– Ну что я могу поделать, – сказал Пегас, – не нравится она мне. Не привлекает.
Белая кобыла возмущённо фыркнула.
– Это самая красивая лошадь, которую я смог найти, – возразил Беллерофонт. – Само совершенство!
Пегас критически осмотрел предлагаемое ему совершенство и, покачав головой, отвернулся:
– У неё нет крыльев.
– Уж извини, – ядовито заметил Беллерофонт. – крылатая лошадь на данный момент в мире ровно одна, и я как раз с ней разговариваю. С такими требованиями ты себе пары никогда не найдёшь.
– Хорошо, – решился Пегас, – пусть это будет не лошадь. Но с крыльями. Я настаиваю.
***
– Ээээ… что это? – после долгого молчания спросил Беллерофонт.
Драконица пожала плечами и ничего не ответила, с любопытством разглядывая диковинного птенца.
– Крылья мои, – заметил Пегас, указывая на крохотные влажные отростки, покрытые белыми пёрышками, – а хвост драконий.
– А откуда у него клю… – начал было Беллерофонт, но в этот момент птенец открыл глаза и, моргая, уставился на человека.
И человек обратился в камень.
– В бабушку пошёл, – обрадовался Пегас.
Новорождённый открыл рот, и выдохнул струю дымного пламени, испортив мраморную фигуру перед собой жирным пятном копоти.
– И в маму, – умилилась драконица, – надо же, удачный какой ребёнок получился.
И нежно обняла одним крылом коня, а вторым – новорождённого василиска.