Маэглин и Келебримбор. Не слэш.
В Город они вернулись совсем иначе, нежели еще недавно уходили.
Место звонкого пения труб, сияния доспехов и развивающихся гордых знамен заняли стоны раненых, причитания женщин, кровь и копоть на кольчугах, повисшие грязные тряпки стягов над головами и опустошение в душах. Зализывать раны предстояло еще долго, а пока же Ондолиндэ переживал, оплакивал и пытался осознать случившееся. Столько лет копить силы – и настолько впустую…
Маэглин не глядя потер свободной рукой ноющее предплечье и обернулся, услышав шаги возвращающегося целителя. Тот, должным образом отчитав припозднившегося с перевязкой принца, обработал руку и теперь уходил справиться о том раненом, которого Ломион третьего дня взял в седло при отступлении. Кто таков и откуда, выяснять было не ко времени, и Маэглин лишь отметил тогда достойный и явно несиндарский доспех спасаемого. Лица, кстати, под слоем сажи и ссохшейся крови тоже не разглядел. Впрочем, едва ли в Город доставили так уж много беспамятных воинов из воинства Короля или сыновей Феанора.
- Из тех, кто подходит под твое описание, двое умерли от ран. Один в лазарете. Жить будет. – Обнадежил целитель.
- Проводи. – Согласился Маэглин.
В лазарете, как и во всех Палатах, рассеивающийся через тонкие занавеси на больших стрельчатых окнах свет мешался с почти осязаемыми ароматами снадобий и трав, в которых явственно преобладал острый свежий дух перечной мяты. То ли перебивал смрад ран, то ли успокаивал сознание. От этого ли, или по какой другой причине, кроющейся в мастерстве целителей, в лазарете было тихо. Едва различимо шуршали одеяния идущих, да доносилось до слуха неровное дыхание больных.
Лекарь дошел почти до самого конца длинного зала, сплошь уставленного постелями, и остановился подле одной из них.
«- Вот. Никто его не опознал и о нем не справлялся. Ранен в грудь. Не назвался – мы пока выспрашивать не стали. Доспех на нем был мастерской работы. Наверное, отнесли в Большую оружейную. И еще кое-что.» - Он пошарил в складках одеяния и не глядя вложил в ладонь принца небольшой металлический предмет. Тот, так же не глядя, сжал пальцы и, слегка нахмурившись, опустился на край постели, кивком поблагодарив и отпустив целителя.
Дерево слегка прогнулось под новым весом – раненый открыл глаза и повернул голову.
- Айа. – Нолдо как нолдо, подумал Маэглин, - черные волосы, серые глаза. Кажется, высокий – так не особо разберешь.
- Айа. – Хрипло отозвался лежащий и приподнялся на локтях, настороженно глядя на собеседника. Ломион про себя удивился, но виду не подал.
- Тогда, во время отступления, я подобрал с поля воина. Не из Города. В спешке лица не разглядел. Но хотел бы удостовериться, что с ним все хорошо.
Напряжение во взгляде раненого сменилось задумчивостью. Он покосился на поддерживаемую косынкой левую руку принца и спросил.
- Конь. Твой конь был вороной? Чепрак черный с золотым орнаментом?
- Да. Его имя Нолдарэ. Мое – Маэглин.
- Благодарю тебя за помощь, Маэглин. И твоего коня.
- Пустое.
Видя, что нолдо не торопится в свою очередь представиться, принц только слегка улыбнулся в ответ и протянул здоровую руку, в которой лежала отданная целителем серебряная феанорова звезда на короткой цепочке.
- Если ты опасаешься гнева Короля, то напрасно. Он не слишком жалует Первый Дом, но не будет выставлять из Города раненого союзника.
«Скорее наоборот».
Вздрогнувший нолдо молча забрал подвеску и устремил на нее вновь помрачневший взгляд.
- Ты из Химринга? – Ткнул пальцем в небо начинающий досадовать на неразговорчивость собеседника Маэглин, и мельком обернулся, удостоверившись, что сопровождавший его целитель вернулся к своим обязанностям.
- Из Нарготронда. – Нехотя ответил расспрашиваемый и сложил руки, спрятав в них звезду.
- Остался после изгнания феанорингов? – Упрямо продолжил выпытывать принц и пожал плечами, когда нолдо вскинул на него глаза.
- Все остальные погибли. Те, кто отрекся от них и потом ушел на битву за Гвиндором. Подходящая расплата за предательство?
– У каждого свой предел, верно? Но тебе еще и повезло.
- Не уверен. Умереть было бы милосерднее.
- Умереть было бы проще. По крайней мере, так кажется, пока жив. Избавиться от сомнений и жестокости несправедливого мира, предоставив ему самому разбираться. Но феаноринги ведь не ищут таких легких путей?
- Много ты знаешь о феанорингах.
- Наслышан.
- Вот ты где, торонья. – Внезапно раздалось позади, и Маэглин, вздрогнув, обернулся, чтобы увидеть приближающихся Короля с дочерью. Первого он не видел со дня возвращения в Город и подозревал, что это же относилось едва ли не ко всем приближенным, за исключением Итарилдэ. – Я собралась выгонять тебе на перевязку, а ты уже сообразил сам. – Принцесса пыталась улыбаться, но получалось это у нее неважно.
- Как видишь. – Ломион поднялся и, склонив голову, поприветствовал изрядно осунувшегося за эти три дня Турукано.
- Я вижу, рана тебя слишком не тревожит. Хоть чему-то можно порадоваться. – Такой же неубедительной улыбкой ответил Король и слегка коснулся плеча племянника. – Уримэ сказал, что ты привез к нам гостя? Позволишь, я поприветствую его?
Маэглин отступил в сторону, давая дяде возможность сесть на постель, и посмотрел на так и не представившегося знакомца. Интересно, с Королем он тоже будет упорно отмалчиваться?
- Ты в Ондолиндэ, мой друг. – Проговорил дядя, тщетно пытаясь с высоты своего роста разглядеть завешенное волосами склоненное лицо собеседника. - Я Турукано, его король.
- Ты уже три дня как Верховный Король. – Отозвался раненый и будто с усилием поднял голову.
Дядя явственно вздрогнул, и удивленный Маэглин обернулся на сестру, чтобы удивится еще сильнее. Секундное недоумение на лице Итарилдэ сменилось недоверием, она шагнула вперед, не сводя взгляда с раненого, наклонилась, опершись о плечи отца, и … радостно воскликнула:
- Тьелпэ, это правда ты?
- Здравствуй, сестренка.
Повисла пауза. Маэглин, решив больше не удивляться, переводил взгляд между тремя эльдар.
- Ты возмужал, Куруфинвэ Тьлпэринквар. – Медленно произнес Турукано в повисшем молчании, внимательно смотря на старшего племянника. И, еще помедлив, добавил. – Неразумно в такое время забывать про родную кровь. Считай отныне это место домом, а воина, спасшего тебя – братом. Маэглин – сын Ириссэ.
«Жаль, у Финарато не было сына. Парень бы прекрасно вписался». - Подумал Маэглин, пожимая руку новообретенному брату.
14.04.2011