Едва коснулся Павлик головой подушки, как тут же и ухнул в сонное беспамятство. А Домна слегка вздремнула, все никак отдышаться, бедная, не могла. Пришло время корову доить, разбудила Павлика, помочь попросила. Еле глаза разлепил мальчонка, однако встал безропотно, помог с дойкой управиться и к стаду корову проводил. Пришел, молока на ходу выпил и опять в сон провалился. Уж за полдень было, когда с постели встал. А Домна все лежала, постанывая изредка.
- Бабка, что с тобой? Тебе плохо?
- Плохо, Павлуша, истощилась я вчера, вот и подкинулась немощь. Внучек, укрой меня одеялом своим, холод сковал.
Скоренько схватил Павлик одеяло, укрыл бабку, лоб потрогал:
- Домна, горячая какая... жар у тебя... Что же делать? Может в контору сбегать, да позвонить домой мамке или дедушке? Тебе врача нужно! А давай я за фельдшером слетаю? Я мигом!
Старуха с ласковой укоризной посмотрела на внука:
- Ай, Павлушка, ну чему я тебя учила? Ты же сам можешь мне помочь. Ну-ка сказывай быстренько, что делать-то нужно?
Павлик задумался на минутку, а потом затараторил, ободренный мыслью, что и вправду сможет Домне помочь.
- Сперва траву тебе от жара приготовлю, а пока морс клюквенный из погребка достану, он тоже жар хорошо унимает и укрепляет тело, так? Потом ступни настойкой разотру и укутаю, чтобы тепло от ног поднималось и к сердцу прилив был, так? Потом... - Павлик остановился на секунду, а потом нерешительно продолжил, - бабуленька, а давай я тебе немножко силы своей отдам...
Домна смотрела на Павлушу и молчала. Только дышала быстро и тяжело. Слезинка из глаза медленно скатилась по лучику морщины на висок, и дальше - по косам седым, пока не растаяла в них.
- Ну Домна, миленькая, дай хоть попробовать, я немножко, - Павлик умоляюще смотрел на старуху, не только жалко ее было, а и в самом деле испытать себя захотелось.
- Спасибо, правнучек... А получится ли у тебя немножко? Силу ведь отмерять надо уметь. Давай-ка лучше ты воду заговори на немощь. Там ведь тоже умение надобно.
- Ладно, пойду пока за морсом.
Быстро Павлик со всем управился и пока трава настаивалась, сел рядом с Домной и хитро заглянул в глаза ее, жаром опаленные:
- Бабка, а ты ведь можешь сама мою силу отмерять. Не пустишь меня больше, чем надо, а? Давай попробуем?
- Так, Павлик, слабая ж я, не смогу управлять тобой... – задумалась старая, потом вздохнула и слабо проговорила, - ладно уж, не успокоишься ведь. Ну пробуй.
Павлик выпрямился, закрыл глаза, чтобы собраться, дыхание отладил и все сделал, как бабка учила, как сам наблюдал за ней не раз. Чувствовал только, как кончики пальцев будто иголками покалывать стало, когда струение голубое направилось к Домне и стало растекаться по ней, впитываясь в эфирное тело. Потом голова немножко закружилась, а когда покалывание к сердцу переместилось, понял, что пора заканчивать. Вздохнул, опустил руки и отвернулся, пошатнувшись. Однако успела заметить Домна, как сильно побледнел Павлуша.
- Иди, внучек, полежи... молодец... мне тоже поспать надо... потом поговорим. Дойдешь ли до кровати сам? А то со мной рядышком ложись. – Домна с тревогой смотрела на Павлика – так и есть, перестарался малец, не уследил.
Павлик пристроился в ногах бабкиных и не заметил, как опрокинулся то ли в сон глубокий, то ли в забытье.
Домна к вечеру встала. Температура постепенно падала и силы возвращались к ней. Она передвинула Павлика на середину кровати, укрыла его и пошла управляться по хозяйству.