Вот вы говорите: Новый год, Новый год – праздник! А я вам так скажу: одни хлопоты и беспокойство с этим Новым годом. Не верите? Сейчас я вам это на живом примере докажу.
Мы с женой работаем на одном заводе, я – слесарем, она – лаборанткой в ЦЗЛ. Вот уже в течение нескольких лет Новый год мы встречаем одной компанией: супруги Мухины, Казаркины, Ковины и мы – Степановы.
За неделю до этого Нового года моя жена Аня говорит мне:
– Коля, прошлый праздник мы встречали на квартире у Мухиных, позапрошлый – у Казаркиных, теперь подошла наша очередь.
– Ну что ж, – отвечаю, – квартира у нас трехкомнатная, места всем хватит. Раз наша очередь, давай встречать Новый год у нас.
– Только, Коля, – предупредила жена, – дай слово, что ты больше двух стопок водки за вечер не выпьешь.
Я вообще-то не пьяница, но выпивать выпиваю. Так кто ж сейчас не выпивает? Иной раз с друзьями по работе придется – как-никак коллектив, уважать надо. Ну, по праздникам это само собой. Что ж за праздник, если не выпьешь – один смех, а не праздник!..
Этот Новый год мне тоже не хотелось быть “белой вороной”. Мужик я здоровый. Что мне две стопки водки – ни в одном глазу. И я решил схитрить.
– Знаешь, Аня, – говорю жене, – как-то неудобно получится. Гости будут выпивать, а хозяин нет.
Но разве женщину проведешь?! Жена тут же разгадала мою уловку:
– Я тебе, – говорит, – вместо водки в стопку буду воды наливать. Поверь, никто ничего не заметит.
Пришлось согласиться.
Подготовку к встрече праздника Аня развернула бурно. Перво-наперво она наказала мне отвезти наших детей, семилетнего Диму и трехлетнюю Наташу, к теще. Затем заставила убрать из большой комнаты ковер.
Я попробовал возражать.
– К чему, – говорю, – такие предосторожности?
– Знаю я вас, мужиков, – отвечает Аня. – Как напьетесь, – так ничего не соображаете. У Мухиных в прошлом году весь ковер прожгли сигаретами.
– Ну я то, допустим, все соображаю! – возмутился я. – И наверняка ковер сигаретами не прожигал. Я вообще не курю!
– Зато ты в позапрошлом году у Казаркиных вместо двери в другую комнату “вошел” в сервант и перебил всю посуду, – тут же поддела меня жена.
Я, конечно, смутился. Такой случай действительно был. Правда, впоследствии, как ни старался, не мог вспомнить, как это произошло.
Вообще встреча каждого Нового года для меня до сих пор оставалась непонятным и загадочным явлением. Часов до одиннадцати я все прекрасно помнил. А вот после одиннадцати творились какие-то чудеса. У меня в это время словно винтик какой-то в голове выключался. Утром встану – ну ничегошеньки не помню…
Но ближе к делу. Не буду рассказывать, какие еще “меры предосторожности” Аня предприняла, о том, сколько хлопот было с закупкой провизии, вина, водки, украшением квартиры и елки. Конечно, больше всего досталось жене.
И вот наступил вечер 31 декабря. В восемь часов у нас уже был накрыт стол. Были тут и соленые огурчики, помидоры, сыр, колбаска, утка с яблоками, конфеты, печенье, торт – в общем, все, что полагается.
Вина и водки, по моим подсчетам, тоже должно было хватить.
К девяти часам стали собираться гости. Сначала пришли Мухины, потом вместе Казаркины и Ковины – они в одном доме живут. В девять сели за стол. Выпили, закусили. Пошли разговоры. Снова выпили и еще раз закусили. Пошли анекдоты. Веселье началось…
Боря Казаркин принес с собой гитару, – он у нас на заводе в художественной самодеятельности участвует. Сначала один спел: “Я спросил у ясеня”. Потом мы все хором спели “Калину красную”, “Стою на полустаночке” и еще что-то…
В общем, к десяти часам вечеринка была в самом разгаре.
Я включил магнитофон, стали танцевать. Танцую я с женой и чувствую: на душе у меня так хорошо, радостно, празднично – ну прямо словами не выскажешь. И хмель немного в голове есть (как строго жена ни следила за мной, я все же ухитрился лишнюю стопку выпить). Так вот, значит, танцую я с женой и шепчу ей на ухо: “Как хорошо все у нас получилось. А ты боялась. Видишь, никаких происшествий нет”. А она мне тоже шепчет: “Подожди, Коля, еще рано. Чудеса начнутся после одиннадцати”. Я, конечно, ей не поверил. А зря. Права-то оказалась она. Но по порядку.
К одиннадцати часам наши гости стали “доходить до нужной кондиции”. Трудно стало понимать, кто о чем говорит и кто что делает. Сам я соображал трезво, потому что больше не пил (раз дал слово – держи).
Чудеса начались в половине двенадцатого. Исчез Вася Мухин. Я обошел всю квартиру и нашел его в детской комнате. Вася где-то раздобыл мою зимнюю удочку и “мормычил” над аквариумом с рыбками.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю.
– Чу-у, – приложил он палец к губам. – Рас-пу-га-ешь…. Сей-час-сс й-я пой-ма-ю зо-ло-ту-ю р-ры-б-ку…
Васю изрядно качало, и вместе с ним качался аквариум. Я представил, что произойдет, если мой восьмиведерный аквариум опрокинется и вся вода разольется по полу. По спине у меня пробежали мурашки.
Кое-как я оторвал Васю от аквариума и повел в спальню. По дороге он пытался объяснить мне преимущество мормышки перед обычным крючком. Но язык его не слушался и вместо слова мормышка у него получалось “мы-мышка” или просто одно мычание. Мне пришлось уложить Васю прямо в одежде на кровать.
Было без пяти двенадцать, когда я вернулся к остальным гостям. Женька Ковин уже открывал бутылку с шампанским. Женщины визжали, заткнув пальцами уши.
Раздался бой курантов на Спасской башне. Мы подняли фужеры с шампанским и поздравили друг друга с Новым годом. Выпив шампанское, Женька с криком “на счастье!” грохнул хрустальный фужер об пол. У меня тоскливо сжалось сердце. Фужеры я подарил жене на день рождения.
– Песню! Новогоднюю песню! – настойчиво попросили женщины.
Только тут я заметил, что пропал наш гитарист. “Он, кажется, пошел проветриться”, – шепнула мне жена. Я надел шапку и вышел из квартиры.
Борю я увидел на улице. Он лежал на скамейке около нашего подъезда и крепко спал. Мягкие хлопья снега кружились в воздухе. На черном январском небе загадочно светила голубая луна. Стояла превосходная новогодняя ночь…
Боря лежал в одной шелковой рубашке и брюках. Пиджак он положил себе под голову, лакированные туфли стояли рядом со скамейкой.
Обуть Бориса мне удалось довольно легко, а вот надеть на него пиджак я не смог. Отчаявшись, я подхватил друга под мышки и потащил в подъезд.
Пока поднимался с ним на четвертый этаж, весь взмок. Дотащить Бориса до спальни уже не было сил, поэтому я положил его прямо у порога.
Хмель у меня полностью улетучился, внутри закипала злость. “Нажрались, как свиньи, – ворчу про себя, – теперь растаскивай вас…” С такими нехорошими мыслями вернулся я к гостям.
За праздничным столом сидели двое: жена Бориса – Катя, высокая, статная брюнетка, и жена Васи Вера, полная противоположность Кати, тонкая и хрупкая, с белами кудряшками. Обе, обнявшись, пели: “Зачем вы, девочки, красивых любите? Одни страдания от той любви…”
Я выключил телевизор и пошел на кухню. Жена мыла посуду.
– Где Ковины? – спросил я.
– Моются в ванной, – не оборачиваясь, ответила жена. –Женька решил, что в Новый год нужно входить чистым...”
Почти тут же раздался звонок в прихожей. Я пошел открывать. В дверях стоял наш сосед по нижнему этажу пенсионер Иван Петрович.
– Вы что ж, затопить нас хотите? – сердито начал он. – Весь потолок промочили, вода так и каплет…
Я бросился к ванной. Дверь была заперта. Рванул, что есть силы ручку… Ванна была полной, вода лилась через край. На полу уже скопилась довольно большая лужа.
Ковины стояли в ванной: он, высокий и тощий, она, маленькая и пухлая, оба голые, прямо как Адам и Ева…
– С легким паром! – заорал я, чувствуя, что зверею.
– Коля! – жена оттащила меня за руку от двери.
Обиднее всего было то, что все это видел наш сосед, Иван Петрович. Глаза у него от этой “первозданной” картины полезли из-под очков на лоб.
– Вы уж нас извините, так получилось… – неловко начал оправдываться я. – За ремонт мы заплатим… Сегодня Новый год. Пойдемте лучше выпьем?..
– Что вы, что вы? Я не пью! – замахал руками сосед.
– Ну, хоть шампанского?..
После шампанского Иван Петрович немного оттаял. Он даже улыбнулся и как-то снисходительно похлопал меня по плечу:
– Ничего, всякое бывает. Мы тоже в молодости чудили…
После ухода соседа я вытер рукой пот со лба и с опаской подумал: “Еще одно чудо…. – и все, мне конец!”
Но, к счастью, больше новогодних чудес не было.
В половине четвертого наши гости стали расходиться. Вновь я убедился, до чего же выносливы женщины. А еще считаются слабым полом!
Жены поднимали своих мужей, одевали их и только потом одевались сами. Впрочем, мужчины начинали трезветь. Лишь Борю Казаркина жена вынесла из нашей квартиры. Вася и Женька вышли сами, слегка покачиваясь, поддерживаемые сильными руками своих подруг.
После ухода гостей мы с женой сели за стол и выпили по чашке крепкого чая.
– А знаешь, Коля, ты у меня все-таки молодец! – улыбаясь, сказала мне жена. – Хоть один раз встретил Новый год по-человечески, трезвым. И отделались мы с тобой довольно легко. Нам только придется заплатить за побелку потолка Ивану Петровичу.
И она облегченно вздохнула. Я тоже вздохнул облегченно, потому что следующий Новый год у нас будут встречать не скоро.