Эльф из страшной сказки - yaoi, nc18 -

Бездна Желания
Предупреждение: в рассказе присутствуют сцены насилия и нецензурная лексика

Майк поднялся с постели, лишь мельком взглянул на своего любовника, прошлепал босиком на кухню, открыл холодильник и достал пакет молока, взболтал и отхлебнул порядочный глоток. Вообще, хотелось выпить пива, но он не пополнил запасы и вот теперь довольствовался молоком.
- Эй, Майк! – Невысокий, худой парнишка вошел следом, потягиваясь. – Давай я завтрак приготовлю?
- Стив, кажется мы вчера все обсудили. – Буркнул его любовник, не оглядываясь, схватил с полки измятую пачку сигарет, выудил сигарету и нервно закурил, отойдя к окну. – Собирайся и вали, позавтракаешь где-нибудь по дороге.
- Так ты что на полном серьезе? – Стив насупился и обиженно засопел, глядя исподлобья и все еще не веря в расставание.
Майк кивнул, ни разу не взглянув на парня. Он не любил все эти прощальные сцены, с соплями, мольбами не бросать, продлить агонию отношений хотя бы на неделю. Сигарета неприятно щипала глотку и Майк снова подумал о пиве.
- Слушай, ну может быть ты просто устал немного, я могу дать тебе передышку, а потом попробуем снова? – Стив смотрел на приятеля с мольбой, готовый расплакаться.
- Нет, значит нет!
Майк затушил сигарету, поморщившись, схватил молоко, которое оставил на столе, залпом выпил все содержимое. А затем как-то резко подхватился, будто что-то вспомнил, принялся одеваться.
- Мне по делам нужно, а ты делай что хочешь, потом, когда уходить будешь, просто захлопни дверь!
- Сволочь!
Майк закатил глаза, - он ожидал бури и он ее получил.
- Ты просто ублюдок! Сам же за мной ухлестывал, уговаривал, а теперь что, попользовался и в утиль?! – Стив бегал за ним хвостиком по квартире, даже в туалет завалился.
- Слушай, навязчивость эта твоя... – Майк выпихнул бывшего любовника из туалета и захлопнул перед его носом дверь, закрыв замок. Парень продолжал орать, пытаясь привлечь к себе внимание, но его вопли ничуть не трогали, даже звуки разбитой посуды ни в коей мере не задевали холодное сердце того, кто уже для себя все решил.
Спустя пятнадцать минут Майк брел по улице, позевывая, он едва унес ноги от своего бывшего и теперь хотел только одного, осесть где-нибудь в тихом местечке и провести там свой законный выходной.
- Эй, парень! – Он оглянулся и увидел своего приятеля.
- А, Рон, как поживаешь? – Майк улыбнулся. Когда-то они славно зажигали с Роном, но все это осталось в прошлом.
- Куда идешь? – Спросил молодой человек, улыбнувшись в ответ.
- Да так, куда глаза глядят, у меня сейчас дома торнадо бушует, хочу отдохнуть где-нибудь и остыть, а иначе я этого ублюдка грохну.
Рон понимающе улыбнулся, впрочем понимал он как раз того, кто сейчас бушевал в квартире Майка, ведь и ему однажды пришлось пережить нечто подобное, когда этот красивый мерзавец послал его ко всем чертям. Правда было это давно и обида уже перегорела, а романтические отношения превратились в умеренно-дружеские. 
- Слушай, я сейчас иду на репетицию, мы ставим Шекспира, не хочешь составить мне компанию, посмотришь как я играю, ведь ни на один спектакль ты так и не пришел.
Майк терпеть не мог самодеятельность, а Рон как раз занимался в какой-то любительской театральной студии, но сегодня день с утра не задался, идти было собственно говоря некуда, не оседать же в баре в такую рань. Он тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, как ему не хочется, но потом согласился и пошел вслед за приятелем.
Когда они вошли в небольшую студию, рассчитанную от силы на тридцать сидячих мест, репетиция уже была в самом разгаре. Рон помчался за кулисы, а Майк присел на стул, откинулся на спинку и демонстративно зевнул. Актеры были одеты в костюмы, наверное, это была генеральная репетиция, но игра их не впечатляла, лучшим среди этих любителей был постановщик спектакля, он играл сразу за всех, выкладываясь по полной. Скучающий зритель давно бы задремал, но метания «творческой личности», его страдания и театрально-трагическое заламывание рук привлекали к себе внимание и окончательно растормошили. Майк увлеченно принялся следить за растрепанным, неопрятным парнем, лет двадцати пяти, отчаянно пытавшимся донести до актеров свое видение пьесы. Те же гнули свою линию и никак не хотели прислушиваться к компетентному мнению.
«Во дурдом!» - Хохотнул про себя Майк.
Режиссер махнул рукой и нервно уселся на свое место, позволяя артистам продолжать, пустив пьесу на самотек. Его подопечные тут же сдулись, видимо перепалка вымотала и их, - вялая и неинтересная игра могла вывести кого угодно. Режиссер-постановщик, утомившийся всем этим вялотекущим процессом, неожиданно крикнул во все горло, прерывая бездарную игру актеров.
- Офелия! Иди сюда, прогоним твою сцену!
На сцену тут же выпорхнуло невесомое создание, облаченное в белое, пышное платье. Рыжекудрая, красивая девушка играла потрясающе и среди всех этих бездарностей смотрелась как драгоценная жемчужина, случайно попавшая в шкатулку с пуговицами.
Майк смотрел на нее затаив дыхание, ни в силах оторвать взгляд от Офелии, которая захватила все его сознание. Она была идеалом, чудом, к которому хотелось приблизиться, прикоснуться, попробовать на вкус.
- Эй... – Шепнули ему на ухо, заставив вздрогнуть. Майк оглянулся и увидел Рона, он уже облачился в костюм, но что это за персонаж для Майка осталось загадкой. – Ты давай, губы-то не раскатывай... Эта Офелия тебе не по зубам...
Майк пожал плечами, напустив на себя полнейшее безразличие, друг посидел с ним еще немного, потом снова ушел. И зрителя вновь захватила юная прелестница. Такая притягательная и аппетитная, что хотелось тут же прыгнуть на сцену и сжать ее в своих объятиях. Фантазия, бурная и неудержимая, порождала видения обнаженного тела, стоны, всхлипы и мольбы красавицы, все это тут же вызвало мгновенную эрекцию.
«Черт, этого только не хватало!» - Майк вышел в поисках туалета, со стойким желанием погасить возбуждение.
Чуть позже, когда репетиция наконец-то закончилась, Рон потащил его в художественную студию.
- Блин, да чего я там забыл? – Возмущался парень, не желая терять время на общение с творческими личностями.
- Да пошли, пошли, тебе понравится, познакомлю тебя с Офелией!
Одно только упоминание об актрисе тут же сделало Майка сговорчивым, он безропотно потащился за приятелем.
- Она ушла раньше, но приглашала нас к себе, мы часто зависаем у кого-нибудь из актеров, сегодня вот у нее! – Не унимался Рон, а Майкл мог бы слушать и слушать про девчонку, - она захватила его воображение и была сейчас лакомым кусочком, - поэтому он и не останавливал чрезмерно болтливого приятеля. – Слушай, Майк, а ты же вроде как по парням, с чего это вдруг на нашу актрису запал?
- Да мне по фиг, на самом деле, парень, девка, какая разница кому вставлять!
Рон хмыкнул.
- Не знал, что ты по девочкам тоже специализируешься, впрочем не стану тебя обманывать, у нас в театре не играют девушки.
Он запихнул руки в карманы куртки, ссутулился и ускорился.
- То есть... – Майк догнал приятеля, поравнялся с ним, заглядывая в лицо. – Офелия – парень?
- Ага! – Кивнул Рон.
- Вон оно что?! – Это неожиданное открытие обрадовало, ведь теперь не придется уламывать девицу. С парнями всегда было проще договориться. Майк мечтательно улыбнулся, считая дело сделанным, и сердце приятно сжалось, в предвкушении нового знакомства.
В мастерской художника уже крутились актеры из любительской труппы, успевшие прийти раньше. «Офелия», по всей видимости, очаровала всех своих коллег по театральной студии. Даже без парика, платья и грима юноша не терял своей привлекательности: нежные, почти девичьи черты лица, прекрасные, выразительные ярко-зеленые глаза и красиво очерченные алые губы, немного выступающие скулы не портили, а лишь подчеркивали его благородство. Вьющиеся, от природы светлые волосы, отливали золотом, а вот брови и ресницы неожиданно оказались темными и контрастировали с белой, чистейшей кожей, на вид такой нежной и гладкой, что так и тянуло к ней прикоснуться.
Майк даже головой тряхнул, будто хотел прогнать это видение, сомневаясь в том, что такие люди вообще могут существовать.
- Ален, познакомься, это мой друг Майкл! – Проговорил Рон, когда неземное создание соизволило обратить свое внимание на вновь прибывших. 
- Приятно познакомиться, я Ален, а это моя художественная мастерская, добро пожаловать! – Юноша улыбнулся, а Майк неожиданно почувствовал, как сердце пропустило несколько ударов сразу, а потом забилось как сумасшедшее, посылая в тело горячие волны волнительного желания.
Ален оказался высоким, всего на пол головы ниже Майка, хотя на сцене рядом с Гамлетом, широкоплечим здоровяком, выглядел ниже, а вот за платьем оказывается скрывалась утонченная, хрупкая красота его тела, нет, он не был болезненно худым, просто от рождения имел тонкий костяк.
- Вы были на репетиции? – Спросил гостеприимный хозяин, вызвавшись сопровождать гостя по своей студии и демонстрируя ему свои картины.
- Да, точно... – Майк впервые в жизни ощущал себя неловко, не мог смотреть прямо на собеседника и все свое красноречие неожиданно растерял. – Вы были прекрасны в роли Офелии, я потрясен...
Он глубоко вздохнул и наконец-то рискнул взглянуть на Алена.
- Вы талантливы, что Вы забыли в любительском театре?
Юноша улыбнулся, немного помедлил с ответом, повернулся к картине, на которой был изображен черный, хищный кот, подкрадывающийся к беспечной птице.
- Как Вы думаете, какая бы роль подошла мне кроме женской? – Спросил он грустно.
Майк на миг потерялся, когда зеленые глаза прожгли его насквозь, Ален смотрел не мигая, он не флиртовал и не кокетничал, просто спрашивал и ждал ответа на свой вопрос.
- Ангел... – Выдавил из себя Майк и почувствовал, что заливается алой краской смущения с ног до головы, неожиданно в студии сделалось душно и жарко, - такое состояние порядком удивило, взяв себя в руки, парень спохватился и тут же добавил. – Нет, скорее Вам больше подошла бы роль эльфа!
- Ну, такие роли редки, да и претендентов на них хоть отбавляй. – Ален снова отвел глаза, отпуская наконец Майка, позволяя ему свободно вздохнуть. – Вообще-то, я художник, а театр только хобби. Как Вам мои картины?
В принципе, не нужно было и спрашивать, поскольку новый знакомый готов был восхвалять любой из его талантов, рассыпаясь комплиментами и фонтанируя своим восхищением.

- Господи... – Вскричал Майкл, когда вместе с Роном возвращался домой. – Да он само очарование! С какой планеты он прилетел?! Почему ты скрывал от меня это чудо природы?! Я тебя придушу!
Он шутя набросился на друга, ухватив его за горло, немного потряс, а потом отпустил.
- Закатай губы обратно, Майк! – Предупредил Рон, насупившись.
- Что?!
- Да ничего! Он у нас уже почти год и никто так и не смог к нему подступиться. Ален словно шедевр в музее, нравится всем, все им восхищаются, но дотронуться до него невозможно, он будто бы отгорожен от своих почитателей защитным, толстым стеклом.
- Ну а вообще, у него кто-нибудь есть? – Майк не умел сдаваться, а уж если ему кто-то нравился, то тут даже не обсуждалось, он мог горы ради своих интересов свернуть.
- Поговаривали вроде бы, что у него был любимый человек... – Рон пожал плечами.
- Небось какой-нибудь учитель живописи, - совратил своего красивого ученика, такое ведь сплошь и рядом случается...
Рон улыбнулся и покачал головой, удивляясь такому познанию друга, который был далек как от искусства, так и от людей, с этим искусством связанных.
«Я буду не я, если не сделаю Алена своим!» – Майк сжал кулаки и насупился. Рон тут же угадал его мысли и поспешил отговорить друга.
- Послушай, думаю, что он вряд ли на тебя клюнет!
- Это почему?! – Обиделся Майк.
- Ну... Понимаешь... – Протянул приятель. – Слава ведь впереди тебя бежит, ты многим дорожку перешел, опять же ни с кем из своих любовников больше месяца не жил, бросаешь ты всегда первым, жестоко разрывая отношения и оставляя за собой дорогу из разбитых сердец, омытую слезами. Такой как ты, Алену уж точно не пара...
- Поэт! – Майк порывисто обнял друга, прижал его к стене, жадно впился в губы, тут же почувствовав, как задрожало тело бывшего любовника в его объятиях, как расслабилось, делаясь послушным.
Они даже не поняли, как оказались в квартире Рона, не раздеваясь, принялись снова целоваться и ласкать друг друга. Майк с рыком сорвал с приятеля джинсы, закинул его ноги себе на плечи и без подготовки ворвался в него, заставив кричать и биться от боли, отталкивая от себя руки, пытающиеся оказать слабое сопротивление.
- А!.. Не надо... Больно... Пусти!..
- Расслабься! – Хрипел Майк, вколачиваясь в покорное тело парня, с трудом прорываясь сквозь мощную защиту его мышц. – Сейчас будет хорошо!
И правда, любовник затих, подчиняясь размеренному ритму, застонал, прогнувшись, пропуская твердую, возбужденную плоть все глубже в себя, и наконец принялся подмахивать, возбуждаясь все сильнее, получая невероятное удовольствие.
Позже они лежали в кровати, Рон курил, поглаживая себя по животу, все еще переживая недавний, бурный секс и великолепный оргазм, который дарил только Майк и по которому Рон уже успел соскучиться.
- А я и забыл, как с тобой хорошо... – Прошептал он, глядя в потолок. – Мерзкий ты все-таки тип!
Он перевел глаза на любовника, поднялся на локте.
- Ну, говори уже, что тебе от меня нужно?
Майк хмыкнул, потянулся к другу и поцеловал его в плечо.
- Ты же ведь не расскажешь Алену про меня? – Спросил с легкой хрипотцой, а у Рона все затрепетало внутри, именно таким голосом Майк шептал на ухо разные ласковые слова во время секса. Проворный язык скользнул в ухо, пробежался по раковинке, возбуждая, заставляя дрожать. – Ты поможешь мне, Рон?!
- Черт... Что ты делаешь?! – Парень едва успел затушить сигарету и тут же получил глубокий поцелуй, такой захватывающий и покоряющий, что невозможно сказать нет.
- Ладно... – Спустя несколько минут, Рон лежал на подушках, вымотанный и довольный. – Я ничего ему не скажу о твоих «подвигах», но прости, работать купидоном отказываюсь!
- Ну, Рон, ты же у меня такой лапочка... – Майк бессовестно подлизывался, зацеловывая друга, пытался уломать его и заставить помочь.
Однако любовник не сдавался, он покачал головой, тяжело вздохнув.
- Я тебя слишком люблю... – Он отвел взгляд. – Хотя и знаю, какой ты козел, а все равно продолжаю любить и мне невыносима сама мысль, что ты будешь добиваться другого... Я вообще жалею, что познакомил тебя с Аленом!
- Да ну тебя, я думал, ты мне друг... – Протянул Майк, отпрянув, насупился, полежал еще немного, а потом поднялся и принялся одеваться.
- Послушайся моего совета, не лезь к нему, обожжешься! – Рон был раздосадован, сожалея, что снова теряет любовника, но, зная характер друга, даже не попытался остановить его.
- Да пошел ты!.. – Рыкнул Майк, который вовсе не нуждался ни в каких советах.

Рабочий день тянулся долго и нудно, сегодня в офисе зависали почти все сотрудники, включая и начальство, - раньше не уйдешь. Пришлось сидеть за компьютером и создавать видимость бурной трудовой деятельности. Но мысли были далеки от создаваемой программы, они все устремились в небольшую художественную студию, где сейчас находился Ален.
«Хочу увидеть его!» - Майк тягостно вздохнул, притягивая к себе любопытные взгляды сослуживцев, ведь он впервые так страдальчески себя вел. Обычно общительный и веселый, флиртующий без разбора со всеми подряд, любящий позубоскалить, разыграть кого-нибудь, порой даже жестоко, напивающийся на вечеринках и вообще, по общему понятию, безбашенный тип и вдруг сидит, киснет и тяжело вздыхает.
- Эй, Майки, что это с тобой?! – Грузная и неповоротливая Дафна дружески обняла парня, заглядывая в монитор. Он не успел свернуть фотографию и женщина тут же охнула. – Ах, какая красавица, кто это такая, актриса?!
Ален в роли Офелии смотрелся действительно сногсшибательно. Эту фотографию Майк сделал на премьерном показе, куда заявился, несмотря на недовольство Рона. Он нащелкал множество кадров, но вот этот оказался самым удачным. Даже сам Ален пожелал получить это фото.
- Да, да... – Буркнул Майк, сворачивая окошко. – Актриса!
И тут же все сотрудники, слышавшие разговор, повалили к монитору, чтобы взглянуть на предмет таких горьких вздохов красивого и до сего дня жестокосердного парня.
- Да отвалите вы все! – Взвился Майк и со злостью удалил фото из компьютера.
- Ну вот... – Протянула Дафна. – Только я подумала, что ты влюбился... Бессердечный ты.
Она, как и многие девушки в офисе, тайно вздыхала по Майклу и была готова отдаться ему, даже пусть это случится всего лишь раз в жизни. Но он, к большому всеобщему сожалению, романов на работе не заводил.

После утомительного рабочего дня Майк по привычке пошел дальней дорогой, чтобы пройти мимо художественной студии, в надежде увидеть прекрасного художника. Это уже превратилось в традицию, правда в окнах мастерской всегда было темно, а встретить Алена удавалось только в театре, где Майк теперь стал завсегдатаем. Но за кулисами, в окружении его поклонников, поговорить никогда не удавалось.
Этот день не предвещал ничего нового, в окнах свет не горел, видимо хозяин не часто навещал свою обитель по вечерам. Молодой человек бесцельно постоял перед закрытой дверью, развернулся, чтобы уже наконец-то пойти домой. И тут его неожиданно окликнули.
- Майк?! – Ален вышел из-за угла, улыбнулся открыто и искренне, показывая всем своим видом, что рад встретить нового знакомого. – Ты ко мне?
Он достал ключ, открыл студию и позволил гостю войти. Майк почувствовал, как у него задрожали колени, ведь он впервые оставался наедине с тем, кто ему безумно нравился.
- Спасибо за букет! – Ален подошел к роскошным розам и вдохнул чудесный аромат нежно-розовых цветов. – И конфеты тоже были очень вкусными.
Юноша лишь слегка глянул на Майка, а тот вздрогнул и едва смог совладать с собственными чувствами. Собравшись с духом, незваный гость неожиданно вспомнил предлог, которым хотел воспользоваться, если встретит Алена.
- Вот... Я тут... Это... – Он принялся рыться в своей сумке, достал конвертик с фотографиями.
- А... – В голосе Алена отчего-то проскользнуло разочарование. – Ты из-за этого пришел?.. А я уж решил, что ты согласился мне позировать...
У Майка буквально отвисла челюсть, он непонимающе затряс головой.
- В смысле, позировать? – Удивился он, наконец-то сумев четко и членораздельно произнести целую фразу.
- Ну... Я через Рона передал свою просьбу... – Ален подошел к мольберту и присел на высокий стул. – Вы же с ним друзья и я подумал, что он сможет уговорить тебя позировать мне... У тебя красивое тело и вообще...
Больше Майк ничего не слышал, слова: «у тебя красивое тело...» - так сильно врезались в его сознание, что все остальное он пропустил мимо ушей и включился только на фразе:
- Но Рон сказал мне, что ты отказался... Жаль конечно, но что поделать...
- Как это я отказался?! – Поспешил возразить Майк, торопясь подтвердить свое искреннее желание сделать для Алена все, что тому будет нужно. – Рон неправильно меня понял, наверное! Я согласен, когда приступать?!
Энтузиазм Майка не остался незамеченным. Ален улыбнулся так очаровательно и радостно, что у его гостя сердце затрепетало в груди, а в душе тут же распустились те самые нежно-розовые розы. Он мысленно возликовал, - мальчик его грез, сказочный красавец обратил на него внимание и теперь предлагает ему встречаться в мастерской, мало того, дает повод надеяться, что эти встречи, начинающиеся как работа художника и его модели, вполне могут перерасти в нечто большее.
- Как насчет того, чтобы приступить немедленно?
Майк кивнул, судорожно сглотнув. Ален потер руки, будто согревая кисти, взял со стола альбом и простой карандаш.
- Отлично, тогда можешь обнажиться по пояс? Я хочу для начала зарисовать твой торс.

Майк летел домой на счастливых крыльях, до сих пор не верил в то, что произошло.  Пока позировал, обнажившись по пояс, принимал различные позы под четкие команды художника, думал, что свихнется, буквально физически ощущал взгляд Алена на себе, такой пронзительный, изучающий, щупающий, ласкающий. Возбуждение зашкаливало через край, хотелось сорваться с места и броситься на Алена, завалить его прямо в студии, содрать одежду с красивого тела, погрузиться в его тайны, довести до слез, заставить биться в экстазе.
Приятные мурашки пробежали по телу, стоило только вспомнить все те ощущения, которые порождало внимание художника и его заинтересованность в модели. Майк легко вбежал по лестнице и тут же наткнулся на Рона, который сиротливо сидел у двери в его квартиру.
- И чего ты здесь забыл? – Голос заледенел, Майк открыл замок, толкнул дверь и тут же оттер плечом Рона, собравшегося зайти вслед за ним.
- Я хотел поговорить... – Приятель говорил тихо и прятал взгляд.
- О том, что Ален предложил мне стать моделью?
Рон вздрогнул, вскинулся.
- Ты знаешь?
- И то, что ты отказался от моего имени, тоже знаю... Поэтому, прошу по-хорошему, уходи, если не хочешь полететь с лестницы.
- Майк, прости меня... Но я все-таки думаю, что тебе не стоит...
- Давай это я буду решать! – Майк ухватил друга за грудки, рванув его на себя, уставился темными, наполненными злобой глазами. Оттолкнул, едва правда не отправив в полет вниз по лестнице. Рон едва удержал равновесие, с досадой увидев, как захлопнулась дверь.
- Черт, сука, все настроение испортил! – Майк скинул куртку и прошлепал на кухню, пошарил в холодильнике, вынул бутылку пива, свинтил крышку и тут же жадно принялся пить прямо из горла. Но вдруг поставил бутылку на стол и выбежал на лестничную площадку. Рон все еще стоял у его двери.
- Заходи! – Позволил и пропустил друга в квартиру.
Брал снова жестко, поскольку был перевозбужден после общения с Аленом, а приятеля пригласил, потому что не хотел сегодня оставаться наедине с собой. Как ни крути, а податливое, покорное тело Рона было намного приятнее правой руки.
- Майк... – Стонал любовник, отдаваясь всецело, подмахивая и наслаждаясь всем тем, что с ним происходило. – Сильнее, Майк!
Позже, когда они отходили от бурных ласк, Майк прыгнул верхом на Рона, больно сжал его лицо в ладонях, сдавил так, что казалось раздавит.
- Ну, и с какого перепуга ты отказал Алену за меня, а?
Рон молчал, насупившись, лишь буравил взглядом, да тяжело дышал, раздувая широкие ноздри.
- Мудак! – Майк откинул голову друга, лег рядом.
- Не заблуждайся насчет Алена, думаешь, ты первый, кому он предлагает поработать натурщиком?
- А что, были и другие? – Майкл насторожился, забыл о своей обиде и уставился на Рона.
- Помнишь Гамлета? Его зовут Джейк, он позировал Алену, подбивал клинья к нему, так же как и ты.
- Ну, и что? – От нетерпения парень едва не свалился с кровати.
- Да ничего, попытался ручки распустить и тут же вылетел из мастерской! Заметил, ни на одну вечеринку к Алену Джейк не приходил, он теперь в немилости у «Офелии»... Ему позволено быть рядом с нашей примой только на сцене и то, потому что Джейк у Алена чуть ли не со слезами вымолил позволить ему играть роль Гамлета, вот так-то! 
- Смотри-ка... – Майк почесал затылок и тут же лучезарно улыбнулся. – Ну, я не Джейк и настолько от Алена не завишу, а попытка не пытка, вылечу, значит такая у меня судьба.
Он пожал плечами и увидел, что Рон тяжело вздохнул.
- Что, не кисни! – Майк потрепал парня по волосам, притянул к себе и чмокнул в губы. – Пока я не добьюсь Алена, тебя не прогоню, буду потрахивать время от времени!
- Да пошел ты! – Рон резко поднялся и принялся одеваться.
- Не злись, я просто шучу!
Но его приятель очень хорошо знал, что Майк сказал чистую правду, даже сейчас пустил в свою постель только потому что перевозбудился, позируя прекрасному художнику. Но горше всего Рону было от осознания того, что он сам ни за что на свете не откажется от этих временных свиданий.

Ровно через два дня Майк снова пришел в студию, Ален уже ждал его. Он впустил гостя, окинул его оценивающим взглядом.
- Как ты посмотришь на то, если я предложу тебе обнажиться полностью? Это тебя не смутит?
Вопрос прозвучал как приглашение, которого только и ждал Майк, он улыбнулся и тут же принялся снимать с себя одежду. Последними оставались плавки, но и они без стеснения слетели с накачанных, упругих ягодиц.
- Прости, но мой метод работы может показаться неприятным... – Проговорил Ален, подходя к обнаженному парню, рассматривая его. – Если тебе будет не по себе, просто скажи мне об этом.
Майк кивнул и тут же напрягся, поскольку руки Алена принялись ощупывать его, нагло и без смущения, будто изучали скульптуру, любя и чувственно. От этих прикосновений хотелось выть, но Майк, памятуя рассказ Рона, стоял не шелохнувшись, с честью выдержав испытание. Он не отводил своего взгляда от прекрасного лица Алена, околдованный его зелеными глазами, такими завораживающими и хищными.
- Ты мог бы прилечь на диван, на спину?
Майк послушался, скорее обрадовавшись, что художник перестал его ощупывать и оглаживать. Он прилег, затем приподнялся, потом присел, то поджимал ногу, то поднимал руку, поворачивал и наклонял голову, снова позволял касаться и ласкать себя этим чувственным тонким пальцам и таким горячим ладоням, - все как хотел Ален.
- Ты великолепен, я даже не знаю, как мне тебя изобразить... Если позволишь, я бы сделал несколько эскизов?
- Я в полном твоем распоряжении... Только сначала отпусти меня в ванную... – Он опустил голову и Ален, проследивший за его взглядом, тут же отвел глаза.
- Да, конечно, иди... – Выдохнул он, увидев эрекцию. – Такое часто случается с натурщиками, поэтому ничего страшного...
«Часто случается с натурщиками? - Майк включил воду, озадаченно обдумывая слова молодого человека. – Значит Джейк не единственный, у кого вставало на сеансах?!»
Вскоре он вернулся и снова принял позу, в которой хотел изобразить его Ален. Художник принялся за работу. Рисовал сосредоточенно, но достаточно быстро, просил поменять положение и тут же утыкался носом в альбом.
- А разговаривать можно? – Спросил Майк.
- Нежелательно... – Буркнул Ален и больше уже не проронил ни слова.
«Я конечно терпеливый, но не железный ведь...» - Майк порядком утомился, руки и ноги затекали, а тело вообще казалось деревянным, потерявшим чувствительность.
- Слушай, давай передохнем! – Будто считав мысли модели, предложил Ален. – Ты наверное уже устал.
Он поднялся со своего стула и, не дожидаясь согласия, кинул своему натурщику халат, а сам скрылся в другой комнате, загромыхал чашками. Появился спустя несколько минут с подносом, на котором дымился ароматный кофе. После перерыва работа продолжилась.
Майк надеялся, что сможет раскрутить художника на любовь, но за первый день позирования устал так, что даже Рона прогнал, а тот ведь ни один час прождал его под дверью квартиры.
«Так дело пойдет, я вообще импотентом стану...»
На следующем сеансе повторилось все то же самое, за исключением того, что Ален больше не прикасался к своей модели, только рисовал. Потом начались репетиции, и Ален стал пропадать в театре, а Майк по вечерам приходил в зал, чтобы посмотреть на его игру, влюбляясь все сильнее.
- Ну, ты видишь, с этим парнем у тебя ничего не выйдет! – Подкалывал Рон, незанятый в спектакле из-за основной работы. Он сидел рядом и подзуживал друга.
- Отвянь, я знаю, что делаю, а медлю лишь потому, что не хочу разделить судьбу Джейка, мне нужен момент, когда я смогу ударить наверняка, чтобы попасть в цель с одного выстрела.
- Ну-ну! – Рон больше не приходил, не потому что сам так захотел, просто Майк перестал звать его. Дни тянулись за днями и парень решил смириться с очевидным и отступился.
Майк страдал, это замечали все, он хвостиком таскался за своим возлюбленным, готовый выполнить любой его каприз, любое желание, но Ален будто не видел его стараний, принимая как должное рвение своего нового друга. Они продолжали встречаться в студии, но и там сдвигов не происходило. Хотя однажды Майку выпал шанс и он попытался им воспользоваться, поскольку устал изображать из себя пай-мальчика. Ален, расправляя шелковую простыню, наклонился к натурщику и тот решился обнять его худые плечи. Приподнялся, ласково заглянул в глаза, потянулся к манящему, красивому рту, почти прикоснувшись к теплым, нежным губам. Задрожал от желания, надеясь на вознаграждение за долготерпение. И Ален вроде бы не возражал, подался вперед, повинуясь порыву, подставил лицо под поцелуй, прищурил веки, погасив свои ярко-зеленые глаза.
«Я сделаю это!» - Ликовал про себя Майк, целуя возлюбленного, плавясь от осознания того, что ему позволено наконец-то прикоснуться к нему.
- Не надо... – Попросил Ален.
- Почему?! – Простонал в ответ Майк.
- Я не хочу тебя разочаровывать!
- Ты не разочаруешь меня!
Ален дернулся было, но Майк не пустил, снова попытался поцеловать.
- Если ты сейчас не остановишься, то нам придется распрощаться!
И жестокие эти слова больно ужалили, остановив, не позволили продолжать, возвели барьер между ними.
- Мне уйти? – Спросил Майк равнодушно, но что ему стоило держать себя в руках. На самом деле он похолодел от ужаса, осознав, что сорвался и совершил непоправимое. Еще месяц назад он мог бы уйти, окажись в такой ситуации, просто встать, одеться и выйти, отказаться от дальнейших притязаний на сердце Алена, забыть о нем и продолжить жить дальше. Но сейчас... Сейчас все изменилось, он влип по самые уши, грезил наяву, мечтая сделать этого сказочного эльфа своим любовником. И слишком поздно осознал, что сам же попался в собственную ловушку, когда начал охоту за Аленом. Считавший себя хладнокровным и спокойным, он по-настоящему полюбил. Майк давно уже распрощался со всеми своими временными дружками, отказался от развлечений и даже пиво перестал пить, когда Ален сделал ему замечание, что тот много пьет. Бросил курить, лишь услышал, что Алену не нравится запах дыма.  И все это для одного единственного человека, для того, кому собственно до чувств Майка вообще не было никакого дела.
В тот раз ему было позволено остаться, но с тех пор Ален отдалился, он будто возводил непроницаемую, мощную преграду. И до этого не слишком разговорчивый, он теперь вообще перестал общаться со своим натурщиком, будто терпел его присутствие, мечтая поскорее выпроводить из своей мастерской.
А с другими вел себя иначе, словно решив показать разницу между своими приятелями и провинившимся парнем: смеялся и шутил, позволял дотрагиваться до себя и даже обнимать. Но стоило Майку подойти слишком близко, как Ален окидывал его ледяным взглядом, словно спрашивая: «И что ты все время трешься рядом?». И этот контраст ранил сильнее всего, изводил и не позволял нормально соображать и действовать хладнокровно. Майк впал в отчаяние и однажды, после очередного спектакля, подарив шикарный букет своему кумиру, опять натолкнувшись на невыносимую холодность и непрошибаемое равнодушие, он решил наконец-то сдаться.
Рон предлагал ему свое утешение, но Майк решительно отверг эту помощь. Сейчас его никто бы не смог удовлетворить, погасить внутреннее пламя несбывшегося желания. Оставалось одно проверенное средство, к которому и прибег отвергнутый влюбленный.
Взяв на работе несколько выходных, положенных за сверхурочные, он буквально прописался в баре, где легко нашел утешение, надираясь до бесчувствия. Неопрятный, заросший щетиной, он игнорировал все попытки своих друзей хоть как-то остановить этот пьяный марафон. Обнимая бутылку виски, которая была призвана заменить возлюбленного, Майк не видел и не слышал ничего и никого, весь мир перестал для него существовать, катился в тартарары.
Иногда его отпускало и он плакал, закрывшись от всех и вся в своей квартире, но потом под руку попадалась бутылка и горе благополучно тонуло в спасительном алкоголе. Он и сам не мог объяснить, почему так страдает, но разбитое сердце болело так сильно, и было невозможно остановить эту мучительную боль. Отгулы заканчивались, а Майк не был готов выйти на работу, поэтому он решил послать ее к черту.
Когда дома выпивки не оставалось, он с трудом заставлял себя выйти на улицу и тащился в бар или магазин, понимая, что так жить нельзя, но продолжал влачить это жалкое существование. В очередной свой поход, Майк отчего-то оказался на знакомой улице, застыл перед дверью в студию-мастерскую. Внезапный порыв кинул его вперед и он, доведенный до полного отчаяния, бухнул кулаком, требуя, чтобы его впустили.
- Майк?! – Ален выглядел растерянным. – Зачем ты пришел, да еще и пьяный?!
- Всю душу ты мне измотал, сука! – Выругался Майк и сходу набросился на парня. – Я тебя сейчас трахну, а потом можешь что хочешь делать, но сейчас не отпущу и не проси!
Он страстно целовал его, выдыхая в лицо Алена алкогольные пары, не соображая, что делает, принялся сдирать с возлюбленного одежду, делал больно, ранил отросшими ногтями прекрасную, белоснежную кожу, но не мог остановиться, рычал от бурлившего желания.
- Я сделаю тебя своим!.. – Почти стонал он, пьяно рыдая и не позволяя своей жертве вывернуться и сбежать. – Ты мой, только мой!
- Ты так хочешь меня? – Прошептали соблазнительные, такие желанные губы. – Ты правда хочешь быть со мной?
Майк плохо соображал, но этот вопрос понял четко, он кивнул, повиснув на Алене.
- Пошли! – Юноша легко выскользнул из крепкой хватки, сам схватил пьяного гостя за руку и потянул за собой.
Они поднялись наверх, оказалось, что у Алена там находится небольшая, но уютная спальня. Майк снова предпринял попытку обнять любимого, но был жестоко отброшен, не удержался и повалился на кровать, попытался приподняться, но Ален налетел, улегся сверху, не позволил шевелиться. Целовал так яростно и жадно, будто только и ждал этого момента, расстегнул джинсы любовника, нащупал его член, принялся ласкать.
Майк трезвел от всего происходящего, не верил себе, думая, что все еще грезит наяву, но Ален был таким реальным, хотя и не похожим на себя, - напористым и даже злым.
- Ты правда не откажешься от меня? – Спросил он и, увидев, как Майк затряс головой, спустился вниз, обхватил ртом возбужденный член, принялся интенсивно сосать. Майк кончил быстро и очень бурно, а потом отрубился.
Приходил в себя медленно, выплывая будто из тумана, но вдруг вспомнил недавние события и осознал, что до сих пор находится в спальне Алена, что совсем недавно тот отсасывал ему, - дернулся и окончательно проснулся. Руки почему-то оказались пристегнутыми наручниками к изголовью кровати, а сам он был раздет и лежал абсолютно голый.
- Ален! – Нерешительно позвал Майк, ощущая, что в горле пересохло, сглотнул пару раз и крикнул громче. – Ален?!
- А, ты проснулся?! – Юноша поднялся в спальню и принес с собой воду, видимо понимая состояние своего гостя. Майк с удовольствием напился, а потом только спросил:
- Почему на мне наручники?
- Ну, понимаешь... Просто я тебе не доверяю, но поскольку ты пришел и признался, что хочешь быть со мной, то я решил – так будет лучше, поэтому и приковал тебя.
- Ален! – Майк улыбнулся, заглядывая в зеленые глаза. – Я не причиню тебе вреда, освободи меня...
- Нет! – Отказ был слишком быстрым, достаточно жестким, чтобы уяснить, что переговоры не удались и продолжение их нежелательно. – Я освобожу тебя только в том случае, если ты пообещаешь уйти!
- Ну, ты же уже понял, что я не хочу уходить?! – Майк опустил голову на подушку. – Хорошо, пусть наручники останутся, это даже интересно.
- Ты согласен?! – Парень буквально засиял, прыгнул на постель, погладил любовника по груди, принялся нежно целовать, и Майк поплыл.
- Все что захочешь! – Прошептал он и потерся животом о живот возлюбленного.
- Спасибо, Майкл! – Ален улыбнулся, опускаясь ниже, принялся ласкать соски, а рукой дотянулся до члена, ласково сжал в своей ладони. Майк выгнулся и тихонечко застонал. Ему было так сладко, так хорошо, - он купался в ощущениях, наслаждаясь всем тем, что сейчас делал с ним любовник.
- Ты мне очень нравишься, Майк!..
Сердце тут же отозвалось на эти слова, затрепетало, а глаза неожиданно увлажнились, Майк и представить не мог, что тот, кто изводил его целый месяц своим холодным равнодушием, вдруг скажет такое.
Обещаю, я буду с тобой нежен... – Прошептал Ален, спускаясь ниже, поцеловал головку, снова принялся ласкать ртом, но делал это тихонечко, будто боялся навредить.
«Нежен?..» – Мысли путались, растворялись в невероятно приятных ощущениях.
- Ты можешь не сдерживаться!.. – Застонал Майк, желая, чтобы любовник ускорился и не мучил больше, принялся делать настоящий минет, а не облизывал член, словно леденец.
- Хорошо, сегодня все для тебя, любовь моя!
«Любовь моя?!» - Майка затрясло, такое признание стало полнейшей неожиданностью и приятно бередило сознание, вызывая все большее возбуждение. И вдруг все радужные мысли унесло болезненным, неприятным ощущением, проснувшимся в прямой кишке. И это вернуло с небес на землю.
- Эй, эй!.. – Возмутился Майк, приподнимаясь, дергая руками, совсем забыв, что они надежно зафиксированы наручниками. – Ты что это делаешь?
- Как это что? – Не понял Ален, не останавливаясь и пропихивая пальцы в анус любовнику. – Подготавливаю тебя, а ты что подумал?
- Мы так не договаривались, вообще-то я должен быть сверху! – Прорычал Майк, на самом деле испугавшись не на шутку.
- Кто это тебе сказал, что ты должен быть сверху?! – Ален придержал дергающееся тело, все так же елозя пальцами внутри прямой кишки и не собираясь отступать.
- Но я так не хочу! Отпусти меня немедленно!
- Не-а, не выйдет! – Ален сощурил свои хищные, зеленые глаза. – Может мне тебе напомнить, - это ты пришел ко мне, а ведь я отталкивал тебя, отказывал тебе до последнего, даже сейчас давал шанс уйти, но ты согласился остаться со мной, ты захотел меня и сказал, что я могу делать с тобой все, что захочу!
- Но я же не знал... – Обескуражено произнес Майк, вздрогнув, потому что почувствовал, как в анус толкнулся еще один палец. – Заканчивай уже!..
- Ты явился ко мне, чтобы изнасиловать, помнишь?! И это было бы нормально, ты так хотел меня, что даже ушел в запой, а теперь, когда оказался на моем месте – то это неправильно, да? Как у тебя все хорошо в жизни устроено, но добрые эльфы, Майки, живут только в сказках, пора бы тебе уже это уяснить. Меня бесят такие как ты, потому что вы думаете, что если я похож на девушку, то значит меня всегда можно тыркнуть в зад и при этом шептать о любви и преданности мне на ухо. Но когда я хочу сделать то же самое, вся ваша любовь вдруг резко улетучивается и вы уже готовы отказаться от меня, такого женственного и красивого, но не оправдавшего ваших надежд.
- Это неправда, ты все равно мне нравишься, даже очень, но я не хочу заниматься этим вот так! – Заартачился Майк, снова принялся дергать руками, хотя и понимал, что не сможет освободиться.
Ален извлек пальцы из его ануса, навис над ним и вдруг накинул на шею веревку, затянул петлю.
- Не перестанешь дергаться, удавлю! – Прошипел он в лицо испуганному парню, который тут же застыл, парализованный страхом.
- Ален, не надо, я прошу тебя... Не надо!.. – Теперь в дрожащем голосе незадачливого любовника послышалась мольба. – Отпусти меня, пожалуйста...
- Нет, у тебя был шанс, но ты не захотел уходить, теперь я не хочу отпускать тебя. Расслабься, я по любому тебя сегодня трахну, поэтому тебе лучше не напрягаться, так и ты сможешь получить удовольствие. Мне не хочется делать тебе больно и быть с тобой грубым.
Он сел Майку на грудь и поднял его голову за волосы, двинул бедрами и уперся членом, в плотно сжатые губы.
- Подготовь меня!
- Нет, а сунешь, откушу на хрен!
Угроза не подействовала, Ален наклонился, дернув удавку так, что сразу же перекрыл кислород, проговорил на ухо.
- Посмеешь укусить, я всю ночь буду пассатижами вырывать тебе зубы, по одному! Ты меня понял?
Майк даже не сомневался, что с ним сейчас не шутят, он интенсивно закивал и послушно открыл рот, когда член Алена снова придвинулся к его губам. Он чмокал, усердно отсасывая, холодел от одной только мысли, что сейчас этим довольно крупным членом его будут насиловать, подавился, издал булькающий звук, попытался отстраниться, чтобы отдышаться и отдохнуть, но неожиданно сильная рука Алена не пустила, а член принялся вколачиваться в горло. Наконец эта пытка закончилась, Ален решил, что ему достаточно, отпустил и лег на своего любовника.
- Смотрю ты стал сговорчивее...
Майк не отреагировал, он смаргивал слезы и смотрел в потолок, судорожно сглатывая слюну и проклиная свою судьбу.
- Приподнимись! – Узкая ладонь шлепнула по бедру.
Пленник послушался и приподнял зад, Ален тут же подпихнул под его поясницу подушку. Снова принялся ласкать член любовника и вновь протолкнул пальцы в анус, предварительно смазав его смазкой. Майк сжал зубы, решив молчать, даже если будет очень больно, не стонать, не кричать и не умолять парня о милости.
Боль разливалась внизу живота, дискомфорт и неприятие момента не давали возможности отвлечься от происходящего, заставляли вздрагивать и прикусывать губу, прокусывая ее до крови.
- Эй, не молчи, я же не смогу так понять, что ты чувствуешь! – Пожаловался Ален, вынимая пальцы и с трудом раздвигая ноги Майка.
- И что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? – Спросил тот жестко. – Что мне чертовски здорово, что я от кайфа сейчас на стенку полезу?!
- Это твой первый раз, да?
Майк не ответил, постарался свести ноги и не позволить Алену проникнуть в него.
- Вот почему ты все так болезненно воспринимаешь? Расслабься! Не заставляй меня быть с тобой грубым!
Пленник не отреагировал, лишь сильнее напряг мышцы, продолжая сопротивляться. Ален усмехнулся и снова ухватился за веревку на шее, с силой скрутил ее в своем кулаке, заставив Майка приподняться и захрипеть. Резкий, болезненный удар в солнечное сплетение согнул парня, он закашлялся, но удавка не позволила вздохнуть.
- Хочешь еще?! – Прорычал в самое ухо Ален, не отпуская веревку, ударил невольника снова. Когда боль отпустила, Майк расслабился и тут же почувствовал член Алена, врезавшийся в него со всей силы. Вопреки недавнему желанию молчать, молодой человек закричал, пытаясь соскользнуть с твердого, толстого стержня.
- Не надо... Прошу тебя... Не надо! Как же это больно! – Выл он, чувствуя огненную, жуткую боль, пробивающуюся в прямую кишку, невыносимую, разрывающую изнутри.
- А я сказал тебе расслабиться, если хочешь, чтобы не было больно! Не послушаешься, будешь и дальше страдать!
Вопреки словам, Ален больше не двигался, застыл, но и член не вынул.
- Ну все, все, не плачь, я уже весь в тебе. – Проговорил он и принялся ласкать опавший член любовника.
- Обрадовал, спасибо... – Сквозь зубы пробубнил Майк, судорожно вздохнул и неожиданно для себя всхлипнул. Ему было больно и чертовски обидно, что его сейчас насиловал тот, кого он весь этот месяц обхаживал, о ком мечтал и кого хотел сделать своим. Представлял, как покорит, разложит на кровати и войдет в это красивое, гибкое тело, заставит плакать и биться в оргазме.
Вялый член постепенно отвердел, поднялся, засочился смазкой. Ален потихонечку начал двигаться, все так же лаская любовника.
- Больно... – Майк выгнулся, дернул скованными руками, застонал. И вдруг замолчал, широко открыв глаза. Незнакомые ощущения, появившиеся внизу живота, вызвали дрожь во всем теле, она пробежала от пяток до затылка словно электрический импульс. А Ален еще и добавил сильно сжав пальцами сосок, все так же продолжая ласкать член и вколачивался в анус без жалости.
- Ох... – Выдохнул Майк удивленно и попытался сжать мышцы, но не смог, поскольку снова почувствовал электрический импульс, идущий из глубины живота, заставляющий двигаться навстречу любовнику, добровольно насаживаясь на его член. – Ах!..
Он и не думал никогда, что сможет испытать оргазм, если окажется снизу... Нет, он и мысли не допускал, что вообще отдастся кому-нибудь, подобное не обсуждалось. А тут вдруг лежит под парнем, подмахивает и похотливо стонет, чувствуя, как по щекам катятся неконтролируемые слезы. Стыд, боль, невероятное возбуждение и удовольствие – все это свернулось в один клубок. Майк почувствовал, как член внутри него убыстрился, толкаясь в нужную точку все интенсивнее, яростнее, приближая к оргазму. Его же собственный член ласкала заботливая рука Алена, даря свою порцию удовольствия и заставляя Майка стонать и охать все больше. И, наконец, он закричал в голос, ни в силах вынести накатившее на него блаженство, изливаясь, выплескивая на себя собственное семя, чувствуя внутри жар чужого оргазма, сливаясь с ним в едином экстазе.
Когда Майк пришел в себя, то понял, что все еще прикован к кровати, он тихонечко застонал. Приподнялся, пытаясь оглядеться, но лишь шевельнулся, как боль ударила из ануса в живот и эхом отдалась в пояснице. Молодой человек поджался, зажмурившись, а когда открыл глаза, увидел Алена.
- Как ты?
- Отпусти меня... Пожалуйста... – Хотел сначала потребовать, но все же решил вежливо попросить, чтобы больше не злить парня.
Ален прилег рядом, погладил любовника по лицу, приподнялся и поцеловал, его рука скользнула вниз, прищипнула сосок. Майк вздрогнул, попытался отстраниться, но скованные руки не позволили. Поцелуй получился долгим и глубоким, вновь пробуждающим все чувства. Возбуждение метнулось откуда-то снизу, колечко ануса предательски пульсировало, рождая в теле небольшую, тянущую боль.
- Пожалуйста, сними наручники... – Когда губы Алена закончили терзать его рот, снова попросил Майк.
- Тебе разве плохо?
Пленник отвернулся, прикусив губу, но Ален силой повернул его лицо к себе, заглянул в заплаканные глаза. Снова прижался губами к его губам, заставляя открыть рот, проникая языком, вызывая каскад приятных мурашек, вновь возбуждая.
Во второй раз он брал нежно, совсем безболезненно. Майк, проклиная себя, подчинялся любовнику, отдавался охотнее и стонал громче, купаясь в невероятных ощущениях, о которых раньше не имел никакого представления.

Ален заботился о своем пленнике: два раза в день протирал его влажной губкой, подмывал после секса, вовремя подавал утку и выносил ее сразу же, кормил и поил по первому требованию, делал массаж, разминая плечи и руки, заставлял ворочаться с боку на бок, чтобы не появились пролежни. А на ночь отстегивал один из наручников, попеременно освобождая то одну, то другую руку. Но утром, подставив к боку шокер, снова приковывал невольника к спинке кровати. Сначала Майк только ругался, призывая на голову насильника всевозможные кары, потом пытался вести задушевные беседы, вызывая Алена на откровенный разговор, призывая его спокойно разобраться в ситуации. Но юноша не желал открывать душу. Отчаявшись, Майк молил отпустить его, даже плакал, надеясь разжалобить Алена, но в конце концов смирился со своим положением. Больше не прекословил и послушно отдавался своему жестокому пленителю, привыкнув к анальному сексу, получая от него все больше и больше удовольствия. Оказалось, что он может кончать даже от стимуляции простаты, она с каждым новым соитием становилась все более чувствительной. Если Ален решал, что его пленник должен отдохнуть и просто отсасывал ему, чтобы сбить возбуждение, Майк чувствовал себя неудовлетворенным и хотя не признавался в этом любовнику, но был бы не против ощутить его внутри себя, пусть даже это были бы просто пальцы. Прошла неделя, впрочем, об этом ему сообщил сам Ален, сказал что они были вместе ровно семь дней, и за это время Майк совершенно выпал из реальности, он будто бы забыл о внешнем мире, окончательно смирившись со своим положением, потеряв всякую надежду на то, что когда-нибудь окажется на свободе.
Ночью седьмого дня жестокий хозяин будто с цепи сорвался, насиловал без передышки, заставляя своего пленника кричать и биться в непрекращающихся оргазмах. Оставил лишь тогда, когда любовник, уставший и вымотанный, отключился и провалился в глубокий сон.

Будильник трезвонил не переставая, Майк недовольно поморщился, не понимая, откуда раздается этот надоедливый сигнал, шевельнулся, дернул руками и вдруг почувствовал неприятные иголки, побежавшие от плеч к ладоням. Молодой человек застонал, принялся растирать руки и плечи и только тут понял, что свободен. Он удивленно уставился на свои ладони, поднес их к глазам, засмеялся. Присел, отключил будильник, продолжавший верещать на тумбочке, и огляделся.
- Черт... Хорошо-то как... – Майк облегченно вздохнул и почесал грудь, случайно задел сосок и вздрогнул от небольшой, но неприятной боли, вмиг вспомнив, как Ален облизывал, сосал и кусал его соски, ласкал тело и множество раз вторгался в него, заставляя биться и орать в экстазе. – Черт!..
Молодой человек едва унял дрожь и с трудом погасил, всколыхнувшееся было возбуждение.
- Ален?! – Позвал он, но не получил ответа. – Эй, иди сюда, обещаю, что бить тебя не буду!
Тишина, не слышно даже шороха. Майк поднялся, подошел к журнальному столику на котором лежала новенькая безопасная бритва в упаковке, а под ней – листок бумаги. Майк развернул его и сразу же обратил внимание на красивый, убористый подчерк письма, таким пишут, наверное, отличники, - ровный, буковка к буковке, каждое слово можно понять не напрягаясь. А все написанное напоминало исповедь.

«Прости, что пишу это письмо, хотя должен был поговорить с тобой с глазу на глаз. Я сожалею, что заставил тебя пройти через все это, но ведь иначе ты бы не согласился быть со мной... Я был нужен тебе только как игрушка, которую ты хотел отыметь, но, как ты мог убедиться, я совсем не соответствую твоим фантазиям. Моя девчачья внешность часто вводит в заблуждение окружающих, но в душе и по поведению я мужчина, к тому же ярко выраженный, агрессивный актив, - согласись, это сбивает с толку. И меня бесит, когда кто-то пытается втиснуть мой образ в рамки своих фантазий. Ты мне очень понравился и то, как ты смотрел на меня, и как ухаживал, признаюсь, мне льстило. Сначала я приблизил тебя к себе, попросив позировать, но ты вел себя слишком напористо и активно... Естественно, я навел о тебе справки, после этого мне ничего не оставалось делать, как держаться от тебя на расстоянии. Только потому что я сам предпочитаю быть сверху и не хотел никого силой принуждать принимать меня таким, какой я есть на самом деле, я решил вести себя с тобой холодно, стараясь больше не давать поводов. Но ты все не сдавался и хотел добиться своего любой ценой, поэтому и пришел ко мне, решившись изнасиловать... Лишь бы получить желаемое, да? Впрочем это совсем не оправдывает мое поведение. Я хорошо осознаю, что ты такой же  актив, как и я, и для тебя эти семь дней были постыдными и неприятными, за это прошу прощение. Я поступил нечестно, поддавшись импульсу, совершил насилие и сейчас сбежал... Но я не собираюсь скрываться, если захочешь мстить, то ты знаешь, где меня найти.
Сегодня понедельник. Я купил тебе бритву (все остальное найдешь в ванной), а так же нижнее белье, новый костюм и рубашку. Не забудь позавтракать, я все приготовил, тебе нужно только разогреть еду в микроволновке. Я звонил в твой офис, пытаясь выхлопотать для тебя отгулы, и мне сказали, что фирма задолжала тебе целую неделю за прошлогодний, не отгулянный отпуск. А ты оказывается трудоголик. Так что если ты выйдешь сегодня на работу, то проблем, думаю, не возникнет.
На этом, пожалуй, закончу письмо, а заодно и наши с тобой «отношения». Когда будешь уходить, просто захлопни дверь.
Удачного дня и прощай!
Ален»

- Ах ты, сукин сын! – Вскричал Майк, скомкал записку, пнул ногой журнальный столик, опрокинув его, долго лупил ногами кровать, пытаясь разбить ее в щепки, перевернул тумбочку, вырвав дверку с корнем, безжалостно и методично срывал свое зло на несчастной мебели, раскидал постельное белье по комнате и разорвал в клочья подушку. Слегка отдышался, сбежал вниз и увидел себя на картине, обнаженного, изогнувшегося в экстазе, открывшего рот в немом крике. Не помня себя от злости, Майк бросился на кухню, схватил нож и располосовал картину в мелкие ленты. – Вот тебе, ублюдок! Думаешь, что я тебе спасибо скажу, да! Будь ты проклят, сука!
Он выскочил на улицу, зажмурился от яркого солнца, побежал домой и успокоился лишь тогда, когда оказался в своей квартире. Долго отмокал под душем, снова принявшись проклинать Алена, надрывая горло, которое и так было сорвано. После очередной вспышки гнева пришла апатия и полное успокоение. Майк тщательно вытерся, оделся, спустился в кафе, позавтракал, после чего отправился на работу, при этом даже не опоздав, - Ален, похоже, знал, как он поведет себя, поэтому разбудил на три часа раньше положенного срока.
Прошло семь дней, а ничего не изменилось, жизнь города и других людей продолжалась с той же размеренной повседневностью, и Майк постепенно влился в нее, постаравшись забыть о своем недавнем, постыдном прошлом. Не то чтобы он не хотел отомстить, сначала действительно вынашивал планы жестокой и беспощадной мести, засыпая с этими мыслями и просыпаясь с ними, работая в офисе и возвращаясь домой, Майк не переставая фантазировал, как поймает Алена и будет мучить его, заставляя раз за разом осознавать всю глубину своего проступка. Но потом постепенно злые, мстительные мысли ушли, а на их место пришли воспоминания, отчего-то по большому счету хорошие. Даже сны, в которых он видел Алена и снова занимался с ним сексом, изобиловали приятными моментами, после которых простыни и одеяло оказывались мокрыми.
Майк, до этого момента избегавший всех своих друзей и знакомых, сам позвонил Рону, и его бывший любовник мгновенно явился на зов. Он радовался тому, что может снова оказаться рядом с человеком, который способен дарить наслаждение. Майк тоже был рад тому, что может наконец-то забыться в объятиях друга и выкинуть мысли об Алене. Но секс с Роном отчего-то не принес желанного забвения, лишь усугубил тоску. Сначала все было хорошо и возбуждение нарастало нешуточное, а вот оргазм получился тусклым и совсем не таким, какого он ожидал.
- Ты не доволен? – Рон насторожился и с опаской взглянул на любовника. – Я сделал что-то не так?
- Ты тут ни при чем... – Майк отвернулся, уселся на край кровати, свесил ноги и сцепил руки в замок, будто закрылся защитным барьером. Не признаваться же Рону в том, что желая вновь ощутить всю ту непередаваемую гамму чувств, которую испытал с Аленом, он едва удержался от просьбы, чтобы партнер простимулировал его простату пальцами. Чувствуя полную неудовлетворенность, Майк сейчас даже готов был отдаться Рону, но сдерживал свои порывы, поскольку не мог пасть так низко, а потом еще и терпеть насмешки приятеля.
- Майки! – Рон обнял, прижался губами к шее. – Что с тобой происходит, парень?
Майк опустил голову и тяжело вздохнул.
- Я не послушался тебя и закрутил с Аленом... – Глухо проговорил он, сжав пальцы так, что они побелели. – И, как ты и предупреждал, я обжегся... Очень обжегся.
- Так вот почему ты пропал? – Выдохнул Рон. – Что случилось?
- Ровно семь дней... Одну неделю длились наши отношения. – Майк смущенно хмыкнул, не собираясь рассказывать другу о том, что произошло с ним за это время. – А потом он попросил меня, уходя, захлопнуть дверь... Вот и все...
Они молчали в темноте спальни, и Рон не принялся издеваться и шутить, хотя имел на это полное право, он только лишь хотел поддержать друга, вдруг осознав всю глубину чувств Майка, который впервые проявлял такие эмоции по поводу расставания с любовником.
Это была последняя их встреча. Рон, уважая чувства друга, не напрашивался  к нему в гости, а Майк никогда больше не звал его к себе. Они общались и оставались друзьями, но интимные отношения без обязательств сами собой сошли на нет. И Майк остался один, остепенился и больше не заводил мимолетные романы, предпочитая им одиночество. Впрочем общения с Аленом он так же не искал, понимая, что тот вряд ли обрадуется перспективе выяснения отношений. Но время от времени ноги сами несли на знакомую улицу, к мастерской художника, и Майк подолгу простаивал в подворотне соседнего дома, чтобы хотя бы издалека понаблюдать за дверью, которая никогда не открывалась. Он и сам бы не мог объяснить себе, почему приходит сюда, отчего так панически боится постучаться в эту заветную дверь и попроситься обратно в объятия любимого человека?
Дни потянулись за днями, медленно догорала осень, - пора одиночества и мимолетной, пронзительной грусти. Постепенно улеглись страсти, бушевавшие в душе, оставив вместо себя щемящую, тихую боль и тоску по чему-то дорогому и безвозвратно утерянному, но такому зыбкому и нереальному, что уже и не можешь сказать, было ли это на самом деле или ты просто увидел это во сне. Опустела подворотня старинного дома и больше не появлялся здесь одинокий незнакомец, наблюдавший за соседним домом, где располагалась мастерская привлекательного художника, похожего на сказочного эльфа.

Все проходит, прошла и осень, а первый снежок присыпал сахарной крошкой невзрачную, серую улицу, преобразив ее до неузнаваемости, приукрасил дома, вылепив из них дворцы с прекрасными белыми лепнинами. Автомобили, стоящие вдоль улиц, напоминали вычурные кареты для современных принцесс и принцев, а провода, протянувшиеся от крыши к крыше, теперь больше походили на праздничные гирлянды. Первый, легкий и такой непостоянный снежок радостно засыпал белоснежным конфетти людей, спешащих по своим делам и совсем не замечающих прекрасных, сказочных этих превращений.
Ален торопился домой, он замерз, но не мог закутаться поплотнее в пальто, потому что под ним, прижатый к груди, спрятался от мороза роскошный букет, состоящий из ярко-красных роз. Молодой человек улыбался, время от времени опускал голову, вдыхая чудесный, нежный аромат крупных, с бархатным переливом цветов.
Готовясь к премьере, красивый актер, которого ставили исключительно на женские роли, заявил всем, что отыграет последний спектакль, а потом бросит сцену и целиком и полностью посвятит себя живописи. То горе, которое охватило его коллег по цеху, невозможно было передать словами. Бессменный режиссер-постановщик даже всплакнул, поклявшись, что готов давать Алену мужские роли, если тот пообещает не уходить из труппы. Но юноша был неумолим.
Он изменился, и без того не слишком общительный, Ален будто все глубже и глубже начал уходить в себя. Вначале он ждал мести со стороны Майка, даже готов был на то, что парень заявит на него в полицию. Но прошел уже месяц, а ничего не происходило. Правда Майк больше не появлялся в театре и в мастерскую не заглядывал. Не имея на это никакого права, Ален все равно надеялся, что однажды тот вернется. Вопреки здравому смыслу, ждал его и каждый раз вздрагивал на сцене, если ощущал на себе горящий, наполненный страстью и желанием взгляд кого-нибудь из зрителей. Вскидывался, всматриваясь в зал и разочарованно отводил глаза. Сам бы он никогда не рискнул пойти к тому, кого так жестоко обидел, - он разорвал отношения, давая Майку самому решить, что же будет дальше, - и, видимо, тот решил, исчезнув из жизни Алена навсегда.
Новая роль не приносила ни радости, ни удовлетворения, очередная героиня в рыжем парике и пышном платье, - немного грима на лицо, украшения на руки и шею и все, - образ закончен. Зал реагировал как всегда бурно, но Ален хотел играть только для одного зрителя, снова убеждаясь в том, что тот никогда не придет на его спектакль. После представления, по старой доброй традиции, актеры решили где-нибудь осесть и отметить премьеру. Ален отказался, сославшись на плохое самочувствие и усталость. Когда оказался в гримерке, долго возился с платьем, едва не порвал его, ощущая, поднимающуюся злость.
«Пора перестать уже накручивать себя! – Мысленно прорычал молодой человек, сдергивая с рук и шеи украшения, швыряя их на туалетный столик. – Он никогда больше не захочет тебя видеть, это же очевидно! Забудь уже! Скажи спасибо, что он не подал на тебя в суд и не отправил в тюрягу!»
И так каждый раз, уговаривал, злился, ругал и отчитывал сам себя и ничего не мог поделать, раз за разом ожидая, что однажды будет прощен и сможет снова увидеть своего пылкого поклонника.
В дверь поскреблись, Ален разрешил войти, оставаясь в одних трусах, стирал с лица грим. Скрипнули петли, актер обернулся и увидел огромный букет ярко-красных роз, а потом только того, кто принес это великолепие к нему в гримерку.
Ассистент режиссера смущенно протянул букет и опустил глаза.
- Это Вам просили передать. – Сказал он, сунул цветы в руки Алена и тут же выскочил за дверь.
Сердце подскочило к горлу, а потом резко ухнуло вниз, будто каталось на американских горках, снова рвануло вверх и затрепетало. Ален сразу же понял, кто принес ему розы, он как был в трусах, выбежал в коридор, прижимая букет к груди, выискивая среди людей того, кого больше всего хотел сейчас видеть. На пути попался ассистент, Ален ухватил его за руку.
- Кто?! – Задыхаясь, прокричал он. – Кто передал цветы?!
- А, парень какой-то! – Ассистент-новичок махнул рукой, снова смущаясь и отводя глаза от полуголого красавчика, любимца труппы и публики. – Я его не знаю, простите, я хотел его проводить в Вашу гримерку, но он отказался, просто сунул мне букет и попросил отнести Вам, а потом ушел.
Молодой человек пожал плечами и поправил очки.
- А что, что-то не так с этими цветами?!
- Нет, ничего, все в порядке! – Ален понуро вернулся обратно. Присел на стул, окунул лицо в ароматную нежность розовых лепестков, вдохнул чудесный запах и только тут заметил небольшую открытку, спрятавшуюся в глубине букета. Судорожно, трясущимися пальцами, Ален выхватил кусочек разноцветного картона и развернул его. Сначала строчки не хотели читаться, прыгали перед глазами и расплывались, но потом, когда молодой человек взял себя в руки, то сумел наконец-то прочитать текст, написанный неровным, нервным почерком.
«Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Сегодня в девять я приду в твою мастерскую... Если дверь будет закрыта, я все пойму и больше уже тебя не побеспокою. Майк!»
Ален обнял розы, обеспокоенно взглянул на часы, до оговоренного срока оставался час. Он подхватился, принялся торопливо одеваться, выскочил из театра, едва отвязавшись от своих коллег, все еще не потерявших надежду зазвать его на вечеринку. Помчался домой, бережно спрятав розы под пальто, оберегая свою драгоценность от мороза, прижимая ее к груди, желая сохранить цветы как можно дольше, любоваться ими и наслаждаться их чудесным ароматом.
Когда прибежал в студию, до встречи с Майком оставалось двадцать пять минут. Ален врубил весь свет, осветив мастерскую, поставил замок на предохранитель, чтобы дверь не захлопнулась, несколько раз проверил, открыта ли она, не доверяя самому себе. Суетился, не зная, что делать в эти тяжелые и длительные минуты ожидания. Поставил чайник на плиту, достал банку с заваркой, повертел ее в руках, открывая и закрывая крышку, отставил в сторону. Приготовил чашки, едва не разбив их, так нервничал, что дрожали руки. Вышел из кухни, прошелся несколько раз по мастерской, снова проверил дверь, вернулся к букету и взял со столика открытку, перечитал, скорее, чтобы еще раз взглянуть на этот размашистый, нервный почерк, прижался губами к буквам, почти физически ощущая руку, которая писала текст. Снова подошел к двери и открыл ее настежь, чтобы гость, спешащий к нему, даже не сомневался, что он с нетерпением ждет его, любит и никогда больше не позволит ему уйти.