На стадионе велось расследование. По обеим сторонам беговой дорожки стояли два полицейских «Форда-Т», вокруг тела натянули веревочное заграждение. На трибунах начали собираться зеваки, которым хотелось получше увидеть тело, - настоящие стервятники в ожидании пира. Доктор Винсент Ли вышел из машины, кивком поприветствовал незнакомого молодого полицейского - видимо, новенького - и направился к заграждению, за которым уже сидел Лютер Гарден. Он изучал тело погибшей, приподнимая и отодвигая лоскуты черной ткани.
- Пожалуйста, не делайте этого, детектив Гарден, - сказал Винсент. - Никто не должен касаться останков, пока я не осмотрю их.
Детектив обратил обветренное лицо на Винсента и перекатил свою непременную сигару из одного угла рта в другой. Его глаза сверкнули из-под низко надвинутой на лоб фетровой шляпы и вонзились в доктора, словно в потенциального подозреваемого. Лютеру Гардену было за сорок, и он казался Винсенту честным полицейским, но, правда, вел себя чересчур резко и всегда искал самое простое объяснение. Затянувшись сигарой, Гарден вытер руки о штанины и протянул правую доктору; из-под распахнувшейся полы пиджака мелькнула рукоять штатного полицейского револьвера.
- Как скажете, док, - сказал Лютер.
От рукопожатия Винсент отказался, сочтя неприемлемым подобное неуважение к погибшим со стороны детектива.
- То же, что и с другими? – спросил он, указав на месиво за спиной Гардена.
- Очень похоже на то, - кивнул тот.
- Кто обнаружил ее?
- Студентка из Мискатоникского университета, южанка, - сообщил Лютер, сверившись со своим блокнотом в черной обложке. - Спортсменка, совершала утреннюю пробежку.
- А имя у этой студентки есть?
Детектив снова сверился с записной книжкой, хотя Винсент едва ли мог представить, что тот способен забыть имя девушки за столь короткое время. Гарден состоял из одних формальностей.
- Рита Янг. Родом из Нового Орлеана. Учится здесь по гранту за спортивные достижения, - сказал он. - Ее уже доставили в участок, Харриган записывает показания.
- Из Нового Орлеана? Далековато от дома... – рассеянно бросил Винсент и, обойдя Гардена, склонился над окровавленными останками, завернутыми в разорванное черное платье.
- Похоже, дикие звери постарались, - слова прозвучали так, словно Лютер был полностью в этом уверен.
- А вот это предоставьте решать мне, - отозвался Винсент.
- Безусловно, док, - сказал детектив. – Только разберитесь с этим побыстрее, а? У меня еще с десяток других дел на сегодня и лишний висяк мне, поверьте, совсем ни к чему.
- Уверен, наша несчастная думала о том же, - задумчиво пробормотал Винсент и продолжил осмотр тела.
Девушке было немного за двадцать, ее легкое платьице – дань нынешней моде – балансировало на грани приличия, обнажая руки и колени. Судя по всему, это была одна из тех «эмансипе», которые ошивались в подпольных притонах и танцевальных клубах, возникавших по всей Америке, прожигая жизнь среди танцев, выпивки и сигарет. Благовоспитанные и богобоязненные аркэмцы, как могли, противились вторжению джаза и не желали идти в ногу с помешанной на знаменитостях эпохой, но молодежь цеплялась за все эти новинки, как утопающий – за спасательный круг. Молодые люди пускались во все тяжкие в поисках приключений, и поиски этой девушки явно увенчались успехом. Вот только навряд ли она ожидала, что все закончится так трагично.
При жизни ее тонко очерченное лицо с высокими скулами, еще не мертвенно-бледное, пожалуй, привлекало внимание, так же как и насыщенно-зеленые глаза, теперь уже остекленевшие. Короткая стрижка «под мальчика» напоминала о героине Коллин Мур из «Идеальной и свободной». По всей видимости, девушка была из хорошей семьи, но не местной: никаких черт, выдававших аркэмскую родословную, на ее растерзанном теле не наблюдалось.
Ее левая нога была согнута под тазом; блестящая туфля на высоком каблуке валялась неподалеку. Правая голень отсутствовала, равно как и правая рука. Левая же была обглодана от плеча и едва держалась на жалких остатках мышц и сухожилий.
- Дикие звери, - произнес Лютер, сплевывая изжеванный табак. - Это точно.
- Если вы так в этом уверены, то зачем послали за мной? – спросил Винсент. Бесконечные замечания детектива начинали ему надоедать.
- Вы должны написать заключение о смерти.
- Я это сделаю, но не раньше, чем определю настоящую причину.
- Только быстро, лады?
- Эйза здесь? – спросил Винсент в надежде, что начальник аркэмской полиции сумеет усмирить своего норовистого подчиненного. Он-то, по крайней мере, знал, что такое профессиональная этика.
- Смеетесь, что ли? – ответил Лютер. – Он наверняка еще сидит в халате и завтракает. К тому же, для него существуют только бутлегеры, пьяницы и картежники – о других преступлениях он и слышать не хочет.
К сожалению, так оно и было. Эйза Николс был честным и добропорядочным полицейским, но
так и не сумел, несмотря на череду загадочных смертей и странных событий, преследовавших Аркэм, приспособиться к миру, пережившему Первую мировую войну. Он застрял в безмятежной эпохе, не знавшей никаких мировых конфликтов, хотя даже спустя десятилетие после окончания Первой мировой человечество так и не смогло окончательно оправиться и пыталось залечить оставленные войной психологические шрамы. Именно в противовес им и всем тем ужасам, что творились на полях сражений в Европе, американская молодежь и развивала в себе поистине неслыханную жажду жить и получать от жизни удовольствие.
- Итак, док, ваше мнение? – Гарден склонился над плечом Винсента и выдохнул облако едкого дыма ему в лицо. – Дикие звери, я прав?
Винсент закашлялся и поднял обглоданную руку, чтобы получше рассмотреть многочисленные вмятины на костях.
- Да, на вид жертву определенно загрызли, а потом начали обгладывать кости, однако такие следы не мог оставить ни один известный мне хищник, способный сожрать человека.
- И кто же, по-вашему, мог их оставить?.. Ну же, док, не томите!
Винсент колебался. Он далеко не впервые сталкивался с темной подноготной Аркэма и прекрасно понимал, что не стоит привлекать к этому излишнее внимание, однако это было уже шестое тело за последние несколько лет, на котором он обнаруживал подобные следы.
- Такие следы могут оставить человеческие зубы, - ответил он наконец.
- Человеческие? То есть, вы намекаете на людоедство? Ну уж нет, док, меня вы на это не купите.
- Речь не о том, купитесь вы или нет, детектив Гарден, - с нажимом произнес Винсент. – Улики прямо здесь, перед вами. Факты говорят сами за себя – и неважно, насколько невероятными они кажутся.
- Нечего строить из себя Шерлока Холмса, доктор! – рявкнул Лютер. – Я этого не потерплю. Вы хоть представляете, что начнется, если по городу пройдет слух, что в округе орудует маньяк, который убивает и поедает юных девушек? Будет паника, люди выйдут на улицы. А дальше – уличное правосудие и линчевания. Горожане не будут закрывать на это глаза.
- Они закрывали глаза и не на такое, уж поверьте мне, - произнес Винсент, прежде чем понял, что говорит. В долю секунды лицо Гардена оказалось совсем рядом.
- Умничаете, док? – ревел он; тлеющий кончик его сигары грозился угодить Винсенту в глаз.
– Может, вы и из Бостона, может, у вас и крутой йельский диплом, но это мой город, и я не позволю всяким приезжим крутить тут со мной. Вы меня поняли?
- Честно говоря, не совсем, - ответил Винсент. – Я говорю вам лишь то, что вижу.
- Все ясно. Тогда мы ее упаковываем и отправляем к Элеазару.
Винсент кивнул. Он ожидал подобного решения: Джаспар Элеазар владел дешевой погребальной конторой в нижнем Саутсайде и никогда не задавал лишних вопросов о том, что произошло с покойным. Всех погибших девушек свозили туда, и, насколько Винсенту было известно, никаких вскрытий никто не производил. С телами поступали так же, как и почти с любой аркэмской загадкой: хоронили подальше от людских глаз, - а горожане, за многие поколения выработавшие умение не замечать очевидного, снова уверяли себя в том, что живут в самом обыкновенном городе.
Обернувшись, Гарден подозвал к себе ближайшего патрульного – того самого новенького, которого Винсент приветствовал по прибытии.
- Так, Малдун. Верно? Подсоби-ка нашему доктору, - приказал детектив. – Проследи, чтобы тело было доставлено прямиком к Элеазару. Понял?
- Так точно, сэр, - отчеканил Малдун, вытянувшись по струнке.
Лютер Гарден покачал головой и, пробормотав себе под нос «Бостонцы...», удалился.
- Томми Малдун, - произнес патрульный, протягивая Винсенту руку. – Еще не вполне освоился здесь.
- Винсент Ли. Как и все мы, впрочем.
- Прошу прощения, сэр?
- Не берите в голову, Томми, - сказал Винсент. – Зрелище смерти не способствует хорошему расположению духа.
- Понимаю, сэр. Черт возьми, я сам никогда не видел ничего подобного, - произнес Малдун. По бледности он мог соперничать с погибшей. – Инструкторы в полицейской академии говорили, что нам придется столкнуться с чем-то жутким и странным, но это... такого я себе даже представить не мог.
- Поверьте мне, - сказал Винсент, – это Аркэм. Очень скоро вам доведется столкнуться с вещами даже еще более жуткими и странными.