Однажды утром что-то ослепительно вспыхнуло, оглушительно грохнуло, бабахнуло, фукнуло и – шмякнулось прямо в огромную лужу поселка Никудыкина Тверской области. Никудыкинцы, побросав дела, побегли к луже.
Когда шум затих, а дым угас, они увидели, что в середине лужи стоит ракета. Была она – сразу видать – не нашенская: низенькая, раскоряжистая, все тело облуплено и написано на ней не по-нашему – по басурмански.
Сначала тихо стояла, потом что-то в ней заскрипело-зашипело, открылась какая-то – то ли дверца, то ли створка и оттуда вышли два гуманоида. Были они маленькие, большеголовые и зеленые, как головастики.
Гуманоиды встали в луже и молча смотрели на людей. Никудыкинцы тоже стояли тихо, сопели, переминались с ноги на ногу и угрюмо безмолвствовали. Потом в толпе стали раздаваться негромкие голоса:
- Ишь ты, болезные какие.
- Башка-то здоровая, да что толку? Сами хилые да хлипкие – ни дров нарубить, ни воды принесть.
- А смерзлись то как – аж позеленели! Не, такие у нас ни в жизть не приживутся и зимы одной не продержатся.
- А может они космонавты такие в скафандрах зеленых?
Вдруг один из гуманоидов, тот что повыше, сделал шаг вперед, поднял правую руку и громко сказал: : «Хаюбэббибонамигутенморгенвашумать!».
. Никудыкинцы слегка оробели и подались было назад. Но тут одна бойкая бабенка крикнула: «Кузмич! Давай выходи вперед, будешь речь держать от народа нашего Никудыкинского. Ты у нас, как есть – ветеран боев за урожай еще и при совхозном строе – тебе и речь держать.Иди не трусь!".
- Не боись, Кузмич – поддержали ее мужики – ежели чего – отобьем тебя кольями, накостыляем им, жабам этим!
- Говори, говори, Кузмич!
Кузмич робко выдвинулся вперед, откашлялся неловко и сказал: «Ну, это. Нехай и твою мать тоже…значит».
Высокий гуманоид опять громко произнес: «Колдензолзенбрехндикопф!».
- По своему что-то залопотал – раздалось в толпе.
- Ишь ругается как!
- Сам ты чучундра недозрелая!
Гуманоид поднял руку и повторил: «Колдензолзенбрехндикопф!».
И тут обнаружилась странная вещь. Стоило гуманоиду поднять руку, как смысл произнесенной им абаркадабры сразу проникал в сознание Никудыкинцев: «Скажите, вы не прилетали на нашу планету Хевру-Центавру?».
- Господь с тобой, болезный ты наш! – отвечал Куьмич – Вишь, дороги-то какие – непролазные, непроезжие. И машина к нам не пропрется и ездить-то совсем разучились. Где уж нам летать!
- Кишенрашентухес! – сказал гуманоид, подняв руку ( Так это не вы прилетали к нам на летающих тарелках, из которых исходили лучи света?).
Кузьмич от возмущения даже головой крутнул: «Ну, скажет тоже, блин. Да, у нас у самих-то света почти нет. Столбы вон покосились – того и гляди рухнут. А как ветер или гроза так нам и вовсе его отключают. Никак сделать не могут, хоть от Твери всего 60 верст.Какие там на хрен лучи!
- Химельдоннерветергот? (А как же вы живете?).
- Да, вот так и живем как-то: тащим чего найдем. Грибы там из леса, ягоды. Трактор старый разобрали, в металлолом оттащили. Все тащим милок – и сьестное и железное. Вот так и живем.
Второй гуманоид спросил первого на хеврском языке: «Кто они такие?». – «Похоже какой-то высокоразвитый подотряд муравьев» - отвечал тот. Он опять поднял правую руку, а левой показав на лужу, спросил: «Абзацагитценпаровоз?» (Для чего здесь этот водоем?).
- Ну, скажет тоже! Это, милый ты мой не просто лужа! Это почище любого озера будет – прямо океан! Она тут завсегда у нас и была – еще и при дедах наших! Через нее, через лужу эту ни немец к нам не пролез, ни француз не пробрался – все здесь утопли. Так что лужа наша заслуженная, героическая лужа! Опять же вот гутарят, что в Шошландии, в озерах ихних какой-то там Лох завелся. Сам то здоровенный такой, Лох этот, а головка махонькая такая на длинной шее. Как высунется из воды – и давай всех стращать! Всех перестращал! Только куды ихнему Лоху против нашего Зеленого Змия! У нас тут как разопьемся на праздник такие змии зеленые лезут из лужи – прямо страсть! Куды им против нашего!
- Что он сказал? – спросил второй гуманоид.
- Он говорит, что здесь обитают зеленые диплодоки.
- Так у них еще триасовый период?
- Похоже на то.
Он опять поднял руку и спросил: «Азохенвейэгройсехухем?» (Так значит это не вы прилетали к нам на тарелках?).
- Не мы, милок, не мы! Может какие другие залетали к вам по пьяни – на тарелках или на другой какой посуде – а только не мы! Мы бы, конечно, улетели бы отсюда к чертовой матери – хоть на тарелке, хоть на блюдце, да сам видишь – не могем, да и не на чем.
- «Дрекмитфефергеморрой?» - спросил гуманоид. (Вы не знаете: есть ли жизнь на Марсе? Может это они к нам залетали?).
- Вот это я тебе так сразу не скажу. Может у них там на Марсе жизнь и есть, а вот у нас так точно нет!
- Полетели отсюда – сказал второй гуманоид по хеврски – я тебе говорил: надо было сразу на Марс лететь.
Первый гуманоид в последний раз поднял руку и крикнул: «Форювайлкрокодайлвидерзеенвашумать!» (Счастливо оставаться! Может еще прилетим ).
- И вашу мать тоже крокодайл! – закричали в ответ гостеприимные Никудыкинцы. - Как надоест на вашей Хевре, так залетайте непременно. У нас тут места на всех хватит.
Но гуманоиды уже не слушали. Они вошли в ракету, то ли дверка, то ли створка за ними захлопнулась. Опять что-то бабахнуло, фукнуло, сверкнуло, пыхнуло и ракета, обдав всех дымом, исчезла.
А Никудыкинцы еще долго стояли у своей лужи, обсуждая событие. Вот так все и закончилось.
А потом, говорят, Никудыкинцы хотели лужу свою оградой обнести, да побоялись – еще налетишь спьяну на ограду-то. А просто взяли и воткнули посередь лужи кол. А к тому колу прибили табличку с надписью: «На этом самом месте состоялся контакт ( встреча то-есть) жителей Никудыкина с пришельцами с планеты Хевра-Центавра. Контакт прошел хорошо! Хевровцы обещались еще прилетать!».
Правда злые языки утверждают, что никакой ракеты и в помине не было, а гуманоиды эти были вовсе не пришельцы, а зеленые змии, что привиделись Никудыкинцам после очередного перепоя. Но только вы этим вракам не верьте!