Пусть льются строчки бесконечною рекой;
Пусть пламя жизни разгорится до предела;
Пусть плазма ритмами сольется с миром вновь;
И пусть огонь стечет в привычное светило.
Моя невидимая нить все сути во едино
Коварной нитью по спирали оплела.
И пусть я знаю, неизбежно рвутся нити мира;
Сплету я нежным кружевом все то, что прогнала.
Неверною рукой я все останки воскрешу;
Чужою дланью новый мир сотку из пепла.
Тончайшей сутью с нежностью эфира
Летучий прах былого сберегу от ветра.
Паучья лента- ловчая игрушка;
Не обманись прохожий отблесками грез.
Кристальные приманки лишь фальшивка;
Висящие на ядовитых нитях моих слов.
Мой маленький квартет мирков;
Играет в призрачные прятки.
Я заключу их в сферы снов;
Для бус и украшений сладких.
Проткну иглой, порвутся бусы;
Зияя, свет прольет вино.
И окропленная багровыми мечтами моей грусти;
Шепчу пустой аудитории об истинной причине моих слов.
Свисают прядью хрусталя мерцающие слезы;
Они лишь пыль от бытия в сравненье с лакримозой.
Прозрачным теплым соком манят, по капле истоньшая плоть.
Не откровение господне, а страшный суд моих мирков.
Забыли мы священное обличье слова;
Отправили в небытие его величество и мощь;
Прорвет его забытие мучительное слово;
И мы познаем горький вкус его величества угроз.
Громоздкий дух оркестром правит;
И только он погашенные чувства пробудит;
Возвышенный, он тяжкими стараньями дурманит;
Легчайшей перелиной страх на плечи водрузит.
Пускай же реквием начнется!
Помпезно трубы пусть гудят!
Пускай душа на клочья рвется!
И сердце лопнет пусть в тисках!
Стенания души грохочут;
Вверх низвергается каскад.
Хор манекенов лживых плачет;
Не слезы, а бишь дикий смрад.
Потоком чернь вся обличится;
Утопия гремучих вод.
Я знаю, где себя стыдиться;
А где восславится мой род.
Я выпущу наружу чувства;
Мне все равно, что гложет боль;
По правилам игры должно быть грустно;
Но в жизни правила- лишь отвратительная ложь!
Ограниченье- лишь безмерная свобода;
Ты сам творец своей гнилой тюрьмы;
И не посмеешь ты урвать кусок свободы;
Лишь будешь шепотом кричать от немоты.
Глухими криками бушующего торжества разверзнется твоя отрада;
Когда получишь ты в обмен на дикую игру притворства, лжи;
Оваций всплески, выкрики и восхищенья взгляды;
И ты поймешь, что истинною правят только лишь лжецы;
Отдам я на съеденье пешки;
Как то задумано игрой.
Пускай убьют слона насмешки;
Но ферзь мой отстоял свой бой.
Пусть отпущение грехов- удел людей не знавших правды;
Мои грехи всегда со мной, их я не дам на ростерзанье;
Они мне служат верой славной, они все те, кто не солжет;
Когда в минуты созиданья отправлю иж на эшафот.
Лишь Гильотина знает правду- служанка смерти, конюх тьмы;
Она- жена полночной скорби, сестра отчаянья и мглы.
Она лишь знает кроткий смысл короткой жизни для мечты;
В ее руках погасли жизни, и сотни душ оставили свои мечты.
Божественная исповедь- обман великого творца;
Я не поддамся теплой мысли о сокровеньне миража;
Начало вмех начал- погибель, с нее начнется новый век;
И вехой вечного забвенья я нарекаю жизнь вне бед.