Когда мне захочется съесть лишнюю конфетку, просто так попавшуюся на глаза, или круассан, в котором, о боже, столько масла и муки, я теперь всегда буду вспоминать этих тёток, их огромные груди и животы, их одышку и тяжёлые спины, обтянутые шёлком и люрексом. Вчера сидела я в зрительном зале, и тут появилось они, их груди и животы. У них были контрамарки на места в самом центре ряда, поэтому, протискиваясь между креслами и зрителями, они наваливались на мужчин и женщин своими страшными грудями, угрожая задушить, при этом гнусно хохотали. Одна из них почти упала на меня, упёрлась тугим животом, обдала резким запахом духов и пота, а потом уселась рядом. На каждом пальце у неё было нанизано по золотому кольцу с бриллиантом, наверное, в память о задушенных в объятиях мужьях. На сцену вышел певец. "Ах душка!"-сказала она и начала вдруг задыхаться, подруга совала ей в рот конфеты и кричала "Браво!" Кричала :"Браво!"- и утирала слёзы умиления. Сладко пел певец, пел о любви и разлуке. Тётка кашляла и задыхалась, ела конфеты, громко чавкала..
В антракте тётки пили шампанское, ели шоколад, колбасу и рыбу и говорили о любви...