Тринадцатый этаж

               

   Если подняться на CN TOWER – смотровую площадку Торонтской телебашни – и посмотреть вниз, ахнешь: сколько зелени! Парки, сады... и кое-где – островки небоскребов. Море зелени... И среди этого моря - платановая роща, на единственной улице которой жила моя Хелен.

   Дом номер тринадцать. Тринадцатый этаж... Да уж! Несуеверная мне попалась клиентка, - подумала я, получив в Агентстве новый адрес. - Хорошо, хоть квартира не тринадцатая...

  А клиентка оказалась не только несуеверной, но и неприветливой. В первый же мой визит мне позвонила подруга. Мы поговорили, а когда я подошла к клиентке, та спросила: «На каком вы языке разговаривали?» «На русском», - ответила я и поразилась, услышав: «До чего же грубый язык! Пр – пр - пр...  пш – пш - пш... Неужели у вас и поэты есть?» «Есть, - ответила я, - и очень хорошие».
 
  Я обиделась за свой родной язык. Понятно – она больна и прикована к инвалидной коляске; одинока – что ей визиты социального работника? это не родные или друзья! – и я бы не стала обижаться за что-то другое, но... русский язык!?
 
   Я старалась говорить с ней только, когда это было необходимо. Практики в английском мне хватало и без нее. И она не отличалась разговорчивостью. Нас обеих это устраивало.

                ***

   Был конец января. В Торонто разыгралась метель – из тех, что создают  на дорогах пробки и засыпают весь город снегом, превращая его в нарядное белое царство.

  Я уже собиралась уходить, когда зазвучала «тревога»: где-то в доме случился пожар. «Немедленно покиньте здание! – раздался голос из динамика. – Лифты выключены. Пользуйтесь только лестницами. Повторяю...» Я не знала, что делать. «Прежде всего – безопасность, - учили нас в колледже. – Ваша и клиента – в равной степени». Но что делать сейчас? В коляске по лестнице? С тринадцатого этажа? Я не смогу помочь. И оставить ее не могу. «Юджиния, - по-моему, она впервые назвала меня по имени, – уходи. Я буду ждать спасателей». «Немедленно покиньте здание...» Совсем рядом с домом завыли сирены  пожарных машин. «Уходи!» - повторила она и  заплакала. «Замолчи, Хелен! Замолчи! – От отчаяния я заговорила на русском. - Я не уйду. Потому что...  как мне потом жить?»
   
   Спасатели не понадобились.
 
   «Внимание! - услышали мы. – Все в порядке. Можете возвращаться домой».   

                ***

  Платановая роща. Огромные деревья, которые из-за голых стволов называют «бесстыдницами». Дом номер тринадцать, тринадцатый этаж. Там жила моя Хелен – клиентка, с которой за восемь лет мы переговорили обо всем.

  Она рассказывала, как миссионерствовала в Бразилии; как заболела малярией и чуть не умерла; как пела в Церковном хоре в Оклахоме; как преподавала индейцам Нунавута  английский язык. Как погибли в автокатастрофе ее муж и маленькая дочь. Как после трех лет одиночества она полюбила и опять была счастлива... пока не заболела. «Я слишком молод, чтобы запереть себя в твоей квартире». Как однажды, забыв, что она – сильная и самодостаточная, Хелен напечатала на своем единственном друге – компьютере: «I need help» - «Мне нужна помощь» - и отправила в никуда.
 
  И как когда-то, в снежный  январский  день, она поняла слова, сказанные  на чужом языке... слова, подарившие ей нового друга.