А-гыть! Глава 1

Не приходилось ли вам когда-нибудь ломать в своём сознании улежавшиеся стереотипы?

Именно улежавшиеся, потому что давно уложены они на полочках архива вашей памяти в покрывшихся пылью папках с завязочками.

Там много чего. К примеру, если идёт вразвалочку, то наверняка моряк на берег. Или: если рядом с конём, то скорее всего трепетная лань. Или: если уж кто и выскочит из горящей избы, то уж точно вошедшая туда перед этим женщина. Она же трепетная лань, остановившая накануне коня и идущая рядом с ним с полным правом.

Можем даже сыграть. Я скажу: «Аты-баты», а вы все дружно ответите: «А не пошёл бы ты со своими экспериментами по психологии».

Не буду больше морочить вам то место, в или на котором у некоторых растут мозги или волосы, а перейду к делу.

Кого вы представите себе, если вам скажут: маленький, толстенький, лысенький старичок.

Естественно, его и представите.

А если ещё скажут, что зовут его Давид Доныч Фейгин?

Без сомнений.

Вот и мальчишки двенадцати лет заранее ухмылялись, когда им объявили, что к ним придёт новый преподаватель по морскому делу с такими режущими пока что только слух инициалами.

Это были не просто мальчишки, а курсанты клуба юных моряков «Бригантина».

Звучит? Ещё бы. Особенно если представить себе, что действие происходило в одном областном городе, стоящем на реке.

Ну и что? Не каждый будущий моряк родился вблизи от своей мечты.

*** 

Время тогда было романтическое. Сорок лет примерно тому назад. Дети хотели стать ещё и лётчиками, и геологами, и космонавтами. А не то, что сейчас: чиновниками или на худой конец бизнесменами.

Кто помнит, патриотическое воспитание молодёжи было поставлено на широкую, стабильную основу. Слово «чиновник» ассоциировалось с неприятным понятием «бюрократ», а бизнес – почему-то со спекуляцией.

«Я делаю на этой жвачке свой маленький бизнес».

Сейчас смешно слышать, не правда ли?

А тогда…

Мы с друзьями, холодея от страха, стояли на перроне вокзала и ждали короткой стоянки поезда «Прага – Москва». В карманах у нас лежали юбилейные металлические рубли. Толик Лупский, наш одноклассник и сын рецидивиста, сообщил, что чехи за такие монеты дают по десять мятных жевательных пластинок.

Нас было человек шесть. Стемнело.

– Мент, – свистящим шёпотом резанул воздух Толик. Нас тут же сдуло в подземный переход, ведущий к вокзалу.

– Нельзя нам всем там светиться, – вздохнул Лупский. – Должен идти кто-нибудь один.

Он по очереди взглянул в наши смелые, но не сейчас, глаза.

– Ладно, я сам, – с неохотой пожал плечами сын рецидивиста и протянул широкую руку с наколкой на большом пальце.

Мы поспешно сунули туда свои монеты. Толик произнёс: «Ждите меня здесь» и устремился вверх по лестнице.

Мы стояли полчаса, потом ещё столько же. Кто-то осторожно сходил на перрон и, вернувшись, сообщил: «Поезд давно ушёл».

«Замели Лупского», – решили мы единогласно и бросились врассыпную.

*** 

На следующий день  Толик не пришёл в школу. Опасения подтверждались. На переменке мы стали вспоминать знакомые статьи уголовного кодекса. Кроме убийства и совращения малолетних, ничего не лезло в голову.

Когда уже начался урок истории, запыхавшись, прибежал Лупский. Он что-то лепетал в оправдание Нине Ивановне, а мы искали на его лице следы пыток.


(продолжение следует)