(Глава из романа «Золотая пещера» приключенческой тетралогии «Попутчик»)
Автокараван контрабандистов, с которым группа Вагиза пересекла границу, двигался, преимущественно, по ночам. – И не случайно! – понимали разведчики. Опасаться Спинджираю и его людям приходилось самых разных бед. А то и спасаться от множества опасностей. Например, от стопроцентно вероятных воздушных налетов, до случайных непосредственных вооруженных нападений. Как со стороны как шурави, так и своих же собратьев-афганцев, защищавших интересы правительства. Или вообще – лихих племен с сопредельной, что называется, территории. За всю историю этих государств, не знавшей разделительной пограничной черты.
Потому те несколько дней, что провели в фуре с тюками шерсти Вагиз и его товарищи, приучили их: днем спать, а бодрствовать по ходу движения колонны. Когда, в особо безлунные часы можно было, сохраняя все меры предосторожности, даже выбираться, через брезентовый выход на крышу, чтобы подышать свежим воздухом.
Закрывающееся особой – стальной заслонкой отверстие в полу кузова, предназначенное для удовлетворения естественных надобностей, подсказало Калуге мысль: – Подобным путем проехало немало людей, посланным «Айболитом», – как про себя он продолжал называть Петра Ивановича – бесфамильного для него полковника из военной разведки.
И вот дневные страдания с ночным отдыхом остались позади. Теперь же, оказавшись вдали от ненужных свидетелей, можно было передохнуть от трудных дорожных испытаний.
Что они и сделали. Несколько дней провели, уже не скрывая ни от кого своего присутствия, в бесхозном придорожном селении кочевников. И, как оказалось, по «раскладу» Калуги – самых настоящих контрабандистов.
Продукты, оставленные таинственным другом, позволили не только утолить зверский аппетит, нажитый во время фургонного существования в передвижном тайнике, но и основательно позабыть о прежних голодных спазмах. Все остальное компенсировала природа.
Вид на живописные окрестности побуждал к высоким мыслям. Ну, а память о мерзких тварях, выползавших из тюков с товаром прямо под одежду, сделала очень популярным, на радость всем – купание в ледяных струях, небольшой, но бурной, текущей неподалеку, горной речушки.
– Так что теперешнюю жизнь, – по большому счету самого Вагиза, обнародованному им самим для подчинённых. – Можно было считать вполне комфортной.
Но длилось это не так долго, как бы им хотелось. К одному из вечеров все в корне изменилось. Долина, вдруг, наполнилось звуками. Сначала отдаленным блеянием, а потом, буквально, утонула в мерным топоте тысяч копытцев, спускавшейся с гор, большой отары курдючных овец.
За ними шли кочевники, перегонявшие свои стада с высокогорных пастбищ на зимние стоянки. Те самые, – о которых заранее счел возможным предупредить своих подчиненных Вагиз.
Он же и определил новую цель:
– Первый этап проникновения к месту будущей операции закончен. Дальше пойдем под видом мусульман-суннитов.
– А как они нас возьмут с собой? Или все слепые и глухие!
Наивный вопрос, заданный, новичком в подобных делах, Сергеем Калугой, вызвал дружное ржание диверсантов. Один рыжий Бабрак-Борис, скромно скрыл чувства, слегка растянув в ухмылке, губы. Видно стало, что и он, как и Сергей впервые попал в такую передрягу.
Зато остальным, с их многоопытностью, море было по колено.
– Отставить веселье! – тоже, впрочем, отсмеявшись, велел Вагиз.– Вполне законное любопытство.
Он обратился лично к Калуге:
– Так вот, эти самые сунниты за нас получат кучи полезных вещей, особо ценимых на здешнем рынке. В том числе и оружие. Вот и посчитай, как бережно они должны довести нас до места. Туда, куда нужно было команде Вагиза. О чем серьёзно обговорили с ними, те, кому следует во всех «дотошных» деталях.
Все пока шло как по нотам в, удуманной Петром Ивановичем, акции. При этом Сергей, хотя и понимал свою полную неосведомленность в разведке, не мог не задуматься о собственной роли во всем происходящем: – Во-первых, как любил наглядно считать на пальцах его новый командир, он один из всех, надо полагать, не знает ни цели их пути, ни предстоящего задания. Выполнение, которого было связано, как показывает ход дела, со смертельным риском.
Калуга продолжил подсчитывать все доводы насчет личной перспективы уцелеть в грядущей заварушке: – Во-вторых, мое личное участие, судя по подготовке в подземном учебном центре, будет весьма ограничено по времени.
Его научили, правда, весьма отменно, только одному – умению быстро и наверняка уложить ножом человека. А то и не одного в довольно замкнутом пространстве. Только вот неизвестно – где и когда может понадобиться такое специфическое мастерство мокрушника?
На оба эти вопроса у него появилось одно объяснение: – Пока не доверяют. Не знают, наверное, как поведет себя, если запахнет жареным. Потому и не открывают всех секретов. Хотя Сергей вскоре если не сам кое-что стал понимать, то уж точно – о многом догадываться.
Тем более что времени на подобные размышления в дальнейшем у него оказалось более чем достаточно.
В среде кочевников лишь в первый день – во время встречи в придорожном заброшенном кишлаке, на счет их появления царило некоторое беспокойство.
Зато потом, после встречи с традиционным обменом любезностями старшего среди суннитов – седобородого Спинджирая с Вагизом, любопытство вольных скотоводов как рукой сняло.
– Значит так, ребята, – вернувшись до своих подчинённых, поведал горбоносый бородач. – От каждого из нас, как и было сказано, никто не должен слышать ни слова. Все что нам нужно, доставит сын вождя – Тарик. Главное наше прикрытие – мы наемные погонщики скота. Вот этим - то и будем заниматься.
Будущая зима, о приближении которой напоминали морозные ночи и холодные утренние рассветы, тем временем сгоняло из дальних мест в родные селения все больше вольных скотоводов.
Теперь уже дорогу заполонило такое количество разного кочевого люда с их скотом, что отара, которую сопровождало племя, взявшее на себя риск провести вглубь страны чужаков, оказалось:
– Вроде мелкой песчинки в безбрежном пустынном бархане.
Так что уже вскоре Сергей смог оценить по достоинству:
– Качество такой их маскировки.
Здешним властям, даже если бы и очень захотелось, вовек было не отыскать пятерых агентов среди тысяч и тысяч разномастных бродяг, идущих на зимовку со всех концов горной страны в её центральную, более теплую равнинную часть.
– О том, что путь закончен, – Калуга узнал, когда им навстречу вышли соплеменники пастухов с приветствием от главного вождя племени – малика.
...Их родовое объединение размещался на окраине большого кишлака. Где, сразу за высокими, глинобитными дувалами дворов оседлых жителей, начиналась территория стоянки этих кочевников.
Тянущиеся на ней довольно далеко два ряда разборных шатров окружали главный – самый большой шатер, в котором и обитал владыка племени.
Сразу по приходу на место, группу Вагиза оставили прежние проводники.
В кишлаке их ждало, уже знакомое на этом задании, средство передвижения – почти в точности похожий на прежнее убежище грузовик с высокими дощатыми бортами. Похожим образом, умелой рукой хозяина транспортного средства он был обит по верху брезентовой палаткой. На нём они отправились, как оказалось, теперь уже до конечной точки своего пути.
Когда грузовик въехал во двор дома, укрытого от посторонних глаз традиционным ограждением из глины – дувалом и там остановился, снаружи по борту машины требовательно постучали.
– Выходи! – раздался гортанный возглас на фарси.
Когда откинулся задний борт, Сергей, как и другие, увидели перед собой около десятка, свирепых на вид, бородатых душманов, весьма живописно обвешанных различным оружием. В том числе несколько автоматных стволов угрожающи были направлены в сторону вновь прибывших.
Ни сказав друг-другу, ни слова, остальные четверо спрыгнули вниз с машины следом за Вагизом. Тот оказался на земле еще раньше. Сделав это с невероятной проворностью, какую можно только было проявить при его плотной комплекции.
Испугаться Сергей не успел. Разве что пожалел об оставленном ещё в бригаде спецназа, верном автомате «Калашникова». Или (на худой конец) – желал иметь под рукой тот острый кинжал, которым учили его орудовать на тренировках. Оставалось действовать голыми руками, что называется, по обстановке. Ничего. Просто так не дамся, в отчаянии подумал парень, наполняясь решимостью постоять за себя.
Ничего этого не понадобилось. Радостно раскинув для объятия руки, к Вагизу шагнул тот из душманов, что выглядел среди местных жителей за старшего:
– Здравствуй, дост! Добро пожаловать!
Встречавшие и оказались тем отрядом, которому было немало обещано за содействие в осуществлении акции. Судя по всему, подобные «услуги» у них были поставлены «на широкую ногу». И самые воинственные только и ждали, когда же появятся выгодные покупатели их услуг и умения воевать.
Потому стала понятна искренняя радость пуштунов, едва перед ними появилось реальное подтверждение обещанному оружию – пятеро шурави, знающих, чем нужно платить за будущий арсенал для исполнителей, способных стрелять, взрывать или отрубать головы.
Убедившись, после разговора со старшим из афганцев, что «все на мази», Вагиз согласился пройти в палатку, где их ожидал праздничный ужин. И уже там, когда вся пятерка осталась без свидетелей, обрисовал обстановку:
– Эти парни в селении – чужаки, да и хозяину дома терять нечего. Вместо этой халупы, ему уже куплен особняк в одной из европейских столиц. Потому они пойдут на все, лишь бы вместе с нами добиться успеха.
– В чем? – так и тянуло за язык Калугу.
Но он благоразумно промолчал, вовремя вспомнив, о том, как не раз уже попадал впросак со своим нетерпением. И все же и блеск глаз, взволнованных увиденным, выдал его желание на конец, узнать, что ему лично предстоит?
Вагиз повернулся в его сторону и долго, явно изучающе, смотрел в лицо Сергея:
– Теперь давай все начистоту. Ты у нас в группе новичок и потому прежде тебе просто не могли доверять с бухты-барахты. А теперь, хочешь или не хочешь, но и ты должен узнать правду о том, зачем мы здесь и что должны сделать.
Сама первоначальная история того, о чем вкратце рассказал Вагиз, началась довольно давно. Где-то на пятом году после начала необъявленной войны, в Афганистане внезапно начался сущий мор. Сначала он прокатился среди местных жителей, а потом и у советских солдат, стоявших гарнизонами в отдельных населенных пунктах, появились случаи заболевания вирусным гепатитом.
Объективных причин появления опасной болезни, в просторечии – названной по одному из ее симптомов – желтухой, нашлось немало. Все же, как-никак – в стране идет необъявленная война.
Из-за боевых действий обезлюдили не только отдельные кишлаки, но и целые провинции страны. Сократились посевы. Голод и постоянная угроза смерти сдвинули с насиженных мест сотни тысяч людей. Многие из них нашли пристанище в окрестностях крупных населенных пунктов, что еще более усугубило и без того довольно непростую санитарную обстановку.
Грязь и нищета оказались весьма притягательными для вируса – возбудителя гепатита, передающегося множеством путей. В том числе через, кое-как сваренную пищу, не мытые руки, распродаваемые на базарах вещи с покойников. И просто заразу переносили обычные насекомые. Так что болезнь со страшной неумолимостью принялась повсеместно косить свою страшную жатву.
С той же долей опасности, но по другим причинам, в том числе и через кровь зараженных, покатилась эпидемия и гепатита «В». Правда, здесь, чаще всего, в числе пораженных болезнью оказывались раненые, которых прибывало в госпитали и больницы тем больше, чем чаще возникали вооруженные столкновения.
Словом, симптомы гепатита – рвота, боли в животе и мышцах рук и ног, кашель, насморк, высокая температура – уже отлично распознавали не только врачи, но и сами больные.
– Совсем простое объяснение, ну точно, как в учебнике по эпидемиологии! – просветил своих бойцов Вагиз
Затем, продолжил рассказ. При этом не изменил тона повествования. Лишь обвел своих спутников тяжелым взглядом, когда перешёл к самому главному для их разведгруппы, касающемуся их задания в тылу врага…
Из дальнейшего рассказа командира выяснилось, что уже первые опыты и анализы, проведенные, прилетевшими в Афганистан бригадами московских ученых-эпидемиологов, дали совершенно противоречивые результаты: – У этой эпидемии были, вдобавок, иные корни. Из-за них болезнь имела не только естественное происхождение, но и...
Особенно много сомнений породило выявление еще одного вида вируса, совмещавшего в себе свойства двух первых. Вот тогда, возникло подозрение о самом худшем, о рукотворной природе эпидемии.
Высказавший это предположение, профессор Сергеев, со своей бригадой ученых немедленно выехал в один из очагов вирусного гепатита, чтобы в условиях, существующего там, карантина выявить все разновидности болезнетворных вирусов и причины их появления. Только бактериологи, самым таинственным образом, исчезли в пути.
– По дороге к месту назначения на автокараван с медиками было совершено вооруженное нападение, – факт, не требующий уже особых доказательств по причине своей очевидности, привёл командир. – Неизвестные злоумышленники всю вооружённую охрану перебили. Самого профессора, как и всех оставшихся в живых, людей из его окружения захватили в плен.
Вагиз подошел уже ближе к событиям, повлиявшим на то, чтобы они впятером оказались на территории сопредельного Пакистана:
– Наше руководство приняло к рассмотрению несколько версий…
Согласно предположению аналитиков, бактериологическую войну в любое время могли начать и за «бугром» кто угодно. В том числе и моджахеды, снабженные всем необходимым своими заокеанскими покровителями. Не исключался и тот факт, что к начинавшейся эпидемии могла приложить руку и служба безопасности здешнего правительства – ХАД. Добиваясь двух целей – как сокращения численности населения в местностях, поддерживающих оппозицию, среди самих оппозиционеров, так и желая отбить у своих, пока что друзей, шурави» всякое желание сделать Афганистан шестнадцатой республикой Советского Союза.
– Потому, такой важной была миссия профессора Сергеева и его людей в установлении истины, – под общее, почти, что могильное молчание, разъяснил Вагиз. – Впрочем, и наши соперники, наверняка, думали так же.
Для них из двух зол одним было – правительство Наджибуллы, другим – Советский Союз. И «обоих зайцев» стало возможным «убить» единственным выстрелом. С помощью все тех же ученых микробиологов и эпидемиологов профессора Сергеева.
И они, как оказалось, не упустили такой возможности. О том, кто захватил членов экспедиции Сергеева, советскому руководству стало доподлинно известно из сообщений разведки. Ею же были получены данные о том, что в одной из Пакистанских провинций, на северо-западе граничившей с Афганистаном в отрогах хребта Хайбер, в старинной крепости, так называемом, зиндане под мощной охраной и в обстановке полной секретности содержатся какие-то пленные русские.
Недалекое расположение от центра афганской оппозиции – Пешавара, находящегося всего в сорока километрах пути по хорошей грунтовой дороге, делало эту тайную тюрьму идеальным местом для медицинского центра.
В нем-то и могли быть среди научного персонала пленные ученые из Советского Союза, от которых требовалось одно: – Заявить, будто бы на основе собственных исследований, кто конкретно ведет бактериологическую войну – Советский Союз или его ставленник Наджибулла? Полностью исключив третью сторону.
– По нашим данным, ученые пока еще держатся, не принимают богатых посулов хозяев положения. Но тюрьма есть тюрьма. А настойчивости властей остается только позавидовать! – подвел уже к главному Вагиз.
Действительно, удалось выяснить, что по нескольку раз в неделю Сергеева или кого-нибудь из его помощников возили в Пешавар. В так называемую штаб-квартиру местной резидентуры ЦРУ. То ли для отчета о проделанной работе, а может и для бесед на все ту же тему: – Мы дадим вам всем убежище на Западе, хорошие деньги, в обмен на заявление о том, что вирус гепатита в Афганистан завозят именно из Союза!
Вот и понадобилось срочно ликвидировать этот гнойник, назревавший долгое время после похищения микробиологов.
– Одного только профессора освободить из машины во время следования из зиндана в город Пешавар или обратно – в крепость Хайбер, не большая проблема, – все говорил Вагиз и говорил. – Но при этом в руках врага останутся остальные учёные, у которых может появиться особенно веский толчок к возможному малодушию – мол, нас бросили на произвол судьбы.
Командир остановился на сказанном. И далее выдал Калуге все, чего тот не знал и так хотел услышать:
– Перед нашей группой стоит задача – вызволить из неволи всех до одного. И заодно, при возможности уничтожить сам медицинский центр в Хайбере.
Далее, подводя итог своим откровениям, Вагиз добавил, что конкретно приходилось опасаться следовало при выполнении задания. В том числе не только пуль и гранат охраны застенка.
О том, что в крепости не все чисто, говорило нежелание здешних властей самим приезжать в Хайбер на встречу с учеными. Да и тех возили к ним с соблюдением строжайших правил дезинфекции.
Состоявшееся, после такой длинной речи бородача, детальное обсуждение плана захвата крепости, раскрыло Сергею Калуге глаза на его роль во всей этой операции.
Крепость Хайбер была идеальным местом для тех целей, что отвели ей местные правители. Рядом – ни одного населенного пункта, не считая кишлака, что стоял в десятке километров на пути в центр провинции. Высокие стены, хотя и сложенные всего лишь из необожженного кирпича, своей двухметровой толщиной могли поспорить с любым снарядом.
Поверху над ними щетинились пулеметными стволами огневые точки охраны. Тогда как двойные массивные ворота, выполненные чуть ли не из брони, не оставляли нападавшим даже надежды протаранить их даже танком.
Космическое наблюдение показало, что внутри крепости, за массивными стенами – жилые дома охраны, вертолетная площадка. Сами лаборатории и тюремные камеры находятся в многоярусных подвалах, которыми как гумус дождевыми червями было изрыто все основание Хайбера.
– Атака с воздуха исключена. На подлетах к крепости есть несколько радаров и наготове эскадрилья истребителей перехватчиков «Ф-16», – снял один из возможных вопросов Вагиз.
Затем пояснил на схеме, вычерченной острым кинжалом на земляном полу жилища, где они проводили обсуждение будущей операции:
– Выбраться мы сможем на том многоместном «Чинуке», что стоит на вертолетной площадке. Но лишь в том случае, если захват пройдет быстро, и мы будем иметь достаточный запас времени для подлета к границе, где нас поддержат свои летчики.
Оставалось основное: – Попасть внутрь, да еще ограниченным составом туда, где и от полка можно отбиться?
Вагиз немигающим взглядом уставился на Калугу:
– Тут все будет зависеть именно от тебя, Салем...
Назавтра наблюдатели сообщили, что полицейский микроавтобус из крепости вышел и, миновав кишлак, направился в Пешавар. И еще они описали личность того, кто из других арестантов был рядом с Сергеевым в зарешёченном отделении для арестованных:
– Аспирант Кравченко, как мы и думали, – довольный первым добрым известием, сказал Вагиз – Вот он!
Командир протянул Калуге кусочек картона, который достал из-за стальной рубашки гранаты. Единственного оружия, что было у группы на всем их пути сюда, в отроги Хайбера. Только так, случись что, можно было уничтожить единственную улику, указывавшую на цель их задания, только теперь понял Калуга.
На поданной ему, фотографии Сергей узнал… самого себя. Ну, почти точь в точь такого, каким был на допризывном снимке в его военном билете. И сразу стало ясно: почему именно его выбрал «доктор Айболит» из всех, проходивших медкомиссию в их бригаде спецназа.
– Действительно, ты очень похож на Кравченко, а детали на лице оформит единственный в нашей группе гражданский человек. Бабрак – высококвалифицированный театральный гример! – уже приказом прозвучали слова Вагиза.
Целый день Борис, (вот почему и он был не «своим» среди сорвиголов Петра Ивановича из ГРУ) «оформлял» физиономию Калуги.
И когда прозвучала команда: – «На выход!» Тот уже ничем не отличался от своего двойника – аспиранта.
Пуштуны, работавшие на людей Петра Ивановича – Айболита, отменно выполнили свое первое задание. Перегородив единственную дорогу через кишлак большой отарой курдючных овец, они заставили полицейскую машину остановиться. После чего без особых проблем задержали охранников.
Их места, переодевшись в мундиры, заняла вся пятерка Вагиза. После чего, уже по пути в крепость, Сергеев и Кравченко узнали от своих освободителей конкретно, что же им теперь следовало делать:
– Аспирант будет лежать на дне машины, чтобы пули не задели. Вы, профессор, подойдете вот с этим парнем, который, переодетый в одежду аспиранта, будет изображать вашего ученика перед охраной ворот.
Вагиз инструктировал весьма обстоятельно:
– Когда Салем крикнет – сразу падайте на землю. Дальше уже только от него зависит – как справится с солдатами в тамбуре между двойными воротами. Он же, в случае удачи и откроет ворота для нашей машины.
Бородач медленно обвёл своим проницательным взглядом всех участников начавшейся акции:
– Все! Что кому непонятно?
Никто не задал ни одного вопроса. Сергеев потому, что у него просто не было иного выбора. Кравченко от радости, что сам остается в стороне. Тогда как Калуга просто ждал приказа сделать то, чему его целую неделю, учили люди «Айболита».
...По, петляющей между зарослями дикого винограда, грунтовой дороге полицейский микроавтобус ехал не торопясь. Стараясь сильно не отрываться от, идущего следом, большого фургона с простым дощатым кузовом. Того самого, на котором накануне Сергей, как и вся их пятерка, под видом кочевников прибыли в селение. Правда, теперь в кузове был иной груз – укрепленная на поворотной станине сдвоенная скорострельная зенитная пушка «Шилка» – их огневая поддержка во время боя.
К появлению небольшого каравана машин в секторе поражения своих огневых точек, в крепости отнеслись спокойно. Никто не поднял тревогу с их появлением. Ведь впереди ехал свой микроавтобус с, возвращавшимися в крепостной зиндан, пленниками. И, вполне возможно, что как и планировал Вагиз, посчитали часовые, мол, другая машина тоже имеет к ним отношение.
Тем более командир разведгруппы позаботился именно об этом. Фургон фактически принадлежал купцу из ближайшего кишлака. Иногда тот подвозил на этой своей машине для гарнизонной кухни продовольствие и другие, необходимые солдатам и персоналу ученых, товары.
В свое время, конечно, личность того проверили досконально. Но никто из местных пакистанских контрразведчиков так и не догадался об истинной цели переезда коммерсанта.
Тому военные даже были рады. Все же не многие отваживались заезжать в это, проклятое Аллахом место, как это сделал, совсем недавно появившись в здешнем кишлаке, пронырливый в купеческом ремесле духанщик. Открыв лавку, новичок, как виделось служивым крепости, совершенно пренебрегал той дурной славой, что витала над зинданом Хайбер.
Надо ли было говорить тем, кто сейчас действительно подъезжал к воротам марказа, что этот смельчак отважился на подобное общение с микробиологами и их тюремщиками не сам по себе? Он, так же как и Сергей, как и Вагиз со своей командой выполняли волю «доктора Айболита» – Петра Ивановича из главного разведывательного управления Генштаба Советской Армии.
И вот теперь, по его приказу, настала пора: – «Стричь купоны» с той предприимчивой коммерции. Благо, что с самого начала операция проходила, что называется, без сучка и задоринки. Как и обычно, вышедший из ворот, часовой повелительным взмахом руки, остановил приблизившийся к нему микроавтобус.
Сопровождение пленных шурави часто менялось, поэтому у него не вызвали ни малейших сомнений, одетые в форму полицейских Вагиз и его люди. Не то, что постоянные клиенты – профессор Сергеев и аспирант Кравченко.
К ним постовой присматривался весьма долго и внимательно, пока что-то не буркнул на своем фарси.
– Пошли, парень, – толкнул плечом Калугу профессор Сергеев. – Нам велят проходить в ворота.
Руки, якобы, скованные за спинами пленников стальными наручниками, заставили обоих идти слегка согнувшись. И это было на руку Салему-лже-Кравченко, опасавшемуся, что, не дай Бог, их уловка раскроется раньше времени. Опустив лицо по примеру профессора, он надеялся уже и этим обмануть охрану крепостных ворот. И это Калуге вполне удалось.
Внешний осмотр удовлетворил бдительного караульного. И он тоже, что-то крикнув в узкое оконце, прорезанное в толстом железе мощных ворот, дал команду:
– Раскрыть створки!
Обе их половины, управляемые электромоторами, со скрипом разошлись в стороны, открывая пространство тамбура между ними и второй линией защиты – точно таким же железным барьером.
Между ними находились еще двое солдат. Как и первый караул, увидели пленники, они были вооруженных американскими автоматическими винтовками «М-16».
Это мы предполагали, машинально определил уровень предстоящей опасности Калуга. В душе его словно наступила звенящая пустота. Она требовала только одного – в точности, до импульсивного уровня выполнить приёмы, прекрасно усвоенные им в учебном центре Айболита.
Страха не было. А вот уверенности в собственных силах и пренебрежения к противнику – хоть отбавляй! Непроизвольно испытывая удовлетворение от того, что в тесноте, ограниченного воротами, пространства ему будет не так уж сложно справиться с троицей солдат, у которых в руках только это, крайне неудобное в ближнем рукопашном бою, оружие американские штурмовые винтовки.
Первые ворота, как было известно от агента – купца, открывались простым нажатием на рубильник, крепленный на стене прямо в тамбуре. Зато для срабатывания вторых, понадобилась команда старшего в охранении. Он и произнес ее, одновременно закрывая первый «редут» своей обороны.
К этому моменту Сергей уже разъединил, специально подпиленное звено на цепи наручников и начал исполнение своей роли. Выхватил ножи, до этого искусно упрятанные за пояс, широких холщовых штанов. Там прежде было достаточно сложно заметить оружие. Ведь оно было одновременно прикрыто подолом того же цвета белой широкой рубахи. И вот теперь складные, остро отточенные штыки-кинжалы от автомата «Беретта» пошли в дело.
Возможно, доли секунды понадобилась, чтобы привести их в боевое положение. После чего, сигналом для профессора о том, что пора ничком падать на землю, стал тяжелый предсмертный хрип одного из охранников, в шею которого вонзился, брошенный Калугой, нож.
Другим он поразил прямо в сердце еще одного. А пока третий пытался передернуть затвор автоматической винтовки, парень был уже рядом и с размаху полоснул лезвием штыка по шее
Попал, как и целился, точно на пол-ладони ниже рта бородатого вояки, раскрытого, было, в так и не произнесенном им, предсмертном крике. Сменившимся клокотанием крови, брызжущей из распластанной сталью гортани.
Внутренние ворота все еще раздвигались. Только Сергей, успешно покончив с охранниками, уже нажимал на другой рубильник. Включив электромоторы других створок тамбура. Настежь открывая и, только что соединившиеся перед этим, внешние створки.
Затем, чтобы не смогли отреагировать охранники с внутреннего поста, Калуга, снова вступил в бой. Подхватив из-под ног, выпавшую из рук убитого и приготовленную тем к бою, автоматическую винтовку, он бросился прямо в щель между, раздвигавшимися в разные стороны, воротами.
И там, прямо с бедра длинной очередью – осыпал ближайших защитников марказа веером пуль. Несколько позже, с еще одной «М-16» бил, тоже очередями профессор Сергеев. На деле, к удивлению Калуги, он оказался не только прекрасным учёным, но еще и вполне сносным стрелком. Во всяком случае, караульные, попавшие под двойной огонь, падали как подкошенные.
Тут снаружи крепостного вала подоспела и подмога в лице, ворвавшихся на полной скорости в крепость, людей Вагиза. Из открытых окон своего «полицейского» микроавтобуса, а также из кабины они добивали очередями из компактных автоматов «Узи» всех, кто попадался на мушку. Среди тех, в основном, были солдаты и офицеры, пытавшиеся, услышав стрельбу, выскочить из строений, стоящих во внутреннем пространстве крепости.
Огневые пулемётные точки, устроенные на верхних бастионах крепостных стен, нисколько не помогли отразить внезапную атаку. Их нападавшие сломили сразу же, едва те подали признаки жизни.
Град снарядов огненных струй «Шилки» разрушил дзоты почти моментально, потому, что зенитка заработала сразу, едва у ворот прогремели первые выстрелы. Для чего водителю понадобилось только откинуть крюки, стягивавшие легкие дощатые стенки фургона. Упав вниз, они открыли круговой обзор стрелкам, умело управлявшим этим чудом оружейной техники.
Тем временем в самой крепости все шло своим чередом. Хотя и удалось некоторым охранникам скрыться в лабиринте бесчисленных подвалов, их никто там и не преследовал. Каждый из группы диверсантов делал свое дело столь же ловко, как в свое время и Сергей со штыками-кинжалами в тамбуре ворот. Одни колдовали, готовя к взлету, тяжелый армейский вертолет «Чинук» знаменитой американской фирмы, уже полвека специализирующейся на выпуске этих крайне вместительных транспортных винтокрылых машин. Другие собирали оружие.
Зато Вагиз и Бабрак, ведомые профессором Сергеевым, пошли открывать камеры подземного застенка – зиндана, где томились другие советские пленные – ученые из разгромленной экспедиции эпидемиологов.
Охрану входов в подвалы, где исчезали недобитые солдаты здешнего гарнизона, несли, похожие друг на друга, как близнецы, Калуга с аспирантом Кравченко.
Никто не терял напрасно времени. Уже звонким, радостным гомоном голосов освобожденных людей наполнился двор крепости. Но только Вагиза все еще не было среди тех, кто поднялся из недр подземелья тюрьмы наружу.
– Все в вертолет! – командовал Бабрак, перекрикивая веселый галдеж. – Дорога каждая минута.
– Давай и ты, вместе со всеми! – Сергей рукой хлопнул своего «близнеца» по плечу.– А я подожду Вагиза.
Правда, совершать дополнительный подвиг не потребовалось. Тот сам выскочил из дверей довольно скоро, на ходу бросив Сергею связку новеньких кевларовых бронежилетов:
– Раздай всем, на случай обстрела с земли.
Сам же, еще раз юркнул в подземный крепостной арсенал. И уже вернувшись оттуда, подал окончательную команду:
– Улетаем!
Когда вертолёт поднялся над крепостью, Сергей, через остекление кабины салона, увидел как внизу, по дороге в кишлак возвращается, сделавший свое дело грузовик. Под фургоном, которого никто бы, как и прежде, не различил и теперь зенитную автоматическую пушку.
– Через час и этих ребят в кишлаке не будет! – дав волю чувствам, расслабленно разоткровенничался Вагиз. – И нам бы еще немного удачи.
Уже на подлете к самой границе, получили по радио предупреждение, что организовано преследование пакистанской авиацией. Но погони у тех, как они, ни старались, не получилась. Пилотировавший вертолет, Керим сначала прижал винтокрылую машину к самой земле, а потом и вообще перестал опасаться кого-либо из преследователей. Потому что навстречу им, только гораздо выше, вдоль границы шло несколько звеньев остроклювых истребителей «МИГ».
– Вот мы и дома! – невольно улыбнулся товарищам по отряду Сергей, искренне довольный, хорошо выполненным, заданием.
– Ну не совсем ещё дома. Однако, в основном и целом, ты, разумеется, прав! – крепким рукопожатием ответил ему Вагиз.
…Прощание после приземления было недолгим.
Сначала их группу покинули ученые. Их на приграничном аэродроме срочно забрал, посланный командованием вертолет. Потом в свою часть улетал Калуга. И, оставшись на базе для своих, только им известных дел, Вагиз с друзьями-подчиненными, постарались одарить парня сувенирами.
Вагиз протянул ему американский трофейный автомат, Керим – складной штык-нож и бронежилет из кевлара. Даже рыжий театральный деятель Бабрак, смущенно улыбаясь, прямо-таки навязал солдату зажигалку «Ронсон».
И этот мирный презент от мирного парня был невероятно дорог Сергею. Особенно после того, как, напоследок после своего визита в зиндан, парень испытал, чуть ли ни шок от увиденного с борта вертолета. Сначала столб огня и дыма поднялся над старинной крепостью. Потом раздался грохот разрыва. И после всего, еще и ударной волной качнуло, улетавший прочь, вертолет.
То рвался арсенал, заминированный Вагизом. В результате чего перестало навеки существовать, прежнее осиное гнездо разработчиков бактериологического оружия. И туда, судя по всему, еще долго нельзя было появляться без опасения подхватить какую-нибудь заразу – наследство уничтоженной диверсантами тайной лаборатории.
В родной воинской части у Калуги не стали забирать, привезенное им, оружие. Все же – многие спецназовцы воевали с, удобными в бою, трофеями. Да и Айболит, судя по всему, замолвил словечко за «крестника». А полковника ГРУ в сороковой «афганской» армии уважали. Несмотря на, всю его закрытость от тех, кому о его деяниях знать было просто не положено.
Вот и теперь, ответ на вопрос – где это все добыл? – так и осталось для сослуживцев Калуги сплошной тайной. Как, впрочем, и полагалось ему по действующему армейскому Уставу. А также в связи с подпиской «о неразглашении военных секретов». Её заполнил младший сержант на стандартном бланке еще перед операцией – в учебном центре доктора Айболита.
Правда, друзья и так знали, что не на деревенских посиделках пробавлялся эти месяцы Калуга. Всё же, просто так не дают орденов Красной звезды, который украсил его парадную форму. А там и Сергею стало не до воспоминаний. Шла война, и он был на ее острие до самого последнего, как оказалось, дня.