Стёжки-дорожки

Алекс Венцель
-Завтра остаешься на ночную видеозапись - безапелляционно сказал Ю.П. У меня много магнитофонных плёнок и одному мне не справиться, так что будь готов! Сергей  уже слышал про эти ночные работы, но не предполагал, что это коснётся его. В одиннадцать вечера, когда Свердловский телецентр закончил работу в эфире, большая студия наполнилась шарканьем ног, разговорами и стуком молотков - это рабочие постановочного цеха устанавливали декорации, создавая в одном углу студии - часть деревенской улицы, а в другом - что-то, напоминающее сугроб.

К двенадцати ночи появились вечные шабашники,  уставшие после дневных спектаклей, актеры театра драмы и ТЮЗа … Актеры, ходившие на шабашки в студию, были всегда одни и те же, поэтому многих из них Сергей уже знал в лицо и по именам, а кое с кем здоровался за руку. Телевизионный спектакль, который должны были писать на видео, назывался «Письма с фронта». Выглядеть это должно было так: сначала видеокамера берет крупным планом горящую лампу-коптилку, сделанную из снарядной гильзы, потом изображение размывается и в фокусе, уже с другой камеры, появляется кучка фронтовых писем-треугольников. Звучит тихая музыка, и в кадре появляется актер в маскхалате, каске и с деревянным, по виду как настоящим, автоматом на груди.

Актер что-то пишет, сидя в землянке у той самой лампы, и как бы задумавшись, глядя прямо в объектив видеокамеры, начинает наговаривать текст письма. Потом говорит другой актер – и так около десяти писем, а значит, участвует десять актеров. Все действо построено на монологах. Неожиданно обнаружилось, что один из актеров по какой-то причине не пришел на репетицию. Режиссер – маленькая и хрупкая женщина с седыми волосами, Татьяна Самуиловна  смотрит по сторонам растерянным взглядом, и тут ей на глаза попадается Сергей, сидящий наверху в аппаратной за толстым двойным стеклом. Она быстро подбегает к телеоператору и, надев на голову его наушники с микрофоном, что-то говорит своей помощнице, тоже сидящей наверху спиной к Сергею. Та, обернувшись, внимательно посмотрела на него, и по тихой связи спросила:
-Юрий Павлович, можно у Вас забрать Серёжу?- на что Ю.П. благосклонно согласился.

Когда Сергей спустился в студию по крутой боковой лестнице, его уже ждали.
-Так, - с ходу начала разговор режиссёр, - быстренько надевай маскхалат, вот тебе автомат и листок с текстом. За 15 минут ты должен его выучить.
Сергей, оторопев от такого доверия, убежал в дальний угол студии и начал зазубривать несложный текст. Через полчаса, на трактовой репетиции, он уже в образе молодого солдата сидел на искусственном снежном сугробе и, глядя прямо в камеру, произносил:
-Здравствуйте, уважаемая Мария Тимофеевна. Пишет Вам ваш бывший ученик...

Помусолив губами карандаш, он подумал, наклонился над листком бумаги и начал писать. После репетиции был перерыв, потом видеозапись. Сцена с письмом получилась отлично. В пять часов утра Татьяна Самуиловна разбудила, уткнувшуюся в колени дремлющую артистку:
-Детонька, - сказала она, - сейчас запишем с тобой кусочек.
Артистка мгновенно преобразилась, и как только загорелся огонёк на видеокамере, направленный на неё, заплакала самыми настоящими слезами, и сквозь слезы стала наговаривать текст своего письма.

На второй день было продолжение видеозаписи, но уже днём. Речь шла о том, как с фронта, в родную деревню приехали два друга: идут вдоль бутафорского плетня с трофейным аккордеоном и поют песню. Ю.П. заранее предупредил Сергея:
-Раз ты – аккордеонист, тебе и карты в руки!
 И вот он, в новенькой гимнастерке с картонной медалью на груди, с таким же актером и аккордеоном идут по студии вдоль плетня и поют дуэтом:
-Позарастали стёжки-дорожки...
Через две недели спектакль дали в эфир. Серёжкина мать, взволнованная, сидела у телевизора и ждала момента, когда сын появится на экране. А когда он появился, растерявшись, стала приговаривать вслух:
-Господи, да неужели это мой сынок, да как же это? Ну, вылитый солдат! А потом ещё долго обсуждала увиденное и хвалилась знакомым и незнакомым:
 -Мой-то сынок, артист!
Сергею, как актеру заплатили небольшой гонорар, что тоже было не лишним.