Танки на крышах. Ч. 1. Гл. 42 в

Влад Васильченко
                42в

         Как только я пересек порог дома, Салха кинулась мне навстречу. Все еще охваченный яростью, я прошел мимо нее, зашел в почти темную комнату и плюхнулся на стул. На столе уже слабо поблескивала маленькая бутылка джина, а рядом с ней и банка с тоником. Быстро соорудив коктейль, я махом его ополовинил.
   - Салха! - крикнул я, вспомнив, что кажется видел ее недавно где-то не балконе.
   - Я здесь, что ты кричишь? - сказала она.
         Я обернулся и увидел, что она как раз проходила у меня за спиной.
   - Вас в темноте хрен разглядишь, - пробормотал я по-русски.
         А потом уже по-английски сказал:
   - Извини, я тебя не заметил. Дай мне, пожалуйста, один помидор, - я взял ее руку и поцеловал в раскрытую ладонь.
         Она сделала то, о чем я попросил, а потом села на стул рядом и спросила:
   - Что он сказал?
   - Он сказал, что...
         В этот момент включился свет и заработал потолочный вентилятор. Салха улыбнулась, а я закончил недосказанное:
   - ...что все хорошо и что это была только маленькая авария.
         Минут через десять наш ужин был готов. Я к этому времени уже окончательно успокоился. Мы приступили к еде. Высоко подняв остаток моего коктейля в стакане, я произнес короткий спич:
   - За день рождения нашего хозяина. Пусть живет долго на радость своей семье и друзьям.
   - У него сегодня день рождения? Откуда ты знаешь? - удивилась Салха.
   - Я не знаю его дня рождения. И знать не хочу. Но он только что спас себя от гибели. Это его второй день рождения. Хотя он об этом и не догадывается. И жаль, что я не оставил джина еще на один тост – за день свободы. Он и меня от тюрьмы спас.
         Кажется, я очень наглядно показал ей, каким образом надо на зло отвечать добром.
         Салха в моем тосте ничего не поняла, но расспрашивать не стала, о чем-то напряженно думая. Я попытался чем-нибудь ее развеселить. Поводом для этого опять послужили мои часы. Их «фасад» оставался в порядке и красиво поблескивал. Но задняя крышка вместе с браслетом, которые непосредственно соприкасались с рукой, успели незаметно проржаветь почти насквозь и стали отваливаться мелкими кусочками. Если бы я этого не заметил, на моей руке вскоре красовался бы голый циферблат под стеклом на полусгнившем, но элегантном с внешней стороны браслете. Я снял часы с руки и, наградив прощальным поцелуем, отправил их в первый и последний полет в узкую щель между домами.
         Но Салха к веселью была не расположена, поэтому лишь слабо улыбнулась этой моей выходке. Она сохраняла свой «серьез», потому что была африканкой и знала эту жизнь изнутри. Это не давало ей покоя.
   - Он грозился полицией, - сказала она задумчиво. - Это плохо.
   - Это хорошо. Я расскажу им, что он вор. Он присвоил чужие деньги, а теперь хочет, чтобы я платил ему снова или исчез. Тогда он возьмет других жильцов и ему опять заплатят за те же месяцы. Как сказал один наш выдающийся киногерой: «Вор должен сидеть в тюрьме».
   - Ты не знаешь нашу полицию. Они все продажные. Для них прав тот, кто больше заплатит. Они помогут ему выкинуть тебя отсюда. И специально будут провоцировать тебя на то, чтобы ты сопротивлялся. Тогда у них будет повод тебя арестовать, а по их представлениям - это большие деньги, потому что за тебя кто-то должен будет заплатить выкуп. Потому что ты мзунгу. Ты им ничего не докажешь. Они и с хозяина деньги возьмут, и с тебя, а потом еще и устроят между вами соревнование: «кто больше даст». Или посадят навсегда. У нас была здесь одна история. Один парень из бедной семьи полюбил дочь богатых родителей, которые ненавидели бедняков. Молодые встречались тайком, чтобы те не узнали. Но им все-таки кто-то донес. Они попытались ей запретить, но она не послушалась, и они продолжали встречаться. Тогда ее родители заплатили кому-то в полиции. Парня арестовали, обвинили в изнасиловании и посадили в тюрьму. Это было несколько лет назад. Он сидит там до сих пор и уже никогда не выйдет. Его родители умерли, а больше за него заплатить некому. Вся Танзания знает эту историю. Тебе, как мзунгу, будет еще хуже.
         Я смотрел на Салху удивленными глазами, переваривая услышанное, и борясь с волной протеста, поднимавшейся откуда-то из глубины души. Поверить в такое мой разум отказывался, но и не верить оснований не было. Бывают и у нас, конечно, заказные оговоры и стряпанье разных «дел», но редко и не с такой беспредельной наглостью. У себя дома мы обычно окружены близкими людьми и массой друзей, которые не оставляют в беде, но кто скажет за меня слово здесь? А уж тем более – заплатит выкуп. У нас кражами людей для получения выкупа занимается  только бандитский Кавказ.
   - У вас же демократическая страна. Почему никто не отстаивает свои права? Неужели на них нет никакой управы? Если все это знают, почему с этим никто не борется?
   - Большинству не до этого, своих забот хватает. И все знают, что это бесполезно, если нет денег. Демократия для тех, у кого есть деньги. Наше правительство – очень богатые люди. Их зарплата от пяти до десяти миллионов шиллингов*.  Может быть и больше. А еще они имеют огромные взятки, сотнями миллионов. Зачем  им  отстаивать  права  бедных  людей? Они же тогда сами обеднеют.
-----------------------------------------------------
         * - По курсу того времени 1 доллар равнялся 1250 танзанийских шиллингов.

        Меня убивала мудрость этой девочки, почти ребенка. По сравнению с ней сам себе я казался жалким глупцом. Так глубоко обо всем этом я никогда не задумывался.
         А ведь верно: деньги дают власть, власть дает деньги. «Чертово колесо», куда допускаются лишь единицы, которым посчастливилось найти еще более быстрый и удобный способ добывания денег. Остальные обречены на обычное серое существование, и только тешат себя надеждой, как лошадь, перед мордой которой подвесили мешок с овсом. Будет переть за собой тяжелую телегу до смерти из желания пожрать, но так никогда до него и не доберется. Но тому кто подвесил это и не надо. Вырастет новое поколение «лошадей». Надо только  дразнить, подстегивать надежду. Красивых, ярких и вкусно пахнущих «мешков» заготовлено на долгие годы, и фантазия по изобретению новых неиссякаема. Демократия...