Загазованный горячий воздух постепенно стал дуть в окно машины прохладным ветром. Чем дальше от города, тем меньше машин и свободней дорога. Меняется пейзаж, дома постепенно сменяются зелеными лугами. Редкий скот стоит у обочины, пожевывая траву.
Мы въехали на аллею, по краям которой росли высоченные деревья с густой зеленой листвой. Машин не было, и лишь изредка попадались прохожие. Мне показалось, что есть во всем этом действе что-то странное, но я не могла понять что. Я наблюдала в боковое зеркало машины за тем, как ветер играет в моих волосах, а в солнечных очках отражается окружающая природа. Я расслабилась, закрыла глаза и почувствовала, что лечу. Затем Маша, что сидела за рулем машины, спросила меня о чем-то и я отвлеклась от ощущения полёта. Ответив ей, я стала смотреть по сторонам. К тому моменту мы уже подъехали к центру поселка. Здесь так было все ровненько, чистенько, аккуратненько, аж глаза радовались. Стройные небольшие здания, очевидно, недавно были покрашены, краска все еще была яркой. Проделав пару поворотов, мы наконец оказались у пункта назначения.
Несмотря на всю красоту этого дня, привело нас в это чудесное место немного печальное обстоятельство. Прошло шесть лет с тех пор, как школьная подруга Маши умерла. Сегодня она приехала почтить ее память у могилы и принесла с собой букет роз. Бутоны цветов были такими крупными и красивыми, что я отметила про себя, что давно не видела такого красивого букета. На кладбище никого не было. Лишь одинокие могилы, венки цветов и тишина. Тишина. Я наконец поняла, что было не так, было крайне тихо. Я слышала, как в полный голос поёт ветер, как где-то вдалеке едет машина, как колышется трава. И эти звуки были самыми настоящими, не заглушенными гулом машин, музыкой или криками людей.
Я вернулась мыслями на кладбище, подумала, что здесь очень много было пережито скорби и отчаяния, много пролито слез. Но между тем этот вид приносил умиротворение. Подруга Маши умерла в очень юном возрасте, но была крайне живой и весёлой девушкой. Я подумала, что столько себя ограничиваю, а когда я уже буду находиться под могильной плитой, всё это не будет иметь значения. Не будет иметь значения страх, отсутствие времени и прочие отмазки. Останутся лишь факты, картинки из жизни, о которых люди смогут вспоминать. Поэтому я отпустила себе немного узду и подумала, что буду просто жить. Сегодня жить.