
Долго говорили с Галей И. Она не верит, что есть бесы.
2 февраля. Была на концерте певцов Театра Прокофьева. Энтузиасты, не имеющие зарплаты.
Певица Ксения Реформаторская мне нравится всё больше своей свободой, артистичностью, пластичностью. Как не уразуметь вот в таких натурах зрелую душу, пришедшую на землю уже с большим опытом?
Мои стихи о А.Н.
"Опять, как в годы золотые..."*
Увязнут спицы расписные...
Коней причудливый полёт
Над бездною мятежных вод.
Удушье городского сплина.
Звенит гитара вместо лиры.
Мой профиль догорает смутно
В твоём сознание минутном,
Листаешь памяти страницы –
Усталой жизни. Всё нам снится.
Гипербореев облик, лица
Атлантов, скальдов... Мутный страх
Сжимает время второпях.
Мир без любви лишь тлен и крах.
Снежок на плачущих ресницах.
Тоска в мерцающих глазах.
* цитата из стихов Блока.
3 февраля. Была в салоне у художника Андрея Г. В нём оказалось много обаяния. Работы его мне понравились, он рисует свои прошлые жизни.
Я мечтаю о дилижансе, на котором мы будем путешествовать по России в качестве музыкантов и комедиантов. А почему бы и нет?
Мы танцевали под латино-американскую, шаманскую, греческую музыку. Я учила всех танцевать сиртаки. Девы оказались ленивыми и упрямыми, мы выучили только несколько па. Я играла на органоле. Андрей великолепно двигался, он очень пластичен. Я читала о Бродском, потом свои стихи, народ слушал очень хорошо.
Знакомые Андрея читали много своих стихов. Мы были едва знакомы друг с другом, и нам было хорошо. Андрей проводил меня до остановки автобуса.
7 февраля. Всё думаю об А.Н., но чувства все померкли.
Мои стихи о А.Н.
Я наблюдаю, как я рвусь к тебе.
Ты ни при чём тут, ты – мой незнакомец,
Тебя придумала и создала сама,
Чтоб было мне кого любить, и случай,
Мистически пережитой, дал повод
Для моего стремления к тебе.
При чём здесь ты? Столь холоден и сух,
Ты даже дружбы разделить не можешь
С любимой женщиной, а где уж там любовь...
Да разве можно обвинять тебя?
Врываюсь я, как ветер, в эти дебри.
Ты тоже жаждешь счастья и любви.
Ты так печален. Отпускаю. Жизнь
Продолжится вне времени и места.
Когда поэт с поэтом говорит,
Земля вздыхает, небеса трепещут
И бездны открываются порою
В душе, вмещающей величье мира.
Я бы влюбилась в Олега Янковского, в молодого Смоктуновского, в Андрея Тарковского.