Все было тихо и светло. Странно, как иногда начинается день. Странно как иногда начинается жизнь, утро, свет, надежда. И как неожиданно все может... Свеча тухнет от порыва ветра. Закат пронизывает небо последним лучем. Голос обрывается в конце песни... странно...
Он стоял опершись на поручень в маршрутке, солнце играло лучами на полу, отражаясь от чьих-то наполированных очков. Глаза смотрели по сторонам, лица умытые томной утренней негой создавали безупречные соцветия снов, букеты переливистых мыслей ниочем. Он слушал в наушниках медленный и по-светлому печальный блюз. Он стоял у окна. Двери открылись со свистом впуская нервную толпу в чрево желтой перепуганной гусеницы на четырех колесах. Маршрутка тронулась. Люди сгрудились над "нимбами" сидящих, цепляя их невинную отрешенность сумками, рукавами, хрипом и кашлем. Кто-то толкнул Его, он оглянулся, а когда посмотрел перед собой... там уже была Она...
Она стояла на остановке... было еще холодно, но солнце было... там... Там, за пеленой полиэтиленовых облаков. Мягкий свет, как сквозь газетную бумагу, тускло и муторно заливал улицу. Утро. Утро чего?
Взять бы всех близких, родных... всех тех кто дорог... Вот взять бы и сменить планету. На какую-то тихую, пустынную планету, чтобы светло, чтобы плоско и чисто. Прилететь туда и вырастить горы, посадить травы и деревья, нарисовать птиц в небе. Провести черту на песке и сделать реку. Построить в тени дом. Тронуть воздух дымком облаков... и чтобы тепло. И всем вместе сесть пить чай на террасе...
Она стояла и смотрела на голубей. Глупых и ворчливых, тыкающихся в асфальтовый пол в поисках крошки надежды. Подошла маршрутка. Чье-то плечо толкнуло Ее, закрутило... Трясина человеческих мыслей и тел затянула Ее внутрь. Тупая , будто тесто толпа... что может быть страшнее..? Ее придавили к стеклу, она не пыталась даже противится... бесполезно... и вдруг... Она оказалась возле него... Нет не возле... а практически в нем... или не практически... Стало тепло. Как-то неожиданно тепло. Первый раз за эту бесконечную осень. Она подняла глаза. И... А что "и..."? Все итак понятно... Так бывает. В этом "и..." тысяча слов, рифм, крика, боли... Их глаза встретились. Он смотрел на нее нежно, трепетно... как бывало отец смотрел... когда-то. Он выставил руку вперед, оперся о поручень, тем самым создав ей пространство... какое-то ее пространство, защищая, как казалось, от всего мира. Она прижалась к его груди щекой и услышала мерное биение сердце. Успокаивающее, баюкающее, почти родное... Почему так? Кто его знает, а если и знает, то уж точно не скажет. Так уж случилось первый толчек в его груди стал первым словом в разговоре между их снами. Она прижалась к нему, он укутал ее собой... И все перестало быть. Все остановилось... Вселенная поставила точку... или три...
Микроавтобус веселого желтого цвета остановился на набережной. Голос водителя был строгим, но, почему-то смущенным: "Конечная..." Они выскочили... нет, они вынырнули из своего убежища. Оказалось что последние несколько остановок в салоне их было всего трое - они и водитель... тогда получается двое? Или нет...? Наверное... Это всегда происходит неожиданно, непонятно... Вот Был ты... Ну, такой, весь.. ну, "Ты"... И тут она... тоже, такая вся, "Она"... а потом про вас говорят... одним словом - "Они"... и понимаешь, что нет "Я", нет "Она".. есть "Мы"... А когда это "мы" случилось? Да Бог его разберет... Но вот оно случилось - "Они"... Они вынырнули на залитую солнечными зайчиками, теплыми желто-красными листьями мостовую. Ручьи текли под ногами, и было ощущение, что паришь над землей высоко-высоко... а там реки переливаются и блестят золотистым светом. Искрилось небо. Говорят, что со дна колодца даже днем видны звезды... А с высоты...? Они бежали смеясь по лужам. Он держал е за руку, или она его... или они держались за этот день. Порой Ей становилось так хорошо, что она с разбегу влетала в его объятия и Он кружил Ее... и прижимал к себе так... как-то так... как никто не прижимал еще... как никто другой не мог, не смел, не представлял даже... Он смотрел в ее открытые и бездонные глаза... Почему-то когда "Она" - это именно Она, то глаза глубоки, и хочется туда... целиком и навсегда. Хочется на ту сторону жизни, на тот берег, откуда назад нет ни дороги, ни лодки ни желания, ни сил. Постояв немного на мосту, укутавшись друг в друга Они почувствовали его, да его - моста, теплые руки. Он тихонько покачивал их в ладони. Он, мост, был будто живым и дышащим. И стало откровенно и легко. Они смотрели вниз... Они смотрели друг на друга... они смотрели туда... откуда приходят мечты, мифы и легенды о бесконечном, молчание и рокот грома перед дождем. Убаюканные мостом, они проплыли по скверу, не замечая никого и ничего. Спустились по изломанной тенями лестнице. Выпорхнули на алею... Дождь то моросил, то смеялся им в спину, то вдруг становился радугой, провожая их.
Он никогда не испытывал такой нежности к другому существу. Он даже не думал что в нем столько всего этого есть. И тепло... оно словно струилось из его рук. Она была жадной и пила... и впитывала... И казалось никогда не насытится. Он коснулся ее щеки сначала ладонью, но Она даже не вздрогнула, как он ожидал, напротив, она потянулась к его руке. Он потерся щекой о ее вздернутый и смешной носик. Она выдохнула вздох в его шею... Время, место, жизнь, смерть, все перестало быть. Лишь биение двух сердец, лишь дыхание в унисон, лишь волна, обволакивающая теплая и... Он... Она...Они... некий единый организм с двумя сердцами... Она провела пальцем чуть дрожащей руки по его губам... Он втянул всем собой запах ее волос... Ее рука скользнула ему под свитер... Он улыбнулся... Она запустила следом вторую руку... он прижал ее к себе и запахнул на ее спине свое пальто...
Они ходили по городу, за ними ходила осень, держа дождь под руку, и шаловливо смахивая ветром листья с деревьев. Осень странная, ворчливая, с оттенком тоски по пустоте в глазах... Осень... но не сейчас... Сегодня она кружила странную пару в вальсе, шелестя своим желтолистым подвенечным платьем, играя какую-то мелодию клекотом улетающих птиц и мурчанием водосточных труб. День шелестом прокатился по улицам. Он был поглощен ею... весь до последней клеточки. Она была вся в нем... им... с ним... Ураган чувств начинал затихать с поворотом автобуса в какой-то спальный район... она все также сидела уткнувшись в него, укутанная им, мурлыкая как котенок. Он гладил ее по волосам, ни на секунду не отводя глаз от ее подрагивающих ресниц. Был вечер. Остановка. Порыв ветра. Смех. Подворотня. Лавочка перед подъездом. Тридцать четыре минуты... Чего? Куда... Она с усилием вырвалась из Его нежности... посмотрела игриво... Он улыбнулся... Достал пачку сигарет, выбил из нее одну... закуривая щурился и смотрел на Нее.. чуть не обжегся... Она подбежала, неожиданно выхватила пачку, потом пошарила в своей сумочке, достала косметический карандаш, и что-то очень быстро написала на пачке. После чего сунула пачку Ему в карман, обняла, улыбнулась и исчезла в темноте подъезда. Он еще какое-то время стоял нежась в оставленном ею запахе. Потом медленно побрел по улице.
Трамвай. Кондуктор. Пара сумбурных лиц за окном... Дождь... Осень... Дребезжащие вздохи груды железа на колесах... Мигающая вывеска... Остановка... Вытоптанная дорожка сквозь полисадник вдоль забора. Стало холодно. Но внутри... где-то там еще была Она. Она... такая... каких не бывает. Странно, но за целый день они не сказали друг другу ни слова... Он вышел из-за угла, ветер махнул его плетью по задумчивому лицу. Обжег губы, в глазах на мгновение потемнело. Он схватился рукой за поручень лестницы. Постоял. Вдохнул глубоко и надрывно. Неспеша поднялся по ступенькам. Перед тем как войти в подъезд Он достал ту самую пачку, достал оттуда последнюю сигарету, закурил, посмотрел на надпись... 8050764.... Лешка... Неожиданно, одним движением он сжал пачку в руке со всей силы, которая только в нем была. Затянулся, сглотнул прошедший день... и, закатив слезящиеся глаза к небу, прошептал с каким-то невыразимым ощущением тепла и режущей боли: "Спасибо..." Пачка полетела в мусорное ведро перед входом. Следом за ней полетел окурок. Он рывком открыл дверь и вошел внутрь. Дверь со скрипом и стоном грохнула разлетаясь эхом по двору. Ветер ударил в стену, выбив смятую пачку из-за мусорника, и словно пытаясь догнать понес ее к переулку... На подъезде блеснула надпись: "...ский онкологический центр ..."