В один прекрасный день, Сергей вдруг понял, что остановился в своём развитии и то, чего он достиг в свои 27 лет - это не предел и надо что-то делать. Так созрело решение расстаться с телевидением, не смотря на то, что работа эта была действительно интересной, вот только платили за этот интерес очень мало.
Работу в те времена найти было не так уж сложно, вопрос был лишь в том, а соответствует ли она, эта новая работа, твоему образовательному уровню и твоим физическим возможностям. Так и оказался Сергей в политехническом институте на кафедре иностранных языков в должности инженера по техническим средствам обучения и завлаба в одном лице.
Его новая работа заключалась в том, что где-то, неизвестно где, что-то нужно было достать, кому-то что-то отремонтировать и чтобы при этом не нарушался учебный процесс. И вот тут-то на этой работе, проявились его недюжинные, ранее дремавшие способности в изворотливости и хитрости. Через какое-то время, Сергей завёл нужные знакомства и начал проворачивать хозяйственные дела не хуже Остапа Бендера. Поскольку за спасибо никто, ничем не хотел ему помогать, то приходилось на ходу изобретать различные изощрённые способы в достижении своих целей. Руководство кафедры нисколько не интересовало, где, как и какими усилиями с его стороны будет сделано то или другое дело. Всех интересовал только конечный результат. А система была такая.
За два года до него, кто-то писал заявку что, дескать, для учебного процесса нужно пятьдесят километров магнитофонной плёнки тип 10. Сначала эту бумажку подписывала зав. кафедрой, потом она проходила через бухгалтерию института и попадала в производственный отдел. После этого следы её терялись, но ровно через два года, каким-то волшебным образом раздавался звонок телефона, и на кафедру сообщали, что на складе нужно получить что-то, неизвестно что, поступившее по заявке. И вот, тут-то начинались чудеса. На складе могло оказаться всё, что угодно, поскольку два года - не два месяца. За два года уже никто не помнил, что, для кого а, главное, зачем заказывалось. Такова была в действии плановая совковая система: так было по всей стране. Но это было ещё не всё. Если институт не осваивал в течение года выделенные ему суммы денег, то на следующий год, ровно на эту сумму урезалось финансирование.
Именно поэтому, к концу каждого года, по всей стране делались миллиарды заявок на всё, что нужно и всё, что не нужно. Главной задачей всех хозяйственников было полностью, до копеечки освоить выделенные в плановом порядке суммы. В политехе, по части всеобщего бардака, пошли ещё дальше: всё, абсолютно всё, что выдавалось на складе, будь то мебель, канцтовары или бочка ацетона (ацетон использовался для копировальных машин), автоматически списывалось в момент получения. То есть, оно переставало существовать физически и каждый завлаб, а их там было более пятидесяти, мог по своему усмотрению всё полученное унести на кафедру, а мог и толкнуть налево. Однажды Сергей пришёл к знакомому завлабу с кафедры ТОЭ. И всё это рассказал, а ещё добавил от себя, что всё здесь прогнило, и кое-кого скоро посадят. Тот, ничуть не удивившись, ответил, что всю эту систему, он давно сам понял и её не изменить. «Лучше всего - сказал он, - не высовываться и попытаться приспособиться».
Особым образом процветала в институте система взяток, а процветала она так открыто и нагло, что никто этому не удивлялся, всё происходящее было вроде как в порядке вещей. За пару женских, дефицитных тогда, сапог или за элементарные джинсы, студентам ставились зачёты, и никто в этом проблем не видел. Тогда, в восьмидесятые, вдруг появилась мода на липовых кандидатов наук, и очень многие руководители больших, и не очень больших предприятий захотели иметь кандидатские корочки. По кафедрам ходили толпы недоучек-соискателей с зачетками и открыто предлагали свои услуги: кто бесплатный ремонт аудиторий, кто столы и наборы мебели. В общем, кто чем руководил, тот то и предлагал: ведь не своё - государственное. Было так престижно, когда на табличке, на дверях кабинета какого-нибудь тов. Пупкина, появлялась приписка – «кандидат таких-то наук».
Сергей тоже включился в этот процесс и всегда был готов свести того, кому что-то надо, с нужными людьми. А надо было постоянно: то стулья, то шкафы требовались где-то новые, то новые магнитофоны в лингафонный класс, а то килограммов двадцать писчей бумаги. Надо было сейчас, а не официально - по заявке через два года.
Как-то Сергею на кафедре, вручили интереснейший документ, весь в подписях и печатях. В документе была просьба об оказании кафедре мат.помощи в виде пиломатериалов в размере трёх кубометров, а наискось была наложена виза с размашистой подписью и приписка: «разрешаю выделить 0,3 кубометра обрезной доски».
Как он исхитрился раздобыть для перевозки этих досок грузовик, и как его материли на базе, куда он за этими досками приехал, можно было бы сочинить анекдот. Калькуляторы тогда ещё только стали появляться, и были огромным дефицитом. На базе схватились за головы.
Когда он с умным видом предъявил эту бумагу, долго-долго высчитывали на счётах - сколько же это будет в досках, и, наконец, чтобы избавиться от надоедливого просителя, выдали ему четыре с половиной доски-сороковки. Сергей привёз эти доски в институт, и пока перетаскивал их на четвёртый этаж, какие-то злодеи одну доску спёрли. После этого, доски нужно было распилить на мелкие рейки, а за это пришлось отдать пару катушек дефицитной магнитофонной плёнки. Из полученных реек были сделаны стенды с наглядными пособиями и все были довольны. Каких нервов это стоило, никого не интересовало.
Постоянно возникали, казалось бы, невыполнимые задачи, с которыми Сергей виртуозно справлялся. Однажды, за один день он ухитрился получить на складе сто коробок магнитофонной ленты, сменять пятьдесят коробок на бочку гидролизного спирта, спирт сменять на б/у автобус пазик, а автобус сменять на два десятка магнитофонов Яуза. Всё это делалось для успешного учебного процесса.
Студентов Сергей недолюбливал, создавалось такое ощущение, что каждый божий день они приходили в аудитории не для получения знаний, а для того, чтобы, улучшив момент, что-то напакостить, сломать или положить в карман и унести домой.
Воровство и вандализм были бичом всего института. Неоднократно завлабов собирали на закрытые совещания и говорили:
-Держите ухо востро, среди студентов полно бывших воров, наркоманов и т.д». Приходилось изобретать различные противовандальные способы и всё, что можно, держать под надёжными замками. Первое время он по своей наивности строчил докладные руководству, но после того, как ему дали понять, что находить выход из проблемных ситуаций нужно самому, он решил поскорее уволиться по собственному желанию, так как был ещё и материально ответственным лицом.
Толчком к написанию заявления об уходе послужили следующие события. Как-то днём, к Сергею подошла зав. кафедрой и с умным видом произнесла:
-Сергей Леонидович, поскольку вы относитесь к преподавательскому составу, то должны в обязательном порядке прочитать студентам две лекции в год. Предлагаю вам тему – «Торжество советской техники над иностранной».
От такого предложения у Сергея сам собой открылся рот и долго не закрывался, и вот в этот самый момент, ему стало отчётливо ясно, что пора уносить ноги….Но всю подлость создавшегося момента он ощутил тогда, когда стал готовиться к передаче мат.ответственности. Оказалось, что многого из того, за что он, по своему неведению, расписался при устройстве на работу, просто не существовало.
Проще говоря, его элементарно обвели вокруг пальца, а это уже грозило разбирательством и статьёй. Пришлось ходить по кафедрам и выяснять, куда без документов было передано, ещё до него, то или иное оборудование. Вздохнул Сергей облегчённо только после того, как получил на руки трудовую книжку, а сам себе мысленно сказал:
-Чтобы я ещё раз взял на себя материальную ответственность - да никогда в жизни!