Две банки цикория

Вячеслав Чехут
   Вскочив в полпятого, Николай вошёл на кухню и грузно уселся на Людкино место. Здесь не было перекладины, и напротив висел телевизор. Люда села сюда сразу после переезда, не успев разобрать барахло. Он же обычно кушал у балконной двери и, чтобы увидеть что-то в ящике, поворачивал голову вправо.

   С Людкиного места удобно было говорить фразы: «Набросают, я одна убирай…», «Посуду некому помыть…», «Весь день у плиты, как проклятая…» и тому подобное. Люда не любила мыть полы и посуду, а также варить кашу.

   Коля отвечал на её сентенции короткими фразами: «Фигня…», «Не дожарено маленько» и «Конечно, Людок». Причём, смысл не всегда соответствовал фразам жены. Сейчас она ещё спала.
 
   Завтрак он приготовил с вечера. Кроме Николая, пшённую кашу никто не ел и, он сварил её погуще с корочкой снизу- чтобы было что отскребать. Напоследок обжёгся чаем и, схватив собранный с вечера пакет, бросился к выходу.

   Дверь спальни скрипнула и на пути оказалась Люда.
   - Коль, поцелуй меня.
   Он повиновался для экономии времени.
   - Людок, опаздываю. Неохота в пробках стоять.
   - Коль, а ты в квартиры тоже заказы возишь?
   - Редко,- соврал Коля, предчувствуя продолжение.
   - А девушки красивые попадаются?
   - Да брось ты - старухи одни в вонючих подъездах.
   Он невольно смутился, неуклюже протиснулся в открытую дверь, ударившись щекой о косяк и, бросился к лифту.
   - Цикорий мне купи,- прокричала Люда,- крайняя палатка на рынке. Она до пяти работает, не забудь, запиши себе!  Усердно почесав бедро, она вернулась в спальню.

   Машина завелась сразу, и он рванул в сторону промзоны. Сквозь моросящий дождь фары выхватывали помойки, захламлённые пустыри, бетонные заборы, украшенные ржавыми воротами. Довольно жуткая картина. Бормоча по школьной привычке: "Цикорий, цикорий" (записывать было некогда), он вглядывался в мокрую тьму. Где-то здесь обитала Жужа со своим подросшим щенком. Для них на правом сидении лежал пакетик с куском колбасы.

    Вот и ворота с надписью "Машины не ставить". Дождь усилился. Николай присмотрелся. Однако, вместо собак  увидел девчонку в насквозь промокшем платье и с рыжими волосами. Стоя на корточках, она опустила голову. «Что за чёрт! Надругался кто-то, что ли?». Нащупав в кармане газовый баллончик, прихватив колбасу, он быстро открыл дверь.

    Снаружи всё выглядело по- иному. Собачьи морды предано смотрели в глаза, синхронно виляя хвостиками.
   - За девчонку вас принял,- сказал он, оглянувшись по сторонам, разорвал колбасу пополам и бросил собакам. Те дружно клацнули и посмотрели на его руки, ожидая продолжения.
   - Ну не скучайте тут,- Николай показал пустой пакет и погладил Жужу. Та благодарно лизнула руку.

   Быстро загрузившись, он развёз первые два заказа ещё в темноте, получив благодарность и мелкие чаевые. Запас времени был, и он не спеша поехал по следующему адресу.
 
   Хрущёвка у проспекта Мира показалась ему знакомой. Как-то с месяц назад, то ли на третьем, то ли на четвёртом этаже, ему открыла дверь заспанная девица, впопыхах не успевшая расправить халат. Тогда он долго не мог успокоиться. Уж очень аппетитные были бедро и колено. Нежно-розового цвета, волнующе стройные - он почти ощущал их тепло. Сейчас, при нажатии на кнопку, палец немного дрожал. «Цикорий, цикорий»,- пробормотал Николай.

    Лицо древней старухи сияло благожелательностью. Поражало явное сходство с девчонкой в промзоне, разве что волосы были белые.
    - Не разувайтесь, проходите на кухню.
    Он прошёл послушно, стараясь не морщиться от запаха застарелых тряпок.
    Дрожащими пальцами старуха отсчитала семнадцать тысяч за икру и лягушачьи лапки.
   - Молодые заказали,- стала оправдываться бабка,- я им сказала -  проверять не буду - не вижу почти ничего…
   - Садитесь, чайку попьём,- неожиданно закончила она.
   - Какого чайку – шесть заказов ещё,- прокричал Николай, выскакивая на площадку, пытаясь отдышаться в пропахшем кошками подъезде. «Тьфу ты, не иначе Людка наколдовала»,- думал он, садясь в машину.

   Он начал выбираться узкими проездами на проспект, мучительно соображая, отчего лицо старухи напоминает лицо привидевшейся ему в промзоне девушки. Или любая красота заканчивается шарканьем ног и запахом застиранных тряпок? Он потряс головой, возвращаясь в действительность. Что-то он забыл важное. Николай напряг память. «Тьфу ты чёрт: цикорий же надо купить».

   Дальше ему везло: на каждую точку уходило минут десять-пятнадцать. Задержал только детский сад. По схеме он казался рядом. Однако проезды проектировались кем-то впопыхах после весёлого праздника. Промчавшись по колдобинам, он отыскал дома «6а» и «6в» . Дом «6б» как будто испарился. Разбитая асфальтовая дорожка долго вилась вдоль домов и, наконец, закончилась. На его счастье распахнулась дверь подъезда. Он быстро открыл окно.
   - Девушка,- крикнул он показавшейся  даме с коляской,- где здесь детский сад - дом «6б»?
   Девушка от неожиданности вздрогнула.
   - С параллельной улицы заезд, с Генерала Хроматова.
Она развернула коляску и зашла обратно, прикрываясь от ветра и дождя хлипким зонтиком. «Цикорий, цикорий»,- пробормотал Николай.

   Он разложил заказ на столе в пропахшей кашей детсадовской кухне. Деньги собрали на удивление быстро. Только неведомая ему Надежда уехала в бухгалтерию, забыв заплатить за икру. Он долго уговаривал охранника, видимо самого богатого человека в детском саду, и тот вложил недостающую сумму.

   Наконец на потрёпанном путевом листе остался один заказ, и полтора часа должно было хватить с лихвой. Он забил в навигатор: «Олимпийский проспект, 16, квартира 45».    

   Оставив машину у помойки, других мест во дворе не было, Николай взбежал по ступенькам к двери подъезда. На старом домофоне еле разбирались цифры. Получалось два варианта. Он поставил пакет к стене и стал тыкать в полустёртые кнопки. Домофон молчал. Он с сожалением набрал сотовый номер. «Опять за свой счёт звонить». Раздался весёлый женский голос: «Слушаю»
   - Агент из «Страны деликатесов». Заказ привёз.
   - Мы Вас ждём. Заходите.
   Николай подождал секунд пять.
   - Не кладите трубку. Домофон не срабатывает.
   - Хорошо, с ним это бывает. Сейчас я спущусь.

  Прошло минут десять, Николай на всякий случай подёргал дверь. Набрал ещё пару раз входной код. Неожиданно телефон звякнул.
   - Скажите, вы дом не перепутали? Я спустилась. А здесь нет никого.
   - Так я ж по адресу прибыл. У меня в листе: Олимпийский проспект,
 дом 16. Квартира 45.
   - Всё правильно, это наш адрес. И домофон работает - я проверяла. Дом шестнадцатиэтажный, панельный, сразу за светофором.
   - Сейчас я проверю. Я перезвоню.

   Он обошёл дом и вышел на проспект. Перед домом весело мигал светофор. Николай аккуратно пересчитал этажи. Шестнадцать. Вернулся к подъезду. Звонить за свой счёт больше не хотелось, и он решил ждать, пока кто-нибудь выйдет. Время было неудачное: те, кто должен был идти в школу или на работу, уже ушли. Прошло минут десять. Наконец пацан с потёртым рюкзаком, с силой распахнув железную дверь, выскочил и спрыгнул с лестницы.
    На седьмом этаже было четыре двери. Николай нажал на «45», монотонно повторяя «цикорий, цикорий».

2.
   Ольга Игоревна проснулась поздно. Болело в голове и шумело в ушах. Она потрогала лоб тыльной стороной ладони. «Тридцать девять. Не меньше. Опять боров открыл окно нараспашку». «Боров» сладко спал, натурально похрапывая, привалившись к стене и высунув из-под одеяла правую мохнатую ногу. Он смешно фыркал с присвистом, надувая красные небритые щёки.

   Ольга Игоревна в сердцах громко хлопнула форточкой. «Ох, только б дали поспать ещё хоть часик»,- подумала она, достав из коробки таблетку и укладываясь на кушетку подальше от мужа. И тут звонок тренькнул. Она ещё выждала, надеясь, что это обычные торговцы-мошенники или продавцы картошки. Позвонят и уйдут. Она сидела, полулёжа, не успев проглотить таблетку и держа её нерешительно в руке. Звонок опять тренькнул.
   - Что б вы сдохли!- сказала она громко и стала медленно приподниматься.

3
   
   Камень свалился у Николая с души. За дверью явно послышался шум. Кто-то шаркал по полу тапочками. Он привык, что сразу никто не открывает и уже приготовился сказать казённую фразу: «Это агент из «Страны деликатесов», как дверь внезапно распахнулась и краснолицая тётка, с полотенцем на голове, еле ворочая языком, прошептала:
   - Разносчик.

   Это выбило его из колеи. После того, как курьеру открыли дверь, следует представиться, отдать накладную и приступить к показу содержимого доставки. А вместо этого он думал: «В каком смысле «Разносчик?». Женщина больше ничего не говорила и только тупо смотрела на пакет. Он решился.

   - Из «Страны деликатесов». Вот накладная. Возьмите,- женщина даже не подняла руку,- С Вас пятьсот семьдесят шесть рублей,- не смутился Николай.

   - Я милицию вызову.
   - Зачем?- искренно удивился он,- Вы же хотели побыстрей. Две пачки пельменей из оленины «по-чукотски». Они даже не растаяли. – Он для наглядности потряс пачку. Пельмени глухо прогрохотали.
   Тишина.
   - А домофон-то у Вас неисправен.

   - У меня температура тридцать девять. Еле ноги волоку, думала поспать в выходной. … Звонок, что ли вырвать.- Она полоснула его злобным взглядом.
   - ЗвОните, звОните весь день. То списки какие-то. То картошка, то кошку вчера принесли, сказали, что наша. А наша-то в кухне сидит -  дама взглянула назад и в сторону. Как по мановению руки, из-за косяка двери выглянула серая мордастая кошка.

  - Изверги вы, фашистов хуже! Шли бы работать…- Ольгу Игоревну понесло. Щёки задрожали и, изо рта стали вылетать брызги. Николай не мог вставить слова. Что же делать? Недоставку заказа нельзя было объяснить тем, что клиент забыл о заказе, сошёл с ума или пропил все деньги. Дело могло кончиться штрафом.

   - Постойте,- попытался он успокоить клиентку,- Ваш адрес: Олимпийский проспект, шестнадцать, квартира сорок пять?
   - Ну?
   - Вот Ваши пельмени,- он быстро набросил ручки пакета на неловко согнутую руку Ольги Игоревны. Душераздирающий визг огласил подъезд и через секунду пакет валялся на полу, а дверь квартиры  громко захлопнулась.

   - Фу-у-у!- Николай мгновенно вспотел. Он ко многому привык на этой работе. Плевали вслед; одна пьяная бабка, заказавшая виски, обозвала придурком вонючим; другая, бросила деньги в лицо со словами «что б ты сдох!». Деньги, по-видимому, хранились в старом белье и провоняли настолько, что пришлось стирать куртку.

   Но сегодня было что-то особенное. Весёлый телефонный голос никак не сочетался с этой замученной жизнью тёткой. К тому же, впервые с ним не рассчитались за заказ. Можно было позвонить ещё раз, но перспектива встречи с милицией не прельщала. Он взял телефон и стал набирать номер фирмы. Если решат, что его вины нет, обойдётся без штрафа.

   Телефон его опередил и звякнул.
   - Да.
   - Где же Вы? Вас уже восемь человек ищут.
   «Пора в дурдом»,- подумал Николай, собрал все силы и ответил:
   - Да.
   - Что, «да»? Где наши пельмени?
   Он постарался сосредоточиться.
   - На Олимпийском проспекте. Я здесь уже полчаса стою.
   - Послушайте, не такой уж он и длинный проспект. Можно бы уже и найти нужный дом, даже не зная цифр. Однако на углу висит табличка с номером.
   - Шестнадцать?
   - Да, шестнадцать. Кстати самый красивый дом в Мытищах. Все это признают. Его видно даже с Ярославского шоссе и …
   - В Мытищах?!
   - В Мытищах! Где же ещё? На Луне что ли?
   Николай присел на перила, проворчав: «Ну, в Москве, например».
   - Ждите, через полчаса буду.

   Прибыв в Мытищи, он извинился за то, что пельмени почти растаяли, получил порцию успокоительных фраз, познакомился с виновницей торжества - семидесятилетней бабушкой, родившейся в тундре и теперь в день юбилея решившей вспомнить вкус детства. В заключение ему вручили банку шикши в сахаре, вежливо рассмеявшись на просьбу обменять на банку цикория. Припрятав деньги за заказ, он отправился восвояси.

   Осенний дождь моросил по-прежнему. Рынок давно закрылся, и он ехал домой в предчувствии нагоняя. Проклятый цикорий, так мучавший весь день, достать было негде. Ленивая Людка не знала удержу и усталости в одном: умении ругать его за малейшую провинность.

   Снова стало темно. Свернув в один из неказистых переулков, по пути домой, он зевнул и стал протирать глаза. У двери обшарпанного подъезда, дрожа всем телом, мокрая с ног до головы, восседала рыжая собаченция. Николай остановился. Собрал остатки завтрака – хрящики и натуральную оболочку от колбасы – и стал выбираться наружу. Здесь было влажно и холодно.

   Над головой ярко вспыхнул фонарь. Промозглая тьма рассеялась и от подъезда к нему подбежала девушка. Мокрые рыжие волосы слегка прикрывали миловидное лицо.

   - А я машУ, машУ - никто не останавливается. Спасибо Вам, а то я промокла совсем. Девушка мгновенно оказалась на пассажирском сидении. Подавленный таким натиском, он молча уселся за руль. Ехали не долго. Недалеко от промзоны она попросила остановиться. Не дав ему сказать и полслова, прекрасная незнакомка упорхнула в подъезд крайнего на улице дома.

   И только подъехав к своему дому, собирая барахло, он обнаружил на пассажирском сидении пластиковый пакет, в котором что-то позвякивало.

   Николай вошёл в квартиру, хлопнув дверью. Люда отвлеклась от телевизора и безошибочно уставилась на пакет. Быстро поднявшись, она взяла его из рук Николая и заглянула внутрь.
   - Спасибо, милый, - Люда быстро достала две банки растворимого цикория. Заезжал, значит на рынок, а я уж думала, забудешь, как всегда. Вдруг она нахмурилась и поднесла банку к носу.

   - Значит, говоришь, молодые и красивые у вас не заказывают? Тогда почему духами пахнет?..

   Ну и так далее…