Илия был город христиан. Такой город служил единственным приютом для человека во всей пустыне с её холодными ночами и безжалостными ветрами. Но были и те, гордые, отрицавшие его роскошь. Это были кочевые племена мусульман, не поддавшиеся модернизации и помнившие имя истинного бога. Они не знали ни мессии, ни пророка, и потому их воля была чиста, а сердце твердым как сталь. Их бог никогда не приходил на помощь страждущим, ибо был по-настоящему справедлив. Бог мусульман не отвечал на молитвы, ибо был по-настоящему щедр. Любой мусульманин от рождения знал, что самый лучший урок – самый трудный и что самый лучший подарок - мужество. Поэтому ни один из них никогда бы даже торговать не зашел в Илию, этот город пропитанный ложью и пороком. Но некоторые мусульмане жили в Илие. Это были изгнанники, отступившиеся от закона божьего, заблудшие овцы, слабые духом, которым не место в племени. Ни один праведный муж по законам ислама не может даровать такому человеку ночлег, и они вынуждены просить крова от христиан. В Илие мусульман за людей не считали и поселяли в гнилых резервациях в тесных домах из глины жить в нищете и платить особую пеню. Детей резервантам иметь было нельзя, и за этим очень строго следили, любому ребенку, родившемуся в стенах грозила кровавая расправа. Его убивали палачи прямо на глазах родителей. Дети жившие в резервации имели необычную судьбу. Они были рождены праведниками и часто не совершали никакого преступления, но, так как по закону ислама родители не имеют права оставлять детей, им приходилось вкусить горькой доли своих родителей. Здесь читатель может увидеть парадокс, ведь изгнанные уже являлись отступниками, а следовательно оставляя ребенка они могли не бояться наказания, которое уже понесли, но я спешу заверить, что странным это кажется читателю лишь вследствие низости и примитивности христианской морали (а я пишу на арамейском, следовательно, предполагаю, что читатель - христианин). Как я уже написал выше, резерванты жили в глиняных домах и имели крайне скудный быт. Торговать и работать им было запрещено, и жить они имели право пока платили пеню, которую им приходилось платить из отложенных денег. Когда деньги кончались, резерванта выселяли. Вот пожалуй и всё, что я хотел рассказать об этих людях.
Одним из резервантов был Хаким. Мы не станем рассуждать о том, как он попал в Илию, но по ходу рукописи станет понятно, насколько честным и благородным человеком он был. Судя по тому, что рассказывали о нем жители резервации уже после того, как случилась описываемая история, они понятия не имели, кто это такой. Хаким ни с кем не заводил разговор и ничем происходящим не интересовался. Дети резервантов предчувствовали в нем что-то великое, всегда боялись его и показывали издали пальцем. В целом население резвации, хоть ничего и не знало о Хакиме, но считало его мудрецом. Гораздо большее смущение вызывал его спутник. За хакимом всегда следовал худощавый, плохо одетый, нестриженый человек невысокого роста. Он был настолько бледен и слаб, что казался инвалидом. Он никогда не разговаривал, даже с Хакимом, поэтому жители пришли к выводу, что он немой. Странный, маленький, безвольный, с почти седыми длинными волосами, он всюду следовал за Хакимом и выполнял все его указания. Он производил такое жалкое впечатление, что если бы он вышел на улицу один, дети забросали бы его камнями. Никто не знал его имени, и даже у прокуратора он был записан как «человек, пришедший с неким Хакимом».
Хаким не платил христианам пени. По законам Илии мытарь имел право после четырех месяцев неуплаты передать неплательцу через стражу глиняную табличку, на которой долотом выбивалась угроза расправы. Через год неуплаты мытарь уже имел право постучаться в дверь и высказать угрозу устно. Такой способ у мытарей не пользовался популярностью, потому как считалось, что их могут убить. Здесь мы видим насколько примитивны познания христиан в законе Божьем, ведь только честный, коим не является изгнанник, имеет право убить мытаря. Наконец, через полтора года мытарь получал право прийти с палачем и совершить убийство неплательщика, освободив тем самым место для новых поселенцев. Если неплательщик пропадал, его считали беглецом и находили «сообщника» среди резервантов и убивали его.
Хаким решил бежать из Илии, с собой он взял и своего спутника. Известно лишь то, что он каким-то образом сумел проникнуть в центр города и спрыгнул с городских стен. Для обычного человека это совершенно невозможно, ведь стены слишком высоки. Но он сделал это, и стража заметила. Стражники пустились вслед и догнали его у входа в лагерь кочевников.
- Что делают здесь неверные? – спросил один из мужей кочевников, встретивший беглеца и стражу.
- Этот человек – беглец и Илии, он изгнанник и приговорен к смерти.
- Он – мусульманин? – спросил кочевник.
- Он обманщик – презрительно отозвался стражник, - всё твердит что-то о своём пророке, хотя мы и знаем, что пророков не бывает у мусельман.
- Что ты можешь знать о мусульманах, неверный? – возразил кочевник, - Ты – христианин, а значит, не мужчина, дай мне поговорить с ним.
Постепенно вокруг происходящего собралась небольшая толпа кочевников. Каждый считал своим долгом, знать, что происходит в племени.
- Да хоть подавись ты им, мне он не нужен! – злобно рявкнул стражник в ответ на слова кочевника, - И этого, припадочного тоже с собой забирай.
- Да, ты спятил, вот так отдавать беглеца! - перебил его другой стражник, – он же сменит имя и снова вернется жить бесплатно, я лучше убью прямо сейчас! – он замахнулся на Хакима мечем, но тот не моргнул и глазов.
- Погоди, неверный – прервал стражника кочевник, - беглец нам кажется хочет что-то сказать.
- Благодарю, мой господин – ровным голосом заговорил Хаким, - я пришел в этот лагерь, возвестить своим братьям мусульманам о пришествии нового пророка, который своим величием затмит небеса, который восстановит закон и расскажет о Боге тем, кто забыл о том, что это такое.
- Что за нелепую ересь ты несешь? – воскликнул стражник и схватил Хакима.
- Отойди, неверный, - приказал стражнику кочевник, - а лучше бегите оба, ведь мы убьем вас и не дадим брата в обиду.
Стражник отпустил Хакима, повернулся и сказал, - Грязные обезьяны, совсем спятили.
После этого оба стражника быстрым шагом направились из лагеря в сторону Илии.
- Брат, я не знаю о каком пророке ты говоришь, но я всегда буду рад тебе в своем доме, - сказал кочевник, обращаясь к Хакиму.
Хаким вошел в лагерь и седой человек последовал за ним.