Сергей.
Сергей покачал головой, наступил на что-то, растерянно глянул под ноги, движением стопы отбросил пуговицу, сел на диван.
И что это сейчас было?
Мысли путались, как и чувства. Тоска, грусть, отчаяние - всё это отошло на второй план. Слова Андрея, словно хлыстом прошлись по нему, разом прояснив туман воспоминаний и скорби. Чётко разграничили прошлое, настоящее и будущее.
Пришло время взглянуть на произошедшее трезво. И этому немало способствовала холодная злость на Андрея.
Как он посмел?
Да как у него вообще язык повернулся сказать что-то подобное?!
А эта страсть? Тёмная, жаркая, всепоглощающая. Ничего подобного Сергей ещё не испытывал. С Эдиком всё было другим. Более светлым, более чистым. С этим мужчиной - всё совсем по-другому. Он даже представить себе не мог, что будет испытывать что-то подобное. Настолько глубинно-подсознательное, почти звериное, полностью подчинившее его тело, поглотившее разум. Страсти такого накала, он ещё не переживал ни с кем и никогда. Удивительным было уже то, что он, вообще, смог в тот момент о чём-то думать. Как смог удержаться и сопротивляться?..
Пах тянуло неприятной болью, эрекция не прошла до сих пор. Но после того как Андрей ушёл, он смог ясно мыслить.
Сергей слышал, читал о страсти, но чтобы в один момент забыть кто ты, где ты, и хотеть лишь секса с конкретным человеком. Он ведь как под напряжением был! Только что, от дотронувшейся руки чуть не кончил! А Андрей? Тот ведь давно его хотел.
Подумалось о том, что мужчина всё это время возился с ним, выколупывал его из горя, не давал скатиться в бездну отчаяния, тянул вверх.
Да, с дальнейшей жизнью надо было что-то делать. Раз выжил после смерти Эдика, то надо было жить дальше без него.
Вспомнилось, как он жил три месяца на заброшенной даче. Андрей, наверняка, подумал что-то другое, наверное, что он где-то бомжевал с другими отверженными. А он просто ушёл подальше от людей, тогда, после смерти любимого, ему никого не хотелось видеть. Вообще.
Народ, к тому времени давно выкопал картошку, поэтому, людей на дачах было не особо много. Уходя, он не собирался куда-то конкретно, ноги сами в пригород привели. Сергей нашёл небольшую пустую хибарку, заросший бурьяном участок говорил, что дача давно была заброшена. И главное, в развалюшке, чудом уцелела небывалая роскошь: печка буржуйка. Там он и решил остановиться.
Сергей, часами слонялся по лесу, который находился рядом с дачным посёлком и таскал в своё пристанище дрова к вечеру. Улыбалась и удача, иногда удавалось найти выброшенную дачниками мелкую картошку и что-то выбрать оттуда себе на пропитание. Были и забытые на грядках уродливые кочаны капусты, морковная мелочь. Находились и грибы в лесу, брусника. Вода была в колодце чистая, вполне пригодная для питья. Имелся на участке и покосившийся туалет. В общем, жил, тогда, Сергей вполне сносно по его меркам.
Нехитрое житьё на подножном корму, здорово отвлекало от мыслей об ушедшем любимом. Да и лесная живность отвлекала. Он мог часами сидеть на поваленном дереве и наблюдать, как белка прячет на зиму орехи, или, как дятел выискивает жуков в больном дереве.
И только холодными вечерами бывало по-настоящему худо. Сергей тупо смотрел на пылающий внутри буржуйки огонь и задыхался от боли рвущей внутренности. Жизнь без Эдика была тяжка и безрадостна, постыла.
Ну, а потом, в начале декабря он простыл. Спать в лачужке становилось невыносимо. Буржуйка быстро остывала, а хибарка-развалюшка, явно, не была предназначена для зимовки.
И с каждым днём кашель становился всё хуже и хуже. И однажды, стараясь выкашлять боль, засевшую внутри и мешающую дышать, он просто свалился без сознания.
Очнулся с гудящей головой и тяжёлой гранитной глыбой на груди. Ещё, было осознание, будто кто-то подробно объяснил во время отруба - что если он останется здесь, то вскоре встретится со своим любимым.
Не сказать, что данная перспектива сильно уж расстроила, скорее обрадовала. Но тут, изнутри, выползла псина и ясно дала понять, что хочет жить. Это был такой мощный, всё и вся сметающий на своём пути инстинкт, что Сергей даже не стал бороться с ним - поплёлся к людям.
Так он и оказался рядом с Андреем. Когда болел, прогнать мужчину не мог, сил не хватало, а потом стало всё равно. Он словно сел на санки и заскользи с горы. Вначале, когда ещё можно было бы оттолкнуть от себя Андрея, он не сделал этого. А тормозить теперь, было поздно. И центробежная сила всё дальше и дальше влекла его вниз.
Сергей вздохнул и скептически осмотрел квартиру. Кругом пыль, грязь.
Нет, иногда Андрей убирался у него, по мере возможности и умения. Сергей не противился, но и не помогал, тогда, ему было всё равно, даже если бы мужчина стал жечь костёр посреди квартиры, наверное, он не воспрепятствовал бы тому.
В душе шевельнулась благодарность к Андрею. Это ж надо, уже скоро год будет со смерти Эдика и только этот мужчина тянул его из "болота", где он прочно сидел и не желал выбираться самостоятельно.
Сергей прошёл в спальню вздохнул, прогоняя боль пытавшуюся прорваться внутрь и царапнуть побольнее.
"Всё прошло. Прошлое неизменно. И как не стараться, туда дороги нет. И никогда не будет", – сказал он себе. Мысленно он схоронил все воспоминания о любимом в одну могилу и постоял, прощаясь, а затем развернулся к могиле спиной.
Он будет жить дальше. Оставалось порвать нить всё ещё связывающую их с любимым. Сергей зажмурился и произнёс:
- Отпускаю тебя любимый… - и рванул, с болью с кровью из самого нутра, из самой глубины. И так легко стало вдруг, почудился счастливый Эдиков смех, лёгкий поцелуй и всё...
Андрей не показывался, не пришёл ни на следующий день, ни через неделю. Сергей привёл в порядок квартиру. Наконец, позвонил матери в Испанию и на её приглашение приехать в гости, в отпуск, к огромному своему удивлению, согласился.
А что, может, действительно стоящая идея? Сытая спокойная европейская жизнь, послеобеденная сиеста и жара... что может быть лучше? Определённо, ему хотелось окунуться в ту жизнь и просто лениво отдыхать, ни о чём не думая.
Андрей на звонки не отвечал. И Сергей настрочил тому смс-сообщение о своём временном отъезде и занялся сбором к своему неожиданному отпуску.
Испания встретила жарой. Сергей улыбнулся улыбчивой испанской девочке, которая сидела на плиточном полу и улыбалась всем в очереди на паспортный контроль.
- Antonia! Ben poca! – потребовала высокая испанка и кудрявая девочка умчалась к матери.
Самолёт приземлимся в Барселоне. Родители давно уже жили под Севильей, но отдыхать они будут здесь, под Барселоной, в очень красивом и тихом городке. Из Севильи, по меркам испанцев, до Ситчеса было очень далеко. Целых девять часов на машине!
Но попав первый раз в этот городок, вся их семья буквально влюбилась в него. И уже много лет родители отдыхали именно здесь. Снимали домик, договариваясь ещё зимой, а летом, месяц наслаждались красотой стоящей на берегу церквушки, её колокольным звоном отбивающим время, солнцем и тёплым ласковым морем.
Сергей обожал воду. И больше всего ему нравилось, то, что здесь, можно было торчать в море хоть сутки напролёт и не замёрзнуть.
За время своей прошлой жизни в Испании он пару раз отдыхал с приятелями в Марбелье, но море там было холодное и из-за этого, ему не понравилось там. Хотя город на горах был красив. Но как-то холодно там было для него, ничто не зацепило. И один из красивейших курортов солнечной страны, оставил Сергея равнодушным.
Бывал он и на берегу Атлантики. Океан ему не понравился ещё больше, чем Марбелья. Холодный и ну просто очень грязный!
Оно конечно и понятно, в Ситчесе пляжи убирали ночами, грейдерами ровняли песок, вылизывали. А многокилометровый берег Атлантики не убирался. И когда Сергей попытался искупаться во время прилива, его ждали шелуха от семечек, водоросли, целлофановые пакеты, бумага и даже плавающая, словно медуза, женская прокладка - всё это великолепие, надолго отбило охоту купаться в ледяных водах океана.
Ещё, Сергей не жаловал пляжи, его всегда удивляло, зачем надо так гадить вокруг себя? А потом же и плавать рядом с собственным дерьмом? В Ситчесе он всегда уходил почти к самому краю мола защищающего порт и купался в кристально чистой воде подальше от людей.
Мать с отцом радостно встретили пропавшего сына. Крепкие до боли объятия не удивили, а обрадовали. Он вновь почувствовал себя ребенком, вернувшимся из лагеря. Семья всегда будет ждать, всегда встречать с радостью, теплом, любовью. И каким бы идиотом и ослом Сергей не был, но дом - это всегда дом.
А потом мать увела его в маленькую закрытую ставнями тёмную комнату.
- Ты представляешь, ЧТО я пережила, когда ты перестал звонить? – поинтересовалась она. Сергей готов был плюхнуться на спину и поднять кверху лапы. Вот и неминуемая расплата. Мать - женщина твёрдая, властная, непререкаемый авторитет в их семье. Она стояла на самом верху и железной рукой управляла их семейным корытом, всю свою жизнь, не давая ему затонуть.
Она редко когда гневалась, но если случалось, то получали все по заслугам. Вот и теперь, отец уже получил свой фунт лиха, оставалась его, Сергеева, доля. И теперь он захлёбывался раскаянием, виной и стыдом.
- Мам, прости...
- Я чуть не умерла от беспокойства, когда вместо тебя, стала общаться с каким-то Андреем! У отца случился сердечный приступ, ты что, последние мозги растерял на родине?
- Прости...
- Нет, ты хотя бы... господи, я готова была уже ехать на розыски... - мать обняла его и заплакала. Сергей готов был провалиться сквозь землю. Чувствовал он себя распоследней свиньёй и сволочью. Стыд жёг калёным железом.
Успокоившись, мать потребовала рассказа, и он поведал всё без утайки. Он никогда и ничего не скрывал от матери с отцом. Они всегда и во всём были поддержкой и опорой.
Мать поплакала над смертью Эдика, стала успокаивать и жалеть, когда он упомянул, что три месяца прожил на заброшенной даче.
- Господи бедный мой ребёнок! Больно терять любовь, когда она только расцвела. Вы даже ещё надоесть друг дружке не успели… наверное, и поругаться ни разу не смогли, - шептала мать, а Сергей, впервые со смерти Эдика заплакал, купаясь в материнской жалости и сочувствии. - Что ж ты не приехал?.. мы бы помогли... поддержали... мы же любим тебя, непутёвый ты наш!..
Они ещё долго просидели, шепчась о жизни. Мать всё выспросила его об Андрее. Сказала, что, наверняка, тот влюбился и наконец, отпустила на море.
Сергей разулся, взял в руки шлёпанцы и ступил на гранитную глыбу. Ему всегда безумно нравилось прыгать по этим глыбам. Вот и теперь он внутренне подобрался, перестал отвлекаться на весь окружающий мир и вгляделся в глыбу, куда собирался перепрыгнуть. Глаза обежали желтоватый с солёным налётом гранитный бок. Мозг быстро просчитал, где самый безопасный путь и Сергей смело прыгнул вперёд. Он полностью контролировал тело, чувствовал каждый обострившийся нерв, каждую мышцу, и наслаждался этими ощущениями. Он прекрасно понимал, что одно неверное движение, и он может серьёзно покалечиться: застрять меж глыбами, порезаться, переломать кости. Псом он себя в это время не чувствовал. Изнутри, выползала на свет гибкая зверюга, кошачий породы и ловко управляла телом. А ему было всё равно кем себя чувствовать, лишь бы было хорошо.
Он пришёл почти на окончание мола, спустился к воде. Внизу, на затопленных глыбах кипела жизнь: плавали рыбки, выползали и щипали водоросли чёрные крабики. В склизкой зелени селилась колония чёрных мидий. Красота! Вода прозрачная, виден жёлтый песок дна, рядом с гранитным молом. Люди остались далеко в стороне, на пляже. Водные мотоциклы ревели за молом. Совсем недалеко качалась на волнах яхта с забранными парусами. Яркое солнце висело в ярчайшей лазури. Хорошо здесь было, спокойно и он чувствовал, как начинает прогреваться всё его существо, под этим палящим солнцем.
Сергей расстелил полотенце на плоском камне. Он знал, где можно с удобством позагорать и искупаться. И главное, потом, выбираясь из воды, не порезать ноги об острые скользкие края гранитных глыб. А то порезы, как правило, были глубокими и очень плохо заживали.
Вдоль мола проплыл мужик на байдарке, улыбнулся ему и помахал рукой. Сергей помахал в ответ и улыбнулся. Всё-таки испанцы, сразу же отличались от его хмурых земляков. Здесь все просто улыбались, и никто и никогда не искал скрытого контекста в улыбках. Жаль, что в Росси всё было не так.
Месяц сытой спокойной жизни пролетел как один миг и уже из аэропорта Сергей набрал Андреев номер.
- Да.
- Андрей? Привет.
- Привет, - голос Андрея был холоден, но он был рад, что тот ответил.
- Ты всё ещё хочешь встречаться со мной? – выпалил Сергей. В ответ повисло осязаемо-тяжёлое молчание. И он ждал ответа, почти замерев и перестав дышать.
- Да, - наконец согласился мужчина, и он шумно выдохнул.
Сергей, наконец, после долгого блуждания во тьме, вернулся на свой путь и теперь снова продолжит движение вперёд. Только вперёд, не оглядываясь и не сожалея. Может быть, он уже не будет любить так сильно, но всё равно будет. И там, впереди его уже ждёт новый спутник. И они пойдут теперь вперёд с Андреем. А долго ли они будут идти рука об руку, Сергей не знал. Да честно сказать и не хотел знать. Зачем о чём-то загадывать? Проще и правильнее жить настоящим.
И когда самолёт оторвался от земли, он улыбнулся и закрыл глаза. Всё его существо устремилось в будущее и внутри, звенело как струна, радостное предвкушение.
Время горестей прошло, наступало время радости, влюблённости и жаркой страсти.