Дело в том, что мы совсем не понимаем мотивов поступков наших «братьев меньших».
Была когда-то у меня собака. Сучка-фокстерьер по кличке Матильда, а по-домашнему просто Мотька.
Кто общался с собаками этой породы, тот знает, что существа строптивее, чем жёсткошёрстный фокстерьер трудно не только отыскать, но даже и представить. Суть в том, что они совершенно не поддаются дрессировке. Чему-либо обучить их просто невозможно. Эти собаки никогда не станут делать то, чего делать не желают, и никакие ваши уловки здесь не помогут. Ни «кнут», ни «пряник» на них не действуют. И поощрять их бесполезно и наказывать бесперспективно.
Зато, что касается отваги и задора – тут фокстерьерам нет равных. Именно за эти качества и ценят их охотники. Маленькая, почти «карманная» собачка решительно лезет в глубокую нору и вытаскивает оттуда матёрого барсука – зверя в три раза превышающего её вес.
Безусловно, и отвага, и задор – вещи весьма полезные на охоте. Но и только! В иных же условиях, например, в подъезде своего дома, на городской улице, да и во всяком другом общественном месте хозяину такой собаки они зачастую доставляют одни лишь огорчения. А то и просто позор и всеобщую ненависть «трудового элемента». Поэтому фокстерьеров на всякий случай всегда лучше держать на коротком поводке. В самом прямом смысле этого слова.
Что касается нашей Мотьки, то она, обладая действительно отменными охотничьими качествами, всю жизнь (а прожила она почти тринадцать лет) только тем и занималась, что бросалась на любые движущиеся объекты. При этом ей было абсолютно всё равно, на кого бросаться. Будь то кошка, курица, корова, лошадь, мотоциклист – не важно. Неоднократно при этом она и сама страдала от ответной реакции существа, подвергшегося её нападению, но всегда оставалась верной своим жизненным «принципам». Да и что значит такой пустяк, как прокушенная овчаркой спина, гематома во весь живот от удара лошадиного копыта или окровавленная морда после знакомства с ежовыми колючками по сравнению с эйфорией сражения.
Это должно быть подобным тому состоянию, когда человек, приняв «наркомовские сто грамм», бросается в атаку. Он с воплем «Ура!» рвётся вперёд, не чуя под ногами землю. Небо темно от вражеских стрел, вокруг свистят пули, шипят ядра, воют снаряды, а за спиной грохочет артиллерия. И пропитана кровью и порохом каждая «пядь» родной земли, и он понимает, что за его жизнь сейчас никто не дал бы и гроша, но всё равно не может, да и не хочет остановиться, потому что уже как бы предчувствует грядущую победу. Человек видит, как в этом недалёком будущем идут камнем ко дну тевтонские рыцари, проломив тяжестью своих доспехов, непрочный весенний лёд Чудского озера, или как грозный немецкий танк «Тигр», потеряв гусеницу, увяз в курском чернозёме, а из его развороченных недр выскакивают охваченные пламенем и паникой враги в чёрных комбинезонах. И это будущее он создаёт сам.
Итак, девизом Мотькиной жизни было: «ХВАТАЙ ЕГО!» Именно эту фразу начертала бы она на своём гербе, если бы он полагался маленькой безродной собачонке, никогда не владевшей не только официальной родословной, но даже и щенячьим паспортом. И все люди, знавшие Мотьку, всегда покорно принимали стиль её поведения, и не просто принимали, а даже по-своему начинали гордиться ею.
«Вот какая она, наша Мотя!»
Но однажды случилось нечто «из ряда вон выходящее», чему я до сих пор так и не нашёл рационального объяснения.
Как-то раз мы прогуливались с ней по пустырю за гаражами. Мотька послушно следовала за мной - «шаг в шаг». На прогулке она именно так поступала всегда, если, конечно, не замечала что-нибудь интересное с её точки зрения, а именно движущийся живой объект. И тогда приходилось решительно её хватать и удерживать. Вот и на этот раз…
Неожиданно я заметил одинокого козла, который мирно пощипывал жёсткую промасленную травку возле крайнего строения. И сразу сообразил, что теперь надо бы срочно взять собаку на поводок.
Но было уже поздно - Мотька сорвалась в галоп.
«Чёрт! Сейчас начнётся! - с досадой подумал я, - Не хватало мне ещё «разборок» с хозяйкой этого представителя семейства козлиных! Надо немедленно выступить арбитром в грядущей кровавой схватке!»
Но, бросившись выручать козла, я, не пробежав и половины пути, вдруг понял, что в данной ситуации являюсь не кем иным, как «третьим лишним».
В каком смысле?
В самом, что ни на есть, в прямом!
Подскочив к козлу, моя Мотька на него не набросилась, напротив, спокойно остановилась и понюхала его. А дальше было ещё интереснее!
Она привстала на задние лапы и лизнула козла в морду!
А козёл-то что?! Как же отреагировал на эту выходку козёл?!
Невероятно, но он тоже лизнул Мотьку, правда, уже не в морду, а в зад!
Чего угодно, но вот такого исхода событий я никак не ожидал! Потом они ещё долго занимались своими «любовными» играми – крутились, подскакивали, лизались и тёрлись друг о друга боками. Это продолжалось до тех пор, пока не явилась хозяйка кавалера и не погнала его куда-то в поле. И только тогда я «возвратился в реальность» и пристегнул Мотьку к поводку.
Самое главное заключается в том, что, как я понимаю, этот случай произошёл не по причине какого-то их странного и обоюдного каприза или, если хотите, порыва. Мы с ней потом неоднократно и в разных местах встречали этого козла, и всегда их взаимные ухаживания повторялось снова и примерно по одному и тому же сценарию.
Почему это произошло? Как могла Мотька не разглядеть истинной сущности того, к кому отнеслась с такой симпатией?
Я, конечно, не знаю, как можно назвать эти странные взаимоотношения собаки и козла. И вообще мне трудно понять женскую логику.
А, может…
Может, это - любовь?! А она, как известно, не рассуждает. Даже если предметом твоей страсти оказался КОЗЁЛ!
* * *
Вот уже шестой год, как собака Мотька лежит под корнями старой берёзы, что растёт в излучине маленькой речки. Надеюсь, что ей хорошо в этой вечной норе.
А тот козлик по-прежнему жив и здоров. И когда мы встречаемся, он делает вид, что не узнаёт меня.
С его стороны это, конечно, хамство. Но что с него взять?! Козёл – он и в Африке Козёл!