Вот уже 5 лет как я работал в этой стране. В дали от дома, вдали от родных. Естественно я скучал, и как выдавалась возможность всегда возвращался в родной город. И все реже мог найти общий язык с теми, кто раньше был неотъемлемой частью моей жизни, с теми, кто мог раньше понять меня с полуслова, с полу-жеста. Мне их не хватало, но в то же время я уже не представлял себе как вернусь в родную страну. Все это казалось каким-то полузабытым сном, в котором раньше было место мне, до того как я проснулся.
Я был учителем. Всегда им был. С детства хотел быть учителем и впоследствии стал им. Я преподавал маркетинг. Мне всегда казалось, что весьма преуспел в этой области, постоянно совершенствовал свои навыки, свои знания, получал степени и звания, признание коллег и благодарность студентов. Последние меня ласково называли преподавателем от Бога. Я пошел преподавать вовсе не от нужды, как большинство преподавателей. Просто мне нравилось делиться и заполнять светлые умы знаниями, которые могут пригодиться им когда-нибудь в далеком будущем, а могут и не пригодиться вовсе. Но если я смог помочь, хоть кому-то, мою жизнь нельзя назвать напрасной.
Когда предложили приехать в Казахстан, я первым делом набрал название этой страны и город, куда меня пригласили, в гугле. И первое что меня поразило в этом удивительном городе, были горы. Не холмики, не горочки, а настоящие заснеженные вершины. Целый косяк гор. Россыпь. Я влюбился в них раз и навсегда. Разумеется, я не долго размышлял, ехать ли мне в страну с диковинным названием. И никогда не пожалел о своем решении.
Университет был современным. Огромным, оснащенным всем необходимым. Занятия проводились на английском и на территории университета я не чувствовал себя чужим, тем более, что многие преподаватели были иностранцами. Система образования была гибкой и удобной. Я сразу втянулся в рабочий процесс и получал удовольствие от новых впечатлений. Каждый день. Из года в год.
Мне нравилось придумывать для студентов новые интересные задания, ситуации приближенные к жизни, привносить в их судьбу капельку нерационального, например нестандартные решения на привычные задачи. Чтоб, в последствии, и они могли мыслить шире и быть открытыми для новых возможностей. Я рассказывал им о брендах, которые стали известны благодаря своему креативному подходу. Пусть это и не входило в программу, навязанную университетом, но я давал своим студентам большее. Я был своего рода солистом маркетинга, а мои студенты моими зрителями. Я получал колоссальный заряд эмоций от их заинтересованности в моих лекциях.
Меня всегда веселило, когда молоденькие студентки пытались использовать личные чары во имя получения личных выгод. И всегда коробило, когда другие преподаватели использовали личный интерес в собственных личных целях. Было в этом что-то иррациональное. Но я никого не упрекал. В конце концов, каждый поступал так, как считал нужным.
Она появилась на моей паре в последний четверг сентября. Я хорошо запомнил, поскольку по четвергам я проводил всего одну пару, а потом шел в любимую кофейню, и за чашечкой латте перечитывал лекции.
В строгой, почти офисной одежде, на высоких каблуках, она отличалась от большинства однокурсниц строгим взглядом, осанкой и неизменной осведомленностью. С её появлением, пары превращались в настоящие дебаты. Я её легко мог представить в политической партии, отстаивающей какую-нибудь реформу. Но так было даже интереснее. Я стал ещё более тщательно готовиться к лекциям. Хоть ни разу я ей не уступил, ни разу не допустил ошибку, мне хотелось показать, что я все-таки преподаватель, который не только знает предмет, но и может его обосновать с любой точки зрения.
Прошел месяц. Это был уникальный насыщенный месяц. Она вдохнула в меня жизнь. Я с новыми силами и рвением принялся осваивать уже переработанный материал. Периодически, пока было тепло, проводил занятия на свежем воздухе, на территории кампуса. В такие дни мне казалось, что время замирает. Она почему-то в такие дни была особенно тихой. Не противоречила, лишь делала короткие пометки в своей тетради и нервно теребила кончик кофты.
Она никогда не приходила ко мне в кабинет после лекций. Никогда не обращалась с уточнениями по заданиям. Я видел её лишь на лекциях. И иногда, очень редко, в коридорах. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами несколько секунд, а потом быстро отводила взгляд и старалась свернуть на какую-нибудь лестницу.
В тот день, я задержался с обеда по дороге в свой кабинет. По дороге меня перехватила секретарь декана.
- Джон.
- Да?
- Помните, Вы хотели себе помощника?
- Ну.
- Декан, наконец, подписал вашу просьбу. Мы даже помощника Вам нашли. Очень приятная девушка. Она сейчас вас в кабинете ждет.
- Хорошо. Спасибо.
Когда я зашел в кабинет, она стояла на четвереньках на полу. Я опешил. Она подняла глаза и я увидел ЕЁ. Ту самую девушку-дебат. Она быстренько подскочила и отряхнула брюки.
- Сережку потеряла.
- Помочь?
- Нет. Наверное, я её в машине посеяла.
Мы стояли и в нерешительности молчали. Она нарушила тишину первая.
- Я ваша новая помощница. Мне интересен маркетинг. Надеюсь когда-нибудь хоть немного стану такой же осведомленной в этом предмете, как и вы. Меня Жанель зовут кстати.
- Очень приятно.
Я все еще стоял смущенный такой нежданной радостью. Нет, я себе никогда бы не позволил неподобающего поведения по отношению к любой из моих студенток. Но мне так хотелось ей сказать, что она разбирается в предмете чуть ли не так же хорошо как я. А может даже лучше. Но я, идиот, промолчал.
Каждый день я с замиранием сердца заходил в свой кабинет. Если не на парах, она всегда была на месте. Мне иногда казалось, что реальность пропадает, когда мы в полном молчании делали каждый свои дела. Мы практически не разговаривали больше. И дебаты наши на лекциях прекратились. Лишь иногда я ей подкидывал какие-то новые задания или необычные решения уже существующих. Или показывал альтернативные рекламные кампании по всему миру. Но наше общение было всегда подчеркнуто официальным. А мне иногда так сильно хотелось пригласить её на чашечку кофе. И в уютной кофейне говорить обо всем на свете.
- Жанель…(я стоял уже в дверях, собираясь, как всегда в четверг пойти в свою любимую кофейню и замешкался)
- Да?
- Нет. Ничего. Завтра сделаешь…
Я ещё на секунду замялся и вышел из кабинета. Она как-то уж очень тоскливо опустила глаза. Хотя, может быть, мне и показалось. Шло время. Иногда я украдкой любовался, как она проверяет тесты младшего курса, и как непослушная прядь волос выбивается из-за уха. Но не смел даже заговорить с ней по-настоящему. Каждый раз прощаясь, она говорила мне «Хорошего вечера, Профессор» и осторожно прикрывала дверь.
Но самыми ужасными днями были, конечно, выходные. Мне хотелось вешаться в эти «дни отдыха», которые превращались в настоящую пытку. Я уходил в горы. Там было так спокойно и умиротворенно, что тишину можно было потрогать руками. А в понедельник с утра, я даже отменял свою привычную прогулку, чтоб попасть в универ как можно раньше. И снова, когда она заходила в кабинет, я немного вздрагивал.
Иногда у меня случались неожиданные скачки давления, из-за которых я не мог встать с дивана. Я ненавидел такие дни. Головокружения и рябь в глазах. Они меня разлучали с ней. Пусть даже ненадолго.
В тот день, проведя 3 экзамена подряд, я почувствовал себя по-настоящему измотанным. Увидел 2 пропущенных от отца, и как освободилась минутка, набрал его номер.
- Да, пап.
- Ты решил совсем забыть откуда ты родом, да? Твоя мать ночами не спит, думает, как её сыну живется в этой Богом забытой стране.
- Пап…
- Что «пап»? Ты хоть иногда можешь звонить семье? У твоей двоюродной сестренки между прочим было день рождение вчера. И знаешь что? Она весь день ждала твоего звонка. Она весь день спрашивала, где её брат и почему он её не поздравил.
- Я…
- Не надо нам твоих оправданий. Если мы тебе не нужны, так и скажи.
Отец бросил трубку. Я всегда тяжело переживал ссоры с отцом. Вернулся в свой кабинет совершенно подавленным. Мне хотелось побыть одному.
- Жанель…
- Да, Профессор?
- Ты не могла бы…оставить меня сегодня одного. Я очень устал.
Она ласково посмотрела на меня. Мне стало стыдно, что я её прогоняю.
- Конечно, Профессор. У меня как раз были кое-какие дела в городе.
После её ухода, я сел в кресло и, положив голову на стол, прикрыл её руками. Стало жарковато. Я приоткрыл окно, несмотря на то, что на улице было морозно. Жар не проходил. Пришлось снять пиджак. Возникшая после разговора с отцом головная боль стала перетекать из ноющей в невыносимую.
«Господи, да что ж так сильно топят-то…»
Перед глазами поплыли круги. Не приду завтра на работу. Буду отдыхать. Устал неимоверно. Все эти дни подготовки к экзаменам и бесконечные консультации студентов выбили из меня остатки сил.
Очень хочется прилечь, пойду домой. Я резко поднялся со стула. Голова закружилась, и рука соскользнув с края стола, лишила меня поддержки. Я рухнул на пол. В глазах потемнело. Я отключился.
Спустя какое-то время я очнулся. Ну как сказать очнулся. Я летал над собственным телом, которое распласталось на полу кабинету, а подо мной суетились врачи. Над моим же телом.
Дефибриллятор. Разряд.
Ещё. Ещё. Ещё.
Внутримозговое кровоизлияние. Инсульт по-простому.
Так меня не стало. И единственным сожалением всей моей жизни стало то, что я так и не решился пригласить её в кофейню.