Танки на крышах. Ч. 2. Гл. 7

Влад Васильченко
                Г л а в а   7 

         На конец января в госпитале были назначены два важных мероприятия. Во-первых, намечался семинар кардиохирургов стран Африки с приглашением видных фигур на этом поприще из нескольких европейских стран и Америки. А во-вторых, предстояла свадьба Дамаса. Они с «невестой» прожили вместе лет пятнадцать. Их старшему сыну было уже тринадцать лет, и только теперь они решили официально создать семью.
         Хромал я с каждым днем все меньше и меньше, и когда кто-то спрашивал меня, как чувствует себя моя конечность, я отвечал, что уже приступил к тренировкам в исполнении чечетки, и на свадьбе Дамаса буду танцевать больше всех.
         Из-за предстоящего семинара администрация стала намекать мне, что я тут – фигура не очень желательная, поскольку чье-либо проживание в госпитале, да еще и с подружкой, мягко говоря, не совсем сочетаемо с предстоящим сугубо научным, официальным, исторически важным и страшно деловым событием в мировой науке. Покумекав слегка, я понял, что меня подталкивают к выходу. Кроме тех денег, которые удалось получить с той суки назад, других у меня по-прежнему почти не было, поэтому выход для меня был только один - на улицу. Все-таки, несмотря на надежную охрану, меня «достали» и здесь. Ничего не оставалось, как пойти к шефу вновь и напомнить о его обещании обратиться к высокому полицейскому чину.
         О своем намерении шеф не забыл. Память у него, не в пример другим африканцам, оказалась великолепной. Он даже благодаря ей вспомнил, что я получаю дополнительные деньги для оплаты жилья, в то время как жить продолжаю на халяву в госпитале. И на следующий день я получил уведомление от администрации за его подписью, что те 200 долларов на квартиру мне выдаваться долее не будут, покуда я не разыщу себе, наконец, собственную крышу над головой. Не 120, а 200! Без всяких ссылок на налоги. Причем, помогать мне с поисками жилья по-прежнему никто не собирался. Моя мечта съездить в отпуск стала медленно растворяться во мгле.
         С «высоким чином» мы не встретились. В один из ближайших дней шеф выкроил для меня полчаса времени, и мы поехали в... остербейскую полицию.
   - Я думал, он действительно знает какого-нибудь генерала, - шепнул я сидевшей рядом со мной на заднем сиденье шефского джипа Салхе. - А здесь это безнадега.
   - Подожди, может быть, он едет к самому начальнику, - ответила она мне тоже шепотом.
         Мы прошли в здание полиции. Шеф спросил там кого-то о чем-то и пошел дальше. Там опять спросил и пошел еще дальше. Потом еще. Вскоре он был уже так далеко, что я заскучал. Кроме того, говорили на своем языке, поэтому я ничего не понимал. Зевнув, я сказал Салхе:
   - Я пойду покурю пока. Здесь я все равно не нужен. Если что-то понадобится, ты сама лучше меня объяснишь.
         Я вышел из здания и встал в тенистое место под деревом. Выкурив сигарету, я было вознамерился пойти назад, но потом решил, что они и без меня обойдутся. Кроме того, что я не понимал разговора, я еще и не знал в каком из многочисленных кабинетов их теперь искать, а ходить по всем или приставать к людям с расспросами на «своем» дурацком и никому здесь не нужном английском вообще было неразумным. А тут еще и нога…
         Но минут через десять они сами показались в дверях. Салха огляделась в поисках меня и, найдя, махнула мне рукой, показывая в сторону машины.
   - Его нет на месте, - сказал шеф, когда мы уже отъехали от здания полиции. - Я попросил, чтобы он позвонил мне, когда появится.
   «Чего ж ты дергался, предварительно не договорившись по телефону? Ты не знаешь номера своего знакомого? Да такого быть не может хотя бы уже потому, что он знает твой.  Лапшагон.  Ладно, ” подождем твою мать”».
         На обратном пути мы, не сворачивая, с ветерком проехали мимо поворота к госпиталю. Меня это удивило.
   - Куда сейчас? - полюбопытствовал я.
   - В центр города, - ответил шеф. - У меня там есть небольшое дело. Потом мы вернемся.
   - Вы не могли бы проехать через Российский культурный центр? - пришла мне внезапно в голову гениальная идея. - Я там выйду, а на обратном пути вы меня подберете.
   - Н-нет п-проблем, - сказал Космос и на нужном перекрестке свернул, чтобы сделать небольшой крюк.
   - Пойдешь со мной? - спросил я Салху.
   - Нет. - ответила она. - Что мне там делать? Я покатаюсь.
         Мы встретились с Ольгой. После нескольких обычных вопросов-ответов о делах и здоровье, я рассказал ей о постигшем меня несчастье и о том, что я очень рассчитываю на ее поддержку и помощь.
   - Кроме вас мне в Танзании помочь больше некому, - закончил я свой рассказ.
   - Я думаю, что это вполне разрешимое дело, - прониклась она.
         Ольга позвонила кому-то и, положив трубку, посмотрела на меня.
   - Директора нет на месте. Он уехал куда-то, но там говорят, что это ненадолго. Не волнуйтесь. Он хороший и умный человек. Я уверена, что он пойдет вам навстречу.
   - Дай-то Бог, - сказал я, вставая. - Спасибо. Я позвоню вам сегодня вечером. Или завтра. Если все сладится, я подъеду в один из ближайших дней.
         Попрощавшись, я вышел на улицу и за ворота. Ждать возвращения шефа предстояло долго. Прошло-то всего ничего.
         Но я не успел даже докурить до конца одну сигарету, как к воротам подъехал красивый джип с белыми людьми внутри. Лица были нашими. Я вошел следом и приблизился к машине, когда она уже остановилась у входа в здание. Так мы встретились и познакомились с директором Центра – Евгением Анатольевичем, однофамильцем (а может быть, и родственником) знаменитого на весь мир оружейника.
         Ни в чем убеждать его не пришлось. Мы с Ольгой «в четыре руки» объяснили ему суть постигшего меня горя, и уже через десять минут, рассыпав на пороге его кабинета щедрую жменю благодарностей, я вышел за ворота, прижимая к груди, как невесту,.. «клаву» с русским алфавитом. Я получил ее под «честное слово» вплоть до того момента, когда разживусь собственной. Еще минут через пятнадцать подъехал шеф, и мы покатили «домой».
   - Чему ты так радуешься? - спросила Салха. - Можно подумать, что ты выиграл «грин-кард» в Америку.
   - В гробу я видал твою факен Америку. Я выиграл гораздо больше. У нас говорят: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Но Африка понять этого не сможет, как бы я ни старался объяснить.